Культура - 9 октября 2023 - Новости Рязани -
«Закончил свою великую книгу»: писатель Алексей Иванов выпустит исторический роман «Речфлот»
| Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - 26.ру | Культура - 9 октября 2023 - Новости Уфы - |
| О чем писатель Алексей Иванов говорил в Уфе с читателями - Российская газета | В рамках книжного фестиваля «Рыжий Фест» в Челябинске побывал писатель Алексей Иванов — автор романов «Географ глобус пропил», «Сердце пармы», «Тобол», «Пищеблок» и других. |
О чем писатель Алексей Иванов говорил в Уфе с читателями
Лауреат премий имени Д. Мамина-Сибиряка, П. Бажова , премии «Ясная Поляна» и многих других. Известность писателю принесла книга «Сердце Пармы». Книги Алексея Иванова посвящены истории России.
Прошу понять меня правильно. Я не ругаю новый роман Иванова. Он мне очень нравится во всех частях, где описываются битвы пароходов.
Здесь Иванов, рожденный на Каме и с детских лет приобщенный к судоходной тематике, а кроме того глубокий знаток уральских рек, не просто на своем месте. Он - первый. Он - лучший. Сцена, когда один пароход таранит другой и, лишенный орудий, выходит победителем из битвы, стоит того, чтобы ее не только читать, но и перечитывать, поражаясь мастерству автора. И не просто холодному мастерству, но его боли за боль, которую под его пером почти физически чувствуют железные монстры. Так писать о подобном у нас никто не умеет. Мне кажется, проблема романа в людях.
Их так много! И большинство из них мелькают как некие функции таких-то и таких-то красных и белых. Понятно, что симпатии Иванова больше на стороне белых, но не в этом проблема. Проблема в том, что диалоги и тех и других рваные и бессмысленные. И так же бессмысленно погибают эти люди. Сцены убийств и расстрелов в этом романе удручающе не впечатляют, за редкими исключениями - вроде казни архиепископа Андроника, которую устроил тот же опереточный злодей Ганька. Вот эта сцена достойна мастерства Иванова, в котором, впрочем, никто не сомневается.
RU встретились с Алексеем Ивановым и поговорили с ним о том, как живется в современной России, о нежелании уезжать из нее, о критике государства и возможных последствиях. Что он думает о нынешнем состоянии страны — смотрите в коротком видео чуть выше. А здесь можно посмотреть полную версию интервью : о романе «Бронепароходы», экранизациях, особом уральском менталитете и страхах Алексея Иванова.
За последние два года по его книгам сняли сериал «Пищеблок» и фильм «Сердце пармы». Мы встретились с Алексеем Ивановым и поговорили с ним о том, как живется в современной России, о его страхах, возможной эмиграции и будущем романе, действие которого частично будет разворачиваться на Южном Урале.
«Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России
| Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - ВЛАДИВОСТОК1.ру | Писатель Иванов ответил на слова коллеги из США о романе Достоевского. |
| Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - 45.ру | Писатель Алексей Иванов приедет в Магнитогорск и расскажет про бронепароходы. |
Писатель Алексей Иванов соберет екатеринбуржцев на заводе, чтобы рассказать о новом романе
Вернее, СССР образца брежневского «застоя». Да, времена «застоя» были единственным спокойным и более-менее благополучным периодом российской истории ХХ века, но это не значит, что покой и благополучие возможны только в формате «застоя». В «застой» было много всякой мерзости, о которой мы уже забыли, и формат СССР уже не годится для нового времени с частной собственностью, путешествиями за рубеж, интернетом и всем прочим. У СССР надо брать лучшее — его социальность 70-80-х годов, а мы хватаемся за его недостатки — за тот комплекс явлений, который называется «совок». Эта подмена выгодна власти, а не обществу. Так какие цели у элиты и у нации, и насколько их несовпадение применимо к современной России? Однако не сверхобогащения. Упрощённо говоря, нация хочет, чтобы страна развивалась, и развитие улучшало жизнь, а элита желает неимоверно богатеть и оставаться безнаказанной.
