Я помню и наши разговоры об этом. Он терпеть не мог ходить строем, да и вообще, война — это очень глупо. 10 марта СМИ облетели страшные новости: экс-участник группы «Отпетые мошенники» Том Хаос свел счеты с жизнью. Этот маразматик всю жизнь сеял хаос, он другого ничего не в состоянии делать. Глава комитета бундестага по европейским делам Антон Хофрайтер ("Зеленые") раскритиковал в интервью Der Spiegel действия канцлера ФРГ Олафа Шольца (СДПГ) в РИА Новости, 04.12.2023. Он терпеть не мог хаоса (1) и (2) если встречал что-нибудь неупорядоченное (3) долго над этим бился (4) чтобы всё разобрать и разложить по полочкам (5) но (6) когда ему наконец удавалось превратить хаос в стройную систему (7) он чувствовал себя по-настоящему счастливым.
«Надо смотреть его последние звонки»: Аморалов раскрыл детали самоубийства Тома Хаоса
Эта картинка меня... Я каким-то шестым чувством понял, что вот эта улыбка — не от радости, да и запавший нос и пустые глазницы намекали. Я бы сказал, что спросил, что это, но, повторюсь, говорить я тогда только учился. Видимо, я очень ярко продемонстрировал интерес.
И бабушка выдумала противное жужжащее слово: Дзюка. Придумала мое первое чудовище. Но я не понимал, что такое чудовище, поэтому бабушка объяснила.
Объяснила, что такое смерть — с точки зрения сначала мирской, а потом и христианской. Объясняла долго, по меньшей мере полчаса — как я сейчас вспоминаю. Знал ли я о смерти до этого момента — не уверен.
Я не уверен, что помню этот эпизод — мне его рассказали. Зато помню другой, мое первое воспоминание из моих «трех годиков»: на детской площадке убили парня. Он играл с детьми.
Было ли это искренним порывом или наоборот, хитрой педофильской схемой — не знаю. Но его заметили местные папашки. Отвели куда-то в сторону, в...
Я зачем-то пошел следом, не знаю, зачем. И ткнули чем-то несколько раз в лицо. Не знаю, кастет или свинчатка.
И тот парень упал. Все лицо его было в крови. Он не поднимался и не шевелился, вообще.
Я долго стоял там, а он все не шевелился и не шевелился. Я ушел, а на следующий день в этом месте была только прелая листва. И я был уверен, что он лежит под ней, там же, мертвый, уходит в землю, ведь, как сказала бабушка, после смерти мы уходим под землю.
И я четко помню, что уже тогда это знал. Так что не знаю, когда именно я познакомился со смертью. Возможно, просто знал.
Иллюстрация к повести «Агния» Писать страшные истории вы тоже начали в раннем детстве. С ними вы читателей не знакомили, но литературные эксперименты студенческих лет в Сети найти можно. Легко заметить, как сильно вырос уровень вашего литературного профессионализма.
Каким образом вы смогли этого добиться? Вот здесь, наверное, не будет никакого оригинального ответа. Нужно тупо вкалывать и иметь хоть каплю «чувства языка», чтобы предложения не звучали, как вымученные потуги.
И здесь есть только два способа — читать и писать, писать и читать. Впрочем, есть этакий «костыль», который помогает и опытным, и начинающим: получать и принимать критику. Даже в самых глупых и оскорбительных отзывах находить зерно истины и делать выводы.
Искать самых строгих судей и получать от них ссаными тряпками по сусалам, чтобы запоминать через боль и обиды как можно, а как нельзя. Вы упомянули, что последнее время стали больше обращать внимания на русскую литературу. Действие «Кладбищенской черемши», «Кошмаров» и других произведений трех-четырехлетней давности происходит в Германии, где вы живете на данный момент, но большинство более свежих рассказов написаны о России и затрагивают либо ее историческое прошлое, либо, скажем так, глубинные проявления.
Связано ли это с увлечением русской литературой, с тем, что в России живет большинство читающих ваши произведения или с чем-то другим? И участвуете ли вы в жизни немецкого русскоязычного литературного комьюнити? Нет, я никак не участвую в литературной жизни Германии, ни в русскоязычном, ни в немецкоязычном кругу, все мое творчество направлено исключительно на мою русскоязычную аудиторию в России.
Что до выбора локаций... Скажем так, это связано в первую очередь с тем, что в местной благополучной жизни очень сложно найти вдохновение для чего-то действительно кошмарного. Для этого нужно опуститься на самое дно европейской жизни, чего мне делать уже не хочется — я слишком привык к комфорту.
В то время как в России я успел поглядеть если не дно, то достаточно глубокие воды. Думаю, я просто израсходовал все свое «немецкое» вдохновение, которое копилось суммарно не более девяти лет, в то время как остального у меня по меньшей мере лет двадцать позади и still counting, ведь, уехав из России физически, я не смог забрать себя целиком ментально. Иллюстрация к рассказу «Беса» Планов написать что-нибудь на немецком для публикации тоже нет?
Честно говоря, на данный момент — нет. Пусть каждый занимается своим делом: пекарь — печет, врач — лечит, писатель — пишет, а профессиональный переводчик желательно как раз-таки немец — переводит мои произведения на нужные языки. Кстати, о планах.
После завершения «Цикла Кошмаров», который принес вам известность среди русскоязычных читателей, вы планировали продолжить данную вселенную «Циклом Нечистот», из которого уже было написано два первых рассказа и предполагаемым «Циклом Страданий», где рассказали бы об изменениях в описанном мире после «Конца Кошмаров» и дальнейших событиях в жизни переживших эти события героев. Планы изменились или были отложены? Нет, планы не менялись ни в коей мере.
Просто произошла небольшая рокировочка по срокам. Нет ничего гаже, чем писать «в стол». А писателю с публикациями уже что в интернет, что в «стол» — все едино.
И я, став не так давно таковым, решил, что «Кошмары» в их нынешнем виде никто и никогда не напечатает. Более того — я и сам их уже стесняюсь в первую очередь из-за качества текста. Следовательно, писать вторую часть, пока не доделаю первую, нет смысла.
При этом первую тоже мало кто будет гореть желанием публиковать — уж больно специфическое чтиво. Чтобы издательство не отправило его в корзину — надо себя зарекомендовать. Желательно зарекомендовать хорошим, массовым это особенно важно романом, который адекватно продастся.
Именