— между однородными придаточными предложениями знаки препинания ставятся так же, как и между однородными членами предложения: Очевидно было, что он прав и что я кругом виноват. Запятая НЕ ставится.
Социальный фонд начал прием заявлений на продление единого пособия в новом году
Набор данных в прогнозе. Выберите параметры, которые хотите видеть в прогнозе. Тире в диапазоне дат ставится между числом начала и числом конца периода. Например, 1-5 января, 10-15 мая и т.д. Если диапазон включает месяц, то число начала и число конца должны быть в одинаковом падеже (именительном, родительном и т.д.). – информационный портал газеты Известия, Ren TV, 5 канала. Последние новости политики, экономики, культуры, новости в мире и стране, новости спорта, прямые эфиры ключевых текущих событий и происшествий, свежие репортажи, интервью, статьи. 3. Если предложение произносится с сильным чувством (с радостью, огорчением, призывом), то в конце предложения ставится восклицательный знак (!). Приведите примеры предложений, в конце которых ставятся эти знаки. Study with Quizlet and memorize flashcards containing terms like Правила постановки знаков препинания, которые нужно знать: Тире 1. между подлежащим и сказуемым, Тире 2. при приложении and more.
Когда ставится тире
РИА Новости — последние новости в России и мире, самая оперативная информация: темы дня, обзоры, анализ. Фото и видео с места событий, инфографика, радиоэфир, подкасты. Кажущиеся неправильности в надписи объяснимы. С одной стороны, существует давняя традиция: в текстах на монументах, памятниках, памятных знаках, мемориальных досках не соблюдаются обычные правила пунктуации. момент освоения культуры. С 1 января 2020 года патент запрещено использовать, если вы торгуете в розницу любым из следующих групп товаров, которые подлежат маркировке. Если факты в предложениях перечисляются, между ними можно подставить союз И, но простые предложения более распространённые или имеют свои знаки препинания. Изумрудные лягушата прыгают под ногами(1); между корней, подняв золотую головку, лежит уж и стережёт их(2).
Остались вопросы?
Новикова, установленной в 1974 году на территории Вагоностроительного завода имени И. Егорова, начертано: «Егоровцам, павшим в дни блокады на фронтах Великой Отечественной войны в 1941—1945 годах». То есть даже прописные буквы не стали препятствием для постановки запятой в нужном месте! Художественная целостность монумента — вещь достаточно спорная. В отличие от бесспорных правил орфографии и пунктуации, которые нарушать нельзя, да еще и сохраняя свои ошибки на века — отлитыми в бронзе или вырубленными на камне. Последние новости.
Запятая НЕ ставится: — между стоящими рядом союзами что если, что хотя, если дальше имеется вторая часть союза то или так: Он сказал, что если погода не исправится, то о рыбалке надо забыть. НО: Он сказал, что, если пойдёт дождь, рыбалки не будет.
Разметка результатов: красным цветом обозначаются ненужные знаки препинания, оранжевым цветом выделяются слова, в которых поставлена заглавная буква, желтым цветом указываются новые знаки, зеленый цвет означает, что знаки стоят по правилам и исправление не требуется. При клике по выделенным знакам препинания, их можно заменить или убрать. Немного цифр Вы зашли, не зарегистрировались и хотите расставить знаки. Для вас доступно 1000 знаков. Вы зашли, прошли быстрый процесс регистрации и теперь можете проверять текст размером в 1500 символов. Вы зашли, зарегистрировались и приобрели PRO версию. Для вас открыто 100k знаков, а также отключен просмотр рекламы и выделена отдельная очередь на проверку. Порядок работы программы. Введите в рабочее окно проверяемый тест.
Проверка знания водителем Правил дорожного движения и уплата наложенных на него штрафов за административные правонарушения в области дорожного движения 3. Проверка знания водителем Правил дорожного движения и медицинское освидетельствование его на наличие медицинских противопоказаний к управлению транспортным средством Правильный ответ: 2 Для возврата водительского удостоверения после истечения срока лишения права управления, назначенного за оставление водителем в нарушение Правил дорожного движения места дорожно-транспортного происшествия, участником которого он являлся, необходимо: пройти проверку знаний водителем Правил дорожного движения и уплату наложенных на него штрафов за административные правонарушения в области дорожного движения.
Правила применения рекомендательных технологий
Онлайн-витрина с возможностью бронирования и оплаты автомобиля. Если у вас есть право на вычет, то подать декларацию 3-НДФЛ можно в любой день года. Знаки дополнительной информации (таблички) уточняют или ограничивают действие знаков, с которыми они применены, либо содержат иную информацию для участников дорожного движения.
Roundcube Webmail Login
Отбили налёт. Дашутку мы с Алёшей еле отыскали. Забилась со страху в канаву. Эх ты, с вечера молодёжь, а утром не найдёшь! Садится на подножку, разувается, снимает свои ботинки — у неё такие прегромадные были, лыжные, американские, откуда, уж не знаю — и выливает из них воду, чуть не по ведру из каждого. Можешь в самый вагон забираться. Теперь у нас вход и выход свободный. Двери-то вон вывернуло. Прощай все наши замки, пломбы! Влезла она в вагон. Книжек не видала?
Я не помню, вам-то я сказывал вначале иль тоже не сказал, что вагон-то наш учебниками гружён был? Ну, буквари там, арифметики, географии, задачники, примеры всякие. Этот вагон народный комиссар всеобщего образования товарищ Потёмкин из Москвы послал в освобождённые районы, откуда немцев повытурили. Дети тут два года не учились, немец все книги пожёг. Да чего вам говорить, вы это лучше меня тут знаете. Вот сразу и послали из Москвы освобождённым ребятам в подарок восемьдесят пять тысяч учебников. Ну, я так считал, что говорить, какой у меня груз, не стоит. Тут эшелоны со снарядами, составы с танками идут, воинские поезда следуют, фронтовые маршруты, а я с букварями полезу. Груз чересчур деликатный. Какой- нибудь дурак ещё обидится, и может скандал произойти.
А теперь уж скрывать как же? Всё наружу, всем насквозь видно. Теперь нас куда-нибудь отставят на тридесятый путь, и ожидай там своего череду. А на воле уже светает. Пошёл я к начальнику станции. Тот меня к военному коменданту направил. Так, мол, и так, объясняю я коменданту. Имею назначение от самого главного комиссара всенародного обучения и просвещения, дети освобождённые ждут, груз крайней важности, такой груз надо бы по зелёной улице пустить, как на дороге говорят, чтобы везде зелёный семафор был, путь открытый. Ставьте нас в первую очередь. А комендант смотрит на меня красными глазами, видно, уже сам ночи три не спал, сморился человек.
И конечно, сперва слушать не хочет: — Что такое, тут у меня без вас пробка — четвёртые сутки расшить не можем. Всё забито до крайности. Сейчас срочный эшелон к фронту следует, а вы тут с вашими арифметиками да грамматиками! Подождут ваши дважды два четыре. Ничего им не сделается. А то завтра прибудет ещё вагон с какими-нибудь сосками, слюнявками и распашонками, и тоже изволь гнать их без очереди? Я уж не знаю, как мне на него воздействовать. Только вдруг слышу сзади голос такой солидный: — Товарищ комендант, боюсь, что дети не по вашему графику растут. Если вы ничего не имеете против, я прицеплю этот вагон к своему составу. Поворачивается и уходит.
Посочувствовал, а сам на меня и не посмотрел даже: дескать, ничего особенного не сказал. Вот золотой человек! Побежали мы на пути. И слышу я издали крик возле вагона. Гляжу, стоит какой-то малый, весь в масле, смазчик должно быть, а Дашутка наша вцепилась в него и из рук книжку рвёт. В чём дело? Смазчик этот говорит: — Да отцепись ты, спецовку порвёшь! Вот жадная!.. Папаша, — это уж он мне объясняет, — у тебя я там вижу брошюрки какие-то. Неужто жалко одну на завёртку дать?
Покурить смерть как охота! Это научные. Можешь это понять? Из самой Москвы везём. А ты хочешь на дым пустить. Не совестно тебе? Он книжку отдал обратно, поглядел, вздохнул. Ну, Алёша ему бумажку дал всё-таки. Обёртка нашлась у нас рваная. Ну хорошо.
Прицепили нас к воинскому составу. Двинулись мы по направлению к фронту. Огляделся я, стал свои неты считать — что сгорело, что порвало, чтобы акт составить. Смотрю, Дарья моя в вагоне совсем уже обвыкла, прибралась. К фортке бумажные занавески пристроила, венчик, хитро так вырезанный узорами: кресты, звёздочки. И картинки хлебом на стенку приклеила. Посмотрел я на эти картинки, на занавесочки и обомлел... Где картинки добыла? Гляжу, это она из учебников странички повыдергала. Я сперва было бранить её, а потом разобрался — ничего.
Это она из тех книжек взяла, которые всё равно при бомбёжке порвало. Прямо как у тёти или дома у нас, в Козодоевке. Вы пока стоять там будете, в гости к нам приходите. Ох, мы вас с мамой угостим как, напечём всего разного! Кулеш по-казацки сделаем, со шпиком, — я везу. А ноги, дядя Гурыч, обтирать надо. Вон вы сколько грязюки навозили. За вами не наубираешься. Лёша небось сам ноги вытер о солому, а вы кругом наследили. Что ж попишешь, хозяйку слушаться надо.
Пошёл на солому, потоптался в ней, ровно курица в сенях. Едем мы, значит, так, едем. От нечего делать я учебники почитывать стал, которые из упаковки взрывом повыбросило. Задачи интересные попадаются. Особенно одна понравилась мне, девятьсот пятый номер. По нашей специальности, железнодорожная задача, на все четыре действия с дробями. Я её даже в точности запомнил. От Москвы до Владивостока, сказано, девять тысяч двести восемьдесят пять километров. Из этих городов следуют встречным направлением, стало быть, два поезда. Один прошёл столько- то, а другой от этого какую-то часть, и вот, значит, надо сосчитать, много ли между ними ещё осталось до скрещения.