Безнаказанность элиты возможна только при остановке развития, а из этого следует, что сверхобогащение будет осуществляется за счёт обнищания нации. Таков результат несовпадения целей элиты и нации в наше время. И несовпадение чревато бедствиями. Что вы об этом думаете? Не думаю, что Россия желает бунта. России реально нужна переделка, перезагрузка, переформатирование жизни, и всё это можно сделать без разрушения и кровопролития. Была бы свобода.
Добиваясь от власти свободы, общество пытается избежать революции и социальной катастрофы. В чём для вас главная проблема Москвы? К Москве я отношусь нормально — с уважением и, главное, с пониманием. Да, моё понимание нелицеприятное, но дело не в Москве как таковой. Вообще проблема взаимоотношения Москвы и регионов не первичная, а вторичная. Она связана с самим устройством России. К Москве относятся плохо, потому что Россия устроена плохо.
При потере демократии и федерализма, при страшной централизации всей жизни, Москва превращается в сверхбогатый оборзевший город, который живёт за счёт всей страны и навязывает ей такие стратегии поведения, какие не ведут к успеху, потому что работоспособны только в Москве. В этом смысле роль Москвы для всей России негативная. Москва — это национальный комплекс неполноценности. Насколько такая децентрализация русской литературы, по-вашему, может способствовать преодолению московского культурного кода? Дело не в том, где живёт писатель. Романы пишут в своей квартире, и неважно, в каком городе эта квартира находится. Надо смотреть не на место жительства писателя, а на идеи, которые он выражает.
Являются ли эти идеи производным от региональной идентичности? Чаще всего — нет.
Да и романы на историческом материале тоже отвечают на вызовы нашей эпохи.
В литературе нет прошлого, настоящего и будущего по времени действия, есть только художественное мышление. Если оно у тебя современное, то неважно, о какой эпохе ты пишешь, ты все равно пишешь о современности. Если же ты завяз в прошлом, то и роман твой будет старомодным: актуальность темы его не спасет.
Вот, например, роман «Пищеблок» — о пионерах 1980 года, но на самом деле он о вампирской сути идеологии. Или роман «Тени тевтонов» о Тевтонском ордене — но на самом деле о том, что конспирологическое объяснение жизни лишает нас гуманности. Или роман «Тобол» о Сибири времен Петра I — но на самом деле это опыт визионерского нарратива ХХI века, пришедшего из драматического сериала.
Так что формальное время в романе не определяет степень его современности. Прошлое вам интереснее, чем настоящее? В соцсетях мы знакомимся, дружим, враждуем, влюбляемся, расстаемся, мстим, совершаем подвиги.
А внешне это выглядит просто никак: человек сидит перед монитором, нажимает на кнопки, и ничего больше не происходит. Я помню, как один продюсер жаловался, что сейчас очень сложно снимать детективы: весь фильм люди говорят по телефону, а в конце на кого-то надевают наручники. А где погони, перестрелки, мордобой, супружеские измены?
Все ушло в онлайн. Мне же всегда интересно, когда что-то происходит в реальности. Поэтому в своих произведениях я переношу сюжет в те эпохи, когда события еще не были виртуальными.
Для литературы, понятно, сегодняшний день неудобен. А живется вам в современности комфортно? Мне нравится, как культура движется вперед, и хочется находиться на острие этого движения.
Поэтому сейчас я сотрудничаю с киноплатформами, а не с каналами и студиями. Пандемия — благодатнейший драматургический материал, по большому счету еще не отрефлексированный. Как вам кажется, есть ли у него перспектива осмысления в искусстве?
По-моему, пандемия вполне масштабно присутствует в культуре: ее постоянно обсуждают. И я не считаю пандемию современностью, я считаю ее актуальностью. Между современностью и актуальностью большая разница.
Актуальность — то интересное, что происходит здесь и сейчас. А современность — воплощение истории в сегодняшнем дне. Россия очень любит обсуждать актуальность и совершенно игнорирует современность.
Это огромная беда российской культуры. Скажем, главный вопрос нашей жизни — свобода. Она безусловно очень важна для российского общества.
Но проблема свободы — актуальная, а не современная, потому что мир давно уже решил этот вопрос: все выводы о свободе уже сделаны, и не надо изобретать велосипед. И пандемия — тоже актуальность, а не современность. Лично меня актуальность не цепляет.
Скажите, вы ведь наверняка для себя определили: Россия — это Азия или Европа? Но рассуждать об этом уже дурной тон. Нет никакого русского духа и русского характера.
Есть, конечно, русская версия европейского мира, но это просто версия, а мир все равно европейский. У России нет какого-то собственного пути, есть особенности развития. И ответ на этот вопрос дал не я, а еще академик Лихачев, который сказал: «Национальное — это оттенки, а не содержание».
Я веду вас к тому, что может ли сегодня русский писатель жить не в России, а там, где ему удобно? Где он при этом будет жить и на какие шиши — абсолютно не важно. Внимание к месту жительства писателя обусловлено нашим конспирологическим видением мира, а не качеством текстов писателя.
А как в вашем случае? Сейчас, например, я пишу про речной флот, поэтому пожил в Нижнем Новгороде и Казани. Незадолго до этого я писал про Тевтонский орден и жил в Гданьске и Калининграде.
Если по текстам не определить, где жил автор, то место его жительства роли не играет. И последний вопрос: что вас провоцирует на творчество, на создание очень разных по тематике и стилистике произведений? Что бы такой писатель ни сочинял, он всегда окучивает одну-единственную титаническую идею, чаще всего это идеи величия русского народа, страдания русского народа или злодеяний российской власти.
Такой писатель может быть достойным художником, но это не мой путь. Я принадлежу к другому типу, к типу буржуазных интеллектуалов. Такие писатели своими произведениями отвечают на основные раздражители эпохи.
В молодости для меня раздражители чаще всего были внешние, социальные: что-то в окружающем мире приключилось, и я хотел отозваться на это событие своим произведением.
Ответ, например, заключается и в экранизациях. Если бы мои истории были не интересны, ими бы так не интересовались киношники. Неважно, какое у фильма качество, это зависит уже не от меня, главное — что моя история востребована. Ответ звучит в трендах, которые становятся актуальными.
Скажем, люди начинают путешествовать по Уралу. Я помню девяностые годы — никому Урал был не нужен, но ситуация переломилась, в том числе благодаря и моим усилиям тоже. И сейчас я постоянно получаю предложения от разных регионов написать что-нибудь для развития их территории. Я их не принимаю: я не менеджер по туризму, я — писатель и решаю свои творческие задачи. Если результат с пользой отрикошетит на какой-нибудь регион — отлично.
Наконец, ответ можно услышать даже в самых неожиданных сферах. Сейчас тинейджеры косплеят «Пищеблок»: надевают пионерскую форму, вставляют себе клыки и мажут физиономии красной краской — пионеры для них стали синонимом вампиров. Почему вам важен отзвук? Я — социализированный человек. Как говорил товарищ Ленин, «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя».
Мне интересно человечество — как оно живет, как развивается. Я пытаюсь увидеть черты будущего в настоящем. Я стараюсь говорить на языке современности. Если ты говоришь на языке современности и получаешь отклик, значит, ты правильно понимаешь этот язык и улавливаешь будущее. Язык современности — он какой?
Сложно обобщать. В каждой отрасли культуры он свой, ведь сейчас нет единого большого стиля вроде готики или барокко. В драматургии — один нарратив, в визуальном искусстве — другой. Важно понимать, как меняются технологии в твоей области деятельности, в какую сторону движется прогресс в твоей профессии. Моя область деятельности — литература, о ее судьбах я и думаю.
Совсем недавно культура была логоцентричной, то есть слово было вербальной основой. С появлением новых коммуникаций культура получила второй язык и стала иконоцентричной: картинка тоже оказалась вербальной основой. Сейчас на СМС-вопрос «Ты где? Квинтэссенция иконоцентричности — кино, и потому главные тренды теперь задает не литература, а кинематограф: разговор картинками. И роман XXI века объединяется своей природой с главным кинематографическим продуктом — драматическим сериалом.
Точнее, у нового романа и драмсериала общий формат. Следовательно, современные романы нужно писать так, как делаются сериалы. Не под экранизацию, как могут расценить недалекие критики, а в нарративе нашей эпохи. У этого нарратива много особенностей. Скажем, мультижанровость — когда каждая сюжетная линия создается в своем жанре.
Или этический релятивизм — когда о плохих людях рассказывают как о хороших, чтобы им сочувствовали. Или многослойная реальность — когда действуют всякие мистические персонажи и силы, но произведение остается реалистическим. И так далее. Меняется все, не только культура. С появлением новых коммуникаций изменяется социология общества.