Интересная задачка. Стал я её было решать, да образование у меня ниже среднего, завязли мои поезда в сибирской тайге и ни взад ни вперёд. А Дашутка, хитрая голова, мигом, в два счёта решила. Потом стала меня ещё по таблице умножения гонять, вразбивку спрашивать. Я даже запыхался, пот прошиб. Едем мы туго. Стоим часто. Дорога фронтовая, перегруженная. Пути повреждены. А Дашутке не терпится скорее домой попасть.
По ночам она не спит, чуть остановка — машиниста ругает, что тихо едет. Да и верно. При солнце тепло, а при матери добро. А она два года матери не видала. Извелась девчонка, и смотреть на неё жалко. Тоненькая, бледная. Как запоёт вечером: «Есть кусточек среди поля, одинёшенек стоит... Пробовал я было подтягивать, да у меня слух неспособен с детства. Смеются они только надо мной. Ну, я замолчу, не обижаюсь.
Выйду с фонарём на тёмную станцию, потолкую с главным. А потом погудит опять в темноте наш паровик, пойдёт перезвон по буферам. Фыркнет, задышит часто паровоз, разбежится под уклон, и пойдут колёса таблицу умножения твердить. Так и слышится мне: «Семью семь — сорок девять! Семью семь — сорок девять!.. Сорок девять, сорок девять... Семью семь... Оказалось, немцы впереди мост взорвали. Пришлось ехать вкруговую, через Иордановку, Валоватую. Разговоры на станциях тревожные.
Где-то, говорят, немецкие танки отрезанные бродят. Долго нас не принимали на станцию Стрекачи. Наконец пустили. Только вошли мы за стрелку, вдруг пальба. Кругом крик поднялся, пулемёты где-то застрекотали. Я сразу к Дарье: — Ложись вот тут, за учебники! Ни одна пуля не прошибёт, лежи. Пораскидал я книжки кипами, сделал ей вроде укрытия. А мы с Клоковым выскочили из вагона. Над нами пули так и чиркают: тью-тью!..
А по степи прямо к станции, глядим, танки заходят, и на них чёрные кресты. Вот это приехали! Бойцы с нашего эшелона рассыпались все цепью, залегли вдоль полотна, отстреливаются. Кто ручным пулемётом действует, кто из противотанкового ружья бьёт, кто гранату приготовил. Мы с Лёшей подползли со своими винтовками, попросились, чтобы нас приняли. Указали нам наши места. Лежим, стреляем со всеми. Задымил один немецкий танк. Второй загорелся. Это наши зенитчики с площадки прямой наводкой по немцам ударили.
Третий танк в аккурат на нас повернул. Вдруг ка-ак грохнет за нами! Оглянулись, видим: один вагон в нашем составе, гружённый боеснарядами, в щепки разнесло. А с паровоза сигналы дают, что сейчас тронутся. Эшелон уйти со станции спешит. Кинулись бойцы по вагонам. Рванул паровоз, заскрежетал весь состав, и пошёл поезд за стрелку. А наш вагон как был последним в хвосте, так и остался на месте. Взрывом-то перед нами вагон выбило, разорвало хвост поезду, мы и оказались отцепленные. У нас гранаты были.
Я отполз подале, уже было размахнулся, да вдруг вспомнил про Да- шутку нашу. Ведь она в вагоне осталась. Ах ты назола! А из немецкого танка уже выскочили солдаты, рассыпались, бегут к нам, палят на ходу. Клоков подполз ко мне и говорит: — Гурыч, давай скорее вытаскивай Дашку и кончай вагон. На тебе ещё одну гранату для верности. А я их пока тут задержу. Сам пристроился за насыпью, винтовку на рельсы положил и бьёт немцев на выбор. А я ползком, ползком, посунулся к вагону, нырнул под него, пролез, поднялся с другой стороны и только влез на площадку, вижу: от семафора, из-за поворота, броневик по рельсам катит, вроде автодрезины. Как ударит с ходу, так только воздух у нас над головами забуравило.
Бьёт на всём ходу бронемашина по немцам, спешит на станцию. А на путях обломки горят, того гляди, и наш вагон займётся. И при такой опасности высовывается из двери вагонной Дашутка наша, кубарем скатывается вниз и бежит по шпалам прямо к броневику. Пули вокруг неё чиркают об рельсы, щёлкают, того и гляди, зацепят. Куда полезла?.. А она подбегает прямёхонько к броневику. Оттуда из люка командир показался. А то мы сейчас пропадём совсем. Я тоже на карачках подобрался туда. Встать боюсь — очень уж много надо мной этих свинцовых пчёл летает.
Стою на четвереньках, вернее будет сказать, на трёх точках: правую-то руку к шапке приложил, честь честью, всё- таки ведь с командиром говорю. Сделай милость, подсоби. Правительственный груз везу, чрезвычайного назначения, от самого народного комиссара. Хоть девчонку примите! Что за груз такой? Очень интересные. Вас и требуется нам. Меня командир с разъезда за вами отрядил. Живо прыгай в вагон к арифметикам своим! Что ж она у тебя без надзора под пулями бегает?