В традиционном обществе во главе угла стояла ценность личного благополучия, поэтому общество делилось на классы — по отношению людей к средствам производства. История была борьбой классов. В нашем обществе главной ценностью, согласно «пирамиде Маслоу», стала самоактуализация. Для нее нужны не столько деньги, сколько промоушн. На деньги вы можете купить себе хоть Луну, однако если об этом никто не знает, то ваше благополучие не превращается в вашу самоактуализацию.
А новые коммуникации, например соцсети, — лучший инструмент самоактуализации, причем и деньги для нее не требуются — никто ведь не проверяет, правду вы рассказали в фейсбуке, что купили Луну, или наврали. Понты важнее реальности, а самоактуализация важнее всего. И общество структурируется уже не по классам, а по стратегиям самоактуализации. Вместо классов формируются комьюнити — сообщества людей, у которых одинаковая стратегия самоактуализации. Очень утрируя, приведу пример.
Скажем, есть игра World of Tanks. И есть комьюнити этой игры, в котором и школьники, и профессора, и богачи, и бедняки, и сторонники тирана, и либералы. У всех этих людей общая стратегия самоактуализации: в этой жизни им интереснее всего играть в «танчики». И таких комьюнити огромное количество. Комьюнити уже почти заменили нам классы, и совсем скоро историей будет взаимодействие комьюнити, а не борьба классов.
Кто сумеет подвигнуть комьюнити на социальное действие, тот и будет политиком, вождем, лидером. Лидер предлагает более приятную самоактуализацию, а не благополучие. В уродливой форме эта стратегия работает уже сейчас, когда мы как общество предпочитаем не скромную самоактуализацию правопорядка, а китчевую самоактуализацию мирового пугала: «Пускай мы нищие и бесправные, зато нас все боятся». Так что сейчас меняется внутренняя структура общества. И писатель работает не с единомышленниками, не с социальными группами, а с комьюнити.
Вы это делаете сознательно или интуитивно? Лично я делаю сознательно. Разумеется, я имею в виду вовсе не желание угодить каким-то запросам. Я имею в виду коммуникацию.
Способность изыскать необходимый для фильма бюджет. Умение делать визуальные эффекты. Потенциал коллаборации с другими компаниями и прокатчиками. Много всего. Пояснять на конкретных примерах я не хочу, потому что это не мои секреты и не мои планы.
Страшилки про мертвецов — Вы начинали как фантаст, но потом, по вашим же словам, переросли фантастику как жанр. Есть ли шанс, что вы вернетесь когда-нибудь к космосу и звездолетам? Сразу объясню «корыстный» интерес. Было бы интересно прочитать про ваше видение будущего России через 50—100 лет. Не столько предсказание, сколько проект. Вы как-то упоминали про идею советского фантаста Сергея Павлова «Лунная радуга», «Волшебный локон Ампары» — о том, что будущее детерминирует настоящее. Есть ли знаки, что будущее уже здесь и наводит свои порядки? Это стало понятно еще в середине 80-х, когда мир смотрел первого «Терминатора» — историю про то, как наши поступки определяются не нашим прошлым, а нашим будущим, и простая официантка сражается с роботом-убийцей, потому что она должна родить Спасителя. Общественный интерес к такой необычной причинно-следственной связи объяснялся появлением экономики нового типа.
Инновационная экономика тоже детерминирована будущим. Традиционная экономика строится по принципу «спрос рождает предложение». Выпал снег — продавцы выкладывают на прилавки валенки. А в инновационной экономике предложение рождает спрос. Когда Стив Джобс конструировал айфон, никакого спроса на айфоны не существовало. Но появилось предложение — и вспыхнул ураганный спрос, и компания Джобса стала мировым экономическим лидером. Я не футуролог, и доморощенная футурология всегда смешна, однако, по здравому рассуждению, детерминированность будущим можно опознать по немотивированности события. Точнее, событие кажется нам немотивированным, беспричинным, потому что его мотивы, причины — не в прошлом, а в будущем. Например, бешеный выплеск архаики, который мы сейчас наблюдаем вокруг себя, и есть признак мотивированности будущим.
Точнее, борьбы с тем будущим, которое отменит фальшивые ценности настоящего. Так что на данный момент нет никакого смысла представлять будущее в виде проекта. Спор пока что идет о том, будет ли оно вообще, это будущее, или мы провалимся в прошлое? Обществу не до проекта будущего. Тонущему, знаете ли, не до планов на вечер. Поэтому не могу не спросить. В сети читатели часто проводят параллели между Стивеном Кингом и Крапивиным, которые жили по разные стороны океана, но примерно в одно время писали сходные вещи — про чистую дружбу и жутких клоунов. Крапивин довольно тепло отзывался о романе «Оно», хотя и ругал Кинга за «ужас ради ужаса». Вы говорили, что любили Крапивина в детстве — может быть, размышляли о сходствах и отличиях?
И Кинга люблю. Но сопоставлять Кинга и Крапивина некорректно. Дело в том, что детство — всегда возраст страхов. Вспомните, сколько страшилок про мертвецов знал Том Сойер. Я не могу объяснить, почему детям так нравятся страшные истории: ответ в компетенции психолога. Наверное, через страшные истории дети отыгрывают какие-то жизненные сценарии, осваиваются с экзистенциальными ужасами жизни вроде неизбежности смерти. Но ни Крапивин, ни Кинг этих свойств детского мировосприятия не касались. Для Кинга дети — просто более мобильные персонажи. Взрослому человеку нечего делать на свалках или в канализации, а дети туда лезут, вот и становятся героями его романов.
Организации в тренде
| Известный писатель Алексей Иванов закончил свой новый роман | Алексей Иванов (Aleksey Ivanov). |
| Иванов Алексей — автор | Алексей Иванов – автор более десятка романов. |
| Павел Басинский о новом романе Алексея Иванова | Алексей Иванов подчеркнул, что прежде всего является писателем, хотя и с культурологическим образованием. |
| «Будто позвоночник сломали»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России | Выборка по тегу: Алексей Иванов Сообщество «Форум». |
Песков сообщил, что не видел официальных данных о «доме Иванова на Рублёвке»
Последнее занятие привело к увлечению краеведением, которое впоследствии отразилось в его творчестве. Известность Иванову как писателю принес исторический роман «Сердце пармы», вышедший в 2003 году и с тех пор неоднократно переиздававшийся. Среди ранних произведений автора — «Общага-на-Крови» и «Географ глобус пропил».
Тут несколько сюжетных линий, каждая из которых вполне могла бы существовать как самостоятельная повесть. Это очень динамичный, закрученный текст, написанный короткими, не перегруженными предложениями, который держит в тонусе все 700 страниц и заставляет задуматься о многих вещах, отмечает литературный обозреватель Forbes Наталья Ломыкина: Наталья Ломыкина литературный обозреватель Forbes «Во-первых, это, конечно, дилемма войны — «красные» и «белые», эмиграция, сопротивление или поддержка. Это те вопросы, которые решает каждый из героев на протяжении романа. Во-вторых, это война бизнесов. Алексей Иванов в историю Гражданской войны вплетает войну компаний Shell и «Нобель» за нефтедобывающие технологии.
Здесь у него прогресс, с одной стороны, и укрепление старых известных технологий, с другой стороны. В-третьих, у Алексея Иванова в этом романе появляются интересные женские персонажи, в отличие от многих современных авторов, которые, скажем так, женщин не очень любят. И, в-четвертых, это роман, где автор удивительным образом передает батальные сцены так, что ты не успеваешь заскучать, ты все это очень живо представляешь. Роман читается очень нелегко: на фоне сегодняшних событий эти события столетней давности, конечно, вызывают массу размышлений. Вместе с героями ты тоже принимаешь решения.
Их сразу заметили ведущие литературные критики.
Иванову раскрыли объятия именитые издатели: с 2005 года все произведения Иванова, как новые, так и старые, выходили только в издательстве «Азбука-Классика». Посыпались премии: имени Д. Мамина-Сибиряка 2003 , имени П. Бажова 2004 , «Книга года» 2004 , «Ясная поляна» 2006 , «Странник» 2006 , «Большая книга» 2006. С 2007 года Иванова начали переводить на иностранные языки: «Сердце пармы» вышло в Сербии, «Географ глобус пропил» — во Франции и Голландии. Произведениями Иванова и сотрудничеством начали интересоваться в кино и на телевидении.