Ну, быстро! Выскакивают из бронемашины двое, скидывают с пути обломки. Броневик подают к моему вагону. Орудие в башне туда-сюда дуло водит, палит, аккуратненько немцам порции выдаёт. А тем временем бойцы толстой цепью прикручивают мой вагон к своему крюку. А я кричу из-под вагона: — Клоков! Давай сюда скорее. Не отвечает Клоков. Побежал я, пригибаясь, к тому месту, где Алёша за насыпью отстреливался. Подбежал туда да и сам повалился.
Лежит мой Алексей, уткнулся в рельс, а с рельса на шпалу кровь сочится... Это я, слышишь? Гурыч это... Командир из бронемашины зовёт: — Эй, кондуктор, как тебя там... Долго ты будешь? Я тебя ждать не собираюсь. Помощника моего ранило, напарника... Подсобите, прошу. Подскочили два бойца, взяли Алёшу на руки, а я ему голову пробитую поддерживаю. Подняли мы его в наш вагон, влезли и сами с Дашуткой.
Загремела машина, тронулась, посыпались у нас учебники в вагоне, и пошёл наш во всём мире невиданный поезд со станции. Впереди броневик, а за ним наш вагон. Много я в своей жизни поездил, всю Россию проколесил, а таким манером ещё сроду не ездил. Не приходилось. Гремит впереди бронемашина, несёмся мы за ней. Прыгает вагон на стыках, шатает его из стороны в сторону, вот-вот с откоса вниз грохнется... Но мне не до того. Я с Алёшей бьюсь. Мне бойцы свой индивидуальный пакет дали, с марлей там, с ватой. Дашутка мне подсобляет, а у самой зубы стучат, хоть она их стиснуть старается и всё норовит отвернуться, чтобы на кровь Алёшину не глядеть.
Раз попали мы с тобой на войну, так тут «агу — не могу» позабудь. Не маленькая. Дядя Гурыч?.. Забинтовали мы Алёше голову, как умели. Я ему подложил книжки, чтобы повыше было, тулуп подстелил. Молчит Алёша. Только когда тряхнёт вагон на стыке, стонет тихонечко. И как это его угораздило под пулю попасть, вот ведь горе какое! Это я, Гурыч. Ну как, легче тебе?
Открыл он глаза, посмотрел на меня и легонько губами двинул: — Гурыч... Мы с тобой, Алёша, вместе ещё обучаться станем. Не помню, чего уж я ему тогда говорил такое, но сам-то я вижу, что дело плохо. Совсем никуда дело. Не доехать Алексею. Тень уж ему на лицо заходит. Как же я без тебя-то, один? Ты это пойми. Быть этого не может. Ты слушай, Алёша...
А, Алёша? Захолодела его рука в моей. Приложился я ухом к груди, послушал сердце, шапку снял. Только колёса под полом стучат и отдаются в тихой груди Алёшиной. А Даша взглянула на меня и поняла всё сразу. Отошла в дальний угол вагона, села там комочком, подхватила руками коленки и, слышу я, шепчет: — Хороший был, всех лучше. Это он меня первый пустил. Да я и сам думаю, несправедливо вышло. Помоложе он меня, жить бы ему да поживать. А вот пуля его выбрала.
Так уж вышло. А нам с тобой, видно, ещё ехать положено. Хотел ей ещё что-то сказать, да и слов не нашёл. Тут с броневика кричат мне: — Эй, кондуктор, тормози! Я выскочил на площадку, стал прикручивать тормоза, чтобы вагон не насел на ходу на бронедрезину. Загремели стрелки под колёсами, влетели мы на станцию. А кругом люди сбегаются, бойцы с эшелона кричат, дивятся. Вот это доставлено, — говорят, — высшей скоростью! Ну, я поблагодарил командира, только объявил, что не до радости мне, товарищ убит. Побежали за врачом, да уж поздно.
Знаки середины предложения запятая, точка с запятой, двоеточие, тире , оказавшиеся перед открывающей вставку скобкой, переносятся за закрывающую вставку скобку см. Знаки конца основного предложения точка, вопросительный и восклицательный знак выносятся за закрывающую вставку скобку см. Выделение с помощью парного тире возможно только в середине предложения, так как в конце предложения отделенная знаком тире вставная конструкция при соответствующей структуре будет воспринята как вторая часть сложного предложения. Чтобы вставка сохранила свой «вставочный» характер, здесь необходимы скобки; ср.
При оформлении вставных конструкций в середине предложения встречается употребление запятой и тире как единого знака препинания: Вы садитесь в коляску, — это так приятно после вагона , — и катите по степной дороге Ч. Такое выделение для современных текстов не характерно. Употребление запятой и тире как единого знака препинания следует отличать от сочетания запятой и тире, необходимого по условиям контекста: Жизненный материал — все то, что Достоевский называл «подробностями текущей жизни» , — не изучают. Перед скобкой, открывающей вставку, ставится необходимый по условиям контекста знак конца предложения.