В 2007 году Иванов организовал Продюсерский центр «ИЮЛЬ», который и сейчас реализует все проекты Иванова в книгоиздании, на телевидении и в общественной жизни, представляет интересы автора в театре и кино. Дебютом Алексея Иванова и Продюсерского центра «ИЮЛЬ» стал проект «Хребет России» — четырёхсерийный телевизионный фильм и иллюстрированная книга об Урале, его истории, культуре, идентичности. До сих пор «Хребет России» остается самым дорогим российским телепроектом: его бюджет — 2 миллиона долларов.
Горького начал проводить «гендер-пати» В Перми парк им.
Горького запустил новую услугу - проведение «гендер-пати». Это торжественное мероприятие, на котором будущие родители и их гости узнают о поле ребенка. Обычно для этого предлагается масса вариантов для определения пола ребенка, начиная с шариков розового или голубого цветов, конфетти, начинок торта и т. Идея таких вечеринок принадлежит блогеру Дженне Карвунидис — она первая устроила гендер-пати в 2008 году.
В парке им.
Павел Басинский о новом романе Алексея Иванова
Писатель Юрий Поляков в беседе с «Абзацем» отреагировал на русофобские высказывания своего коллеги Алексея Иванова. Культура - 9 октября 2023 - Новости Архангельска - Экспертные статьи и новостные материалы автора Иванов Алексей на сайте Алексей Иванов Последние новинки книг автора 2024 года. Скачивайте или читайте онлайн на сайте Литрес. Aleksey Ivanov.
Вселенная Алексея Иванова
Обычно люди разделяют: кто-то пишет для себя, кто-то для публики. Мне представляется, что такое разделение является абсолютно абсурдным. Есть мнение, что писатель пишет такой роман, какой он хотел бы прочитать как читатель, но его никто не написал. У меня именно так и происходит. В современной жизни есть острые темы, на которые я хотел бы высказаться и, разумеется, я выскажусь. Хотя не знаю, сможет ли публика это считать.
Например, мой роман «Тени тевтонов» — на очень острую, злободневную тему, но, как мне кажется, публика его не считала. Это рассказ о падении Тевтонского ордена в XV в. Эти события очень перекликаются друг с другом. Сам сюжет романа, взаимоотношения героев, хорошо иллюстрируют понимание конспирологии. Дело в том, что в современном обществе идеологии как таковой нет, вместо идеологии есть конспирология — мы все объясняем заговором.
Какую бы вещь мы ни взяли, все объясняем заговором. Например, почему мы плохо живем? Потому что все страны вокруг нам пакостят. Или почему такой климат странный? Тоже понятно: глобальное потепление.
Эта конспирология стала нашей идеологией. Телевидение приучило нас во всем видеть заговоры, объяснять все злыми кознями, а не нашими недостатками. Почему конспирология антигуманистична, помимо того, что она просто глупа? Дело в том, что она всегда представляет человека игрушкой злых сил, лишая свободы воли. Я написал роман именно антиконспирологический, главный герой в «Тенях тевтонов» — хороший человек, но конспиролог.
И из-за этого он доводит остальных хороших людей до катастрофы. Почему вы говорите, что настоящее зависит от будущего? Это книга о гражданской войне, о белых и красных, о бронепароходах, хороших и плохих.
Когда работаю, я путешествую по тем местам, которые описываю. Репортажи из этих путешествий превращаются в своеобразное «роуд-муви» о будущем романе. Скажем, для романа «Тени тевтонов» я ездил по территории Тевтонского ордена — в Калининград, Балтийск, Гданьск, Мариенбург. Я смотрел то, что мне нужно для сюжета, и просто рассказывал на камеру, какие события романа размещаю в этих реалиях. Из фейсбука Юли Зайцевой эти репортажи перекочевывали в прессу. Понятно, что не каждая книга нуждается в подобном освещении ее создания. Но если это идет на пользу, то почему бы и нет? Не каждый писатель хочет, чтобы его знали в лицо. Вы хотите? Если рассказывать нужно лично — хорошо, я расскажу лично, это не трудно. Но я не занимаюсь самопиаром. Если бы я хотел персональной узнаваемости, то вел бы какой-нибудь подкаст или программу, а моя физиономия красовалась бы на обложках моих книг, как у некоторых других писателей. Я думал, ваше лицо уже настолько известно, что можно не печатать на обложке, все равно купят. В самопродвижении я не нуждаюсь. Например, в экранизациях своих произведений писатели порой играют камео. Вспомните, например, Сергея Лукьяненко в «Дневном дозоре». Я в своих фильмах не участвую. Мне такой промоушен не интересен. Хотя один раз было нечто подобное. Я сыграл писателя Иванова в одной из серий сериала «Физрук». Но это был прикол. Когда вы знакомитесь с человеком, который не знает вас в лицо, а таких людей достаточно много, как представляетесь? Говорите, что писатель? Людям ведь зачастую непонятно, кто такой писатель и чем он занимается. Я слышал замечательную историю о том же Сергее Лукьяненко. В аэропорту на таможне его спросили: «Где работаете? Он ответил: «Нигде, я писатель». Работница таможни погрустнела и говорит сочувственно: «Нехорошо указывать, что нигде не работаете, давайте напишем, что трудоустраиваетесь». Вот и я всегда трудоустраиваюсь. Это прекрасное состояние. Ему можно позавидовать. Но раз мы уже с вами коснулись других писателей, то есть у вас критерии: вот это писатель, а это ерунда какая-то? Что имеется ввиду под словом «писатель»? Одно дело — профессия, когда человек живет на доходы от своих книг. Правда, книги могут быть плохими. Другое дело — призвание, когда человек пишет прекрасные романы. Правда, зарабатывать на жизнь этот человек может совсем другим ремеслом. Наконец, у любого читателя есть личные предпочтения, и он может считать писателями только тех, кто ему нравится. В общем, объективные критерии размыты. Поэтому я называю писателем того, кто сам себя так называет. В начале карьеры кем вы только не работали, а в какой момент стало понятно, что писательство вам приносит такой заработок, что можно всем остальным не заниматься? Я прикинул, что гонораров мне должно хватить на год, а через год я уже напишу новую книгу. И все: я уволился со всех работ и стал писателем. С тех пор я занимаюсь только этим. Если я не ошибаюсь, у вас случались большие перерывы между тем, когда книги были написаны, и когда изданы. Иногда это чуть ли не десяток лет. И за это время написал три романа: «Общагу-на-Крови», «Географ глобус пропил» и «Сердце пармы». Есть хорошее жизненное наблюдение: удача выпадает всем, но не все к ней бывают готовы. Я был готов, потому что писал, хотя меня и не издавали. И когда издательства обратили на меня внимание, мне было, что предложить. Сейчас у меня уже больше 20 книг, все они стали лонгселлерами, все романы экранизированы или экранизируются сейчас, каждый год появляются театральные постановки, допечатываются тиражи, покупаются права для создания компьютерных игр или туристических маршрутов. Чтобы поддерживать высокое качество жизни, путешествовать, жить, где хочу, мне уже можно вообще не работать. Но я продолжаю писать… Когда не печатались, вы продолжали писать или переписывать?
Накануне тот дал интервью, в котором назвал жизнь в России «убогой» и заявил, что в стране процветает насилие. По словам Полякова, Иванов не имеет своей гражданской позиции и просто следует указаниям в западной методичке. Это прагматик. По моим наблюдениям, политических взглядов у него просто нет. Раньше он себе делал популярность благодаря антисоветской риторике. Теперь у него новая методичка, связанная со спецоперацией.
Учился в Уральском государственном университете, сначала на факультете журналистики, потом — на факультете искусствоведения и культурологии. После вуза Иванов сменил несколько профессий: работал учителем в школе, журналистом, преподавал в университете, был гидом в турфирме. Последнее занятие привело к увлечению краеведением, которое впоследствии отразилось в его творчестве.
Известный пермский писатель Алексей Иванов закончил работу над новой книгой
Иванов Алексей Викторович — российский писатель, родился в 1969 году. Алексей Иванов. Читательский рейтинг: 3566. Все статьи автора. Алексей Викторович Иванов (род. 23 ноября 1969, Горький) — русский писатель и сценарист.