Перед закрывающей скобкой ставится знак, фиксирующий конец вставного предложения: …Так будет дальновиднее… У Маслова клокотало в горле, хотя говорит он тихо и даже вяло. Ничего не изменилось, Екатерина Дмитриевна!.. Второе: ваш ночной гость сейчас уйдет… Вы хотите спросить — почему я настаиваю на этом? Вот мой ответ… Он запустил руку в боковой карман засаленного, с оборванными пуговицами, пиджака, вытащил плоский парабеллум и, держа его на ладони, показал Кате.
Затем будем продолжать наши прежние отношения… А. Конечно, это Витька придумал печь яйца. Всегда он что-нибудь придумает, даром что уши торчат в разные стороны. Немалый срок и в жизни человека, а соловью — тем паче юбилей!
Скобки могут выделять целые вставные абзацы, при этом все знаки, стоящие внутри вставной конструкции, сохраняются, в том числе конечная точка. Она стоит перед закрывающей скобкой: За березовым перелеском есть одно место, о котором нельзя вспоминать без того, чтобы не сжалось сердце. Я думаю обо всем этом, лежа в кузове грузовой машины.
А потом налетали большие бомбардировщики, швыряли с неба на батарею огромные бомбы.
Если взять все пушки Поночевного и взвесить их, а потом подсчитать, сколько бомб и снарядов обрушили немцы на этот клочок земли, то выйдет, что вся батарея весила раз в десять меньше, чем страшный груз, сброшенный на неё врагом... Я бывал в те дни на батарее Поночевного. Весь берег там был разворочен бомбами. Чтоб пробраться к скалам, где стояли пушки, пришлось перелезать через большие ямы-воронки.
Некоторые из этих ям были так просторны и глубоки, что в каждой из них уместился бы хороший цирк с ареной и местами для зрителей. С моря дул холодный ветер. Он разогнал туман, и я рассмотрел на дне огромных воронок маленькие круглые озёра. У воды сидели на корточках батарейцы Поночевного и мирно стирали свои полосатые тельняшки.
Все они недавно были моряками и нежно берегли матросские тельняшки, которые им остались на память о флотской службе. Меня познакомили с Поночевным. Весёлый, немножко курносый, с хитрыми глазами, смотревшими из-под козырька морской фуражки. Только мы разговорились, как сигнальщик на скале закричал: — Воздух!
Завтрак подан. Сегодня завтрак дадут горячий. Небо загудело над нами. Двадцать четыре «юнкерса» и несколько маленьких «мессершмиттов» летели прямо на батарею.
За скалами громко, торопясь, застучали наши зенитки. Потом тонко заверещал воздух. Мы не успели добраться до укрытия, — земля охнула, высокая скала недалеко от нас раскололась, и камни завизжали над нашими головами. Твёрдый воздух ушиб меня и повалил на землю.
Я залез под нависшую скалу и прижался к камню. Я чувствовал, как ходит подо мной каменный берег. Грубый ветер взрывов толкался мне в уши и волок из-под скалы. Цепляясь за землю, я что есть силы зажмурил глаза.
От одного сильного и близкого взрыва глаза у меня сами раскрылись, как раскрываются окна в доме при землетрясении. Я уж было собрался опять зажмуриться, как вдруг увидел, что справа от меня, совсем близко, в тени под большим камнем, шевелится что-то белое, маленькое, продолговатое. И при каждом ударе бомбы это маленькое, белое, продолговатое смешно дрыгалось и снова замирало. Меня так разобрало любопытство, что я уже не думал об опасности, не слышал взрывов.
Мне только хотелось узнать, что за странная штука дрыгается там под камнем. Я подобрался ближе, заглянул под камень и рассмотрел белый заячий хвостишко. Я подивился: откуда он здесь? Мне известно было, что зайцы тут не водятся.
Грохнул близкий разрыв, хвостишко судорожно задёргался, а я поглубже втиснулся в расщелину скалы. Я очень сочувствовал хвостику. Самого зайца мне не было видно. Но я догадывался, что бедняге тоже не по себе, как и мне.
Раздался сигнал отбоя. И тотчас я увидел, как из-под камня медленно, задом выбирается крупный заяц-русак. Он вылез, поставил торчком одно ухо, затем поднял другое, прислушался. Потом заяц вдруг сухо, дробно, коротко пробил лапами по земле, словно сыграл отбой на барабане, и запрыгал к батарее, сердито прядая ушами.
Батарейцы собрались около командира. Сообщали результаты зенитного огня. Оказывается, пока я там изучал зайкин хвост, зенитчики сбили два немецких бомбардировпщка. Оба упали в море.