О компании
- Алексей Иванов - последние новости -
- Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - 86.ру
- Толстой и Шекспир
- Писатель Алексей Иванов высказался о состоянии России - 9 октября 2023 - 60.ру
- Алексей Иванов: «Пароходы Гражданской войны оказались жертвами» - Новости - Ельцин Центр
У писателя Алексея Иванова чуть не увели «Сердце Пармы»
Культура - 9 октября 2023 - Новости Екатеринбурга - Алексей Иванов (писатель). Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте Радио Sputnik. Культура - 9 октября 2023 - Новости Саратова - Алексей Иванов — один из самых известных современных российских писателей. Его книги издаются, переиздаются, экранизируются, по ним ставятся спектакли. В этом году пришло время романа «Общага-на-Крови» — в театре его поставил.
О чем писатель Алексей Иванов говорил в Уфе с читателями
Отзыв не должен содержать сторонние ссылки Мы не принимаем к публикации отзывы, содержащие ссылки на любые сторонние ресурсы. Недовольны качеством издания? Дайте жалобную книгу Если вы столкнулись с отсутствием или нарушением порядка страниц, дефектом обложки или внутренней части книги, а также другими примерами типографского брака, вы можете вернуть книгу в магазин, где она была приобретена. У интернет-магазинов также есть опция возврата бракованного товара, подробную информацию уточняйте в соответствующих магазинах. Отзыв — место для ваших впечатлений Если у вас есть вопросы о том, когда выйдет продолжение интересующей вас книги, почему автор решил не заканчивать цикл, будут ли еще книги в этом оформлении, и другие похожие — задавайте их нам в социальных сетях или по почте support ast. Мы не отвечаем за работу розничных и интернет-магазинов.
Мамина-Сибиряка, П. Бажова , премии «Ясная Поляна» и многих других.
Известность писателю принесла книга «Сердце Пармы». Книги Алексея Иванова посвящены истории России. Родился в Перми, в семье инженеров-кораблестроителей.
Все читающие, наверное, прочитали Гузель Яхину про 1923 год. Он косит всех. На войне уцелеть проще, чем при голодоморе. Я пишу, скажем так, о великой индустрии и великой стране, которая пытается насильственным образом перестраиваться. И в результате рушится. Гражданская война не имеет ничего общего с пугачевщиной, кроме количества жертв. Тем, кто читал «Тобол», «Золото бунта», хорошо знаком сплав исторического и приключенческого, который писатель доводит в новом романе до вершин мастерства. Тут несколько сюжетных линий, каждая из которых вполне могла бы существовать как самостоятельная повесть. Это очень динамичный, закрученный текст, написанный короткими, не перегруженными предложениями, который держит в тонусе все 700 страниц и заставляет задуматься о многих вещах, отмечает литературный обозреватель Forbes Наталья Ломыкина: Наталья Ломыкина литературный обозреватель Forbes «Во-первых, это, конечно, дилемма войны — «красные» и «белые», эмиграция, сопротивление или поддержка. Это те вопросы, которые решает каждый из героев на протяжении романа.
Прошу понять меня правильно. Я не ругаю новый роман Иванова. Он мне очень нравится во всех частях, где описываются битвы пароходов. Здесь Иванов, рожденный на Каме и с детских лет приобщенный к судоходной тематике, а кроме того глубокий знаток уральских рек, не просто на своем месте. Он - первый. Он - лучший. Сцена, когда один пароход таранит другой и, лишенный орудий, выходит победителем из битвы, стоит того, чтобы ее не только читать, но и перечитывать, поражаясь мастерству автора. И не просто холодному мастерству, но его боли за боль, которую под его пером почти физически чувствуют железные монстры. Так писать о подобном у нас никто не умеет. Мне кажется, проблема романа в людях. Их так много! И большинство из них мелькают как некие функции таких-то и таких-то красных и белых. Понятно, что симпатии Иванова больше на стороне белых, но не в этом проблема. Проблема в том, что диалоги и тех и других рваные и бессмысленные. И так же бессмысленно погибают эти люди. Сцены убийств и расстрелов в этом романе удручающе не впечатляют, за редкими исключениями - вроде казни архиепископа Андроника, которую устроил тот же опереточный злодей Ганька. Вот эта сцена достойна мастерства Иванова, в котором, впрочем, никто не сомневается.