А ещё два самолёта задымили и сразу повернули домой. У нас на батарее бомбами повредило одно орудие и осколком легко ранило двух бойцов. И тут я опять увидел косого. Заяц, часто подёргивая кончиком своего горбатого носа, обнюхал камни, потом заглянул в капонир, где укрывалось тяжёлое орудие, присел столбиком, сложив на животике передние лапы, осмотрелся и, словно заметив нас, прямёхонько направился к Поночевному.
Командир сидел на камне. Заяц подскочил к нему, забрался на колени, упёрся передними лапками в грудь Поночевного, дотянулся и стал усатой мордочкой тереться о подбородок командира. А командир обеими руками гладил его уши, прижатые к спинке, пропускал их через ладони... Никогда в жизни не видел я, чтоб заяц держался так вольно с человеком.
Случалось встречать мне совсем ручных заек, но стоило коснуться ладонью их спины, и они замирали от ужаса, припадая к земле. А этот держался с командиром запанибрата. Не знакомы с нашим Зай-Заичем? Паршивенький был, малокровный такой с виду, а у нас отъелся.
И привык ко мне, зайчина, прямо ходу не даёт. Так и бегает за мной. Куда я, туда и он. Обстановка у нас, конечно, для заячьей натуры не очень подходящая.
Сами могли убедиться — шумно живём. Ну, ничего, наш Зай-Заич теперь уже малый обстрелянный. Даже ранение имел, сквозное. Поночевный взял осторожно левое ухо зайца, расправил его, и я увидел зарубцевавшуюся дырочку в лоснящейся плюшевой, розоватой изнутри кожице.
Теперь зато в совершенстве изучил правила ПВО. Чуть налетят — он уже мигом где-нибудь укроется. А один раз вышло, так без Зай-Заича была бы нам полная труба. Честное слово!
Долбили нас часов тридцать кряду. День полярный, солнце на вахте круглые сутки бессменно торчит, ну вот немцы и пользовались. Как это в опере поётся: «Ни сна, ни отдыха измученной душе». Так вот, стало быть, отбомбили они наконец, ушли.
Небо в тучах, но видимость приличная. Огляделись мы: ничего как будто не предвидится. Решили отдохнуть. Сигнальщики наши тоже притомились, ну и проморгали.
Только смотрим: Зай-Заич тревожится что-то. Уши наставил и передними лапами чечётку бьёт. Что такое? Нигде ничего не видно.
Но знаете, какой у зайца слух? Что же вы думаете, не ошибся зайчина! Все звукоуловители опередил. Сигнальщики наши только через три минуты обнаружили самолёт противника.
Но я уже успел на всякий случай команду дать заранее. Приготовились, в общем, к сроку. С того дня уже знаем: если Зай-Заич ухо наставил, чечётку бьёт, — следи за небом. Я поглядел на Зай-Заича.
Задрав хвостишко, он резво прыгал на коленях у Поночевного, искоса и с достоинством, как-то совсем не по- заячьи, озирал стоявших вокруг нас артиллеристов. И я подумал: «Какие же смельчаки, наверное, эти люди, если даже заяц, немного пожив с ними, сам перестал быть трусом! Тем более, что образование у меня ниже среднего. Грамматику плохо знаю.
Но раз уж такое дело и вы меня, ребятки, душевно приветствовали, то скажу... Значит, так. По порядку. Когда вашу местность ещё только начали из-под немцев освобождать, получаю я с моим напарником, Лёшей Клоковым, в управлении дороги назначение: сопровождать вагон из Москвы.
А в вагоне, объясняют, груз чрезвычайной важности, особого назначения и высшей срочности. Намекай, что, мол, секретно, и всё. А то могут найтись какие-нибудь не вполне сознательные и отцепят тебя на малую скорость. А дело срочное до крайней чрезвычайности.
Путёвка у тебя самим товарищем народным комиссаром подписана. Выдали нам что требуется: тулупы новые, две винтовки, шапки-малахаи, фонари там сигнальные... Ну, словом, всё наше обзаведение, как полагается. Вагон наш перегнали с товарной станции на пассажирскую и подцепили на большую скорость к почтовому поезду дальнего следования.
Груз у нас особенный. Так что ты вникни: глазом моргнуть не моги на дневальстве. Словом, гляди, чтобы всё у нас было в цельности и сохранности до последнего. А не то я тебя, Алексей, милый человек, по всем законам военного времени продёрну.
Это вы мне излишне говорите. Раньше-то от Москвы до вас ехать не столь долго было. На седьмые сутки грузы прибывали. А теперь, конечно, кое-где вкруговую приходится объезжать, тем более что назначение в район военного действия.
Я уже на фронт не раз с эшелоном ходил. И под вагоном при бомбёжке полёживал, и на обстрел напарывался. Но на этот раз дело совсем особое. Груз уж очень интересный!
Вагон дали нам хороший, номер «172-256», товарный. Срок возврата — январь будущего года. Осмотр последний в августе был. И всё это на вагоне обозначено.
Площадочка имеется тормозная, чин чином. На площадке той самой мы и ехали. Вагон-то в Москве запечатали под пломбу, чтобы не было разговоров, какой груз. Дежурили, значит, по очереди с Алексеем.
Он дневалит — я в резерве обогреваюсь. Я заступил — он в резервный вагон отдыхать идёт. Так и ехали. Прибыли на пятый день в узловую.
А оттуда, значит, нам надо уже поворачивать по своему назначению. Отцепили нас. Стоим час, два стоим. Ждём целый день.
Торчим вторые сутки — не прицепляют. Я уже со всем начальством на станции переругался, до самого грузового диспетчера дошёл. Сидит такой в фуражке, при очках; в помещении жарынь, печка натоплена до нестерпимости, а он ещё воротник поднял. Перед ним на столе телефонная трубка рупором на раздвижке.
А из угла, где рупор, его разные голоса вызывают. Это по дорожному телефону-селектору разговор идёт. Только и слышно: «Диспетчер?! Алло, диспетчер!
Диспетчер, санитарная летучка просится. Принимать, диспетчер?! Кора бересклета — двенадцать тонн, направление — Ставрополь. Скотоволос — три тонны.
Пух-перо — тонна с четвертью. Кожсырьё — две с половиной». Я своими бумажками шелестеть начал, перед его очками документами помахиваю, печати издали показываю, а читать в подробности не даю. Такой, думаю, бюрократ, суконная душа, не может воспринять, какой я груз везу.
Куда там... И глядеть не желает, и подцеплять меня отказывается, отправление не даёт, велит очереди ждать. Лёшка мой не выдержал. Не приведи бог, какая воздушная опасность, так вы от нашего вагона сами тут в пух-перо обратитесь.
Чего же вы двое суток тянули? Стоят с таким грузом и молчат! Идите скорее, на третьем пути воинский эшелон составляется, через час отправление даю. Если начальник спорить не будет, я ваш поставлю.
Бежим на третий путь. Я Алёше Клокову говорю: — Слушай, Клоков, где же это ты у нас взрывчатку нашёл? Эдакий камень бутовый только взрывчаткой и колыхнёшь. Сам видишь.
Ну, в общем, уговорили. Поставили нас в хвост. Через час дали отправление. Теперь такая картина.
Эшелон этот на самый фронт идёт. Везут всякое такое, чего вам и знать не предусмотрено, не могу сказать. Словом, взрывчатым вагоном испугать их уж нельзя. Куда там!
Ну а направление наше идёт на станцию Синегубовка. А фронт тут кручёный. И в местности ещё кое-где бои. Так что ехать-то надо с оглядкой.
День едем — ничего, порядок. Правда, летали над нами какие-то, кружились. Одни говорят — наши, другие доказывают — немцы. Кто их разберёт!
Бомбами не кидались. И у нас в эшелоне на двух площадках зенитки были — огонь не давали. А местность кругом сильно разорённая. Недавно ещё тут немец был.
Пожёг всё, злодей, порушил, глядеть жалко. Пустынь горелая... И дорога на живую нитку пошита. Еле едем.
Прибыли мы под вечер на станцию Синереченскую. Пошёл я за кипятком, чайком решил согреться. Хлеба получил по рейсовым карточкам. Возвращаюсь обратно, к своему вагону.
А вечер был дождливый, ветреный. Продрало меня порядком. Иду мечтаю про чаёк. Влезаю на площадку, гляжу — сидит кто-то.
Забился в угол, как веник. Клоков, ты чего смотришь? Не видишь, постороннее лицо? Законопорядков не знаешь?
А это девчонка, годков этак двенадцати. Сидит, нахохлилась. На ней стёганка ватная, грязным полотенцем перепоясана заместо кушака. Из-под полушалка стриженые волосы торчат.
Худая, немытая. А глаза так и стригут. Мне только до Козодоевки доехать. Инструкции не знаешь?
А ну кыш- кыш, шевелись, ишь какие завелись! Скидывай отсюда свои мешки. Гляди какая расторопная пристроилась! Спекулянничать небось ездила?
Наловчилась с малых лет, — говорю я ей. Это я сухарей везу своим. Я их уже два года не видала. Вот уехала к тёте за Ростов, а сюда немцы вошли.
У меня там, в Козодоевке, мама и братик Серёжа. Но тут Клоков мой подходит, отзывает меня в сторону и говорит: — Слушай, Гурыч, а пускай себе едет. От неё ось не переломится, букса не сгорит, поезд не расцепится. Намаялась девчонка.
Воинский эшелон, вагон чрезвычайный, а мы «зайцев» возить будем. Ишь ты, приютил, какой добренький! Девчонка как вскочит! Стёганка ватная до колен ей, рукава завёрнуты.
Взвалила мешки на плечо — и давай меня чествовать. И личность у тебя кривая, это тебя от злости перекосило. У тебя и злость, как у собаки кость, поперёк горла застряла! И утюжит меня всякими такими словами.
Эдакая дерзкая девчонка! Я говорю: — Цыц сейчас же! Ты за кого себя понимаешь? Ты кто?
Нуль цена тебе. Посмотри ты какая дерзкая! Я тебя в пять раз старше да во сто раз умнее, а ты мне такие невыразимые слова. А корить меня, что личность немножко на одну сторону повело, так это довольно совестно.
Это у меня ещё от крушения с той войны. А она мешки собрала свои, котомочки навесила — да вдруг отвернулась, в стенку вагона лбом ткнулась и как заревёт, заголосит, словно паровоз у закрытого семафора. На всю станцию слыхать. А у меня никакого интереса нет лишнее внимание на наш вагон навлекать.
Уж прицепили, едем, никто не проверяет, что за груз, и слава богу, молчи себе. Только я знать ничего не знаю. В случае обнаружат — ты в ответственности, с тебя спрос. Девчонка ко мне кидается: — Можно, да?
Нет, вы тоже ничего. А сперва, сначала я испугалась. Вот, думаю, наскочила на какого вредного... Дядя, а вас как звать?
Я тебя в племянницы не приглашал. Ты гляди лучше. Ус-то у меня без малейшей седой искорки. Смешно как...
Обыкновенное имя, русское, родословное. От Гурия идёт.
Ручной набор.
Нельзя переносить сокращённые обозначения мер, отрывая их от цифр, указывающих число измеряемых единиц, например: 1917 г. О дефисах в таких случаях см.
Пунктуация
- 15-летнего школьника вторые сутки ищут в Екатеринбурге
- между днями и месяцами korrektor_ru — LiveJournal
- Социальный фонд начал прием заявлений на продление единого пособия в новом году
- Гороскоп на месяц: Весы
- Какое тире ставится между датами?
- Имеются ли все же ошибки? | Санкт-Петербургский государственный университет
Когда можно подать документы на налоговый вычет в 2024 году
Предположим, договоры нумеруются по видам оказываемых фирмой услуг или счета-фактуры подразделяются в зависимости от того, выставлены они на аванс или на отгрузку. А при реализации через ОП в счете-фактуре через дробь от порядкового номера должен стоять индекс ОП, закрепленный в учетной политике подп. Постановлением Правительства от 26. Допустим, при очень большом количестве контрагентов некоторые компании возобновляют нумерацию ежеквартально, ежемесячно, а некоторые — ежедневно.
Допустим, при очень большом количестве контрагентов некоторые компании возобновляют нумерацию ежеквартально, ежемесячно, а некоторые — ежедневно. Главное, чтобы нумерация была хронологической, то есть возрастающей и сквозной. Такое правило установлено для составления корректировочных счетов-фактур подп. Но вполне логично применять его при присвоении номеров всем документам в компании.
Оно помогает объединить две или более даты или периода времени в одну конструкцию. В зависимости от контекста применяются разные виды тире.
Среднее тире Применяется для указания периода времени между двумя моментами. Ставится между датами или временными интервалами. Пример: 10 января — 15 февраля. Длинное тире Применяется для указания непрерывного периода времени, который включает все даты в промежутке.
На современных компьютерных клавиатурах запятую можно набрать двумя способами: Запятая находится в нижнем регистре на клавише Del цифровой клавиатуры, если выбран русский региональный стандарт. Более правильно говорить, что в нижнем регистре на клавише Del цифровой клавиатуры находится десятичный разделитель для текущего регионального стандарта. Для США это будет точка.
Популярное видео
- Остались вопросы?
- Правила переносов
- Популярное
- Улпресса - все новости УльяновскаУЛПРЕССА
- Оставить комментарий
- Оставить комментарий
Все сервисы
Юбиляр Алексей Куринный — о критике власти, президенте России и планах на будущее. Сегодня 50 лет отмечает депутат Госдумы, один из самых ярких ульяновских политиков, коммунист Алексей Куринный. Повсеместно встречается следующая постановка знаков препинания: Срок годности: 2 года. Каким членом предложения в таком случае является «2 года»? В случае тире это двусоставное предложение. Дело о расторжении договора поставки и возврате товара поставщику.
Об особенностях уплаты утилизационного сбора с 29 октября 2023 г.
- Расставить знаки препинания, запятые автоматически. Проверка пунктуации
- Лента новостей
- Знаки препинания в бессоюзном сложном предложении
- между днями и месяцами korrektor_ru — LiveJournal
- Что еще почитать
- Израиль за сутки понес самые большие потери в войне в Газе: жуткие подробности - МК
Русский язык. 2 класс
Главные новости дня из Москвы и регионов, информационная лента новостей, новости России и мира, события дня и последнего часа, аналитика, комментарии, видео. В итоге Украине и России придётся объединиться, так дальше страны будут ждать большие перемены. Эксперты угадывают в его предсказаниях следующий год. У России в будущем будет два крупных врага, полагал он. 11 января командующим объединенной группировкой войск вместо Сергея Суровикина стал глава Генштаба Валерий Герасимов. В Минобороны сообщили, что речь идет о повышении уровня руководства военной операцией на Украине. как завершение цитаты (полного предложения), далее кавычки - как обозначение цитаты, и следующая точка - как завершение всего предложения. Культура врата — в будущее 1. На письме каждое предложение начинается с большой буквы и заканчивается знаком препинания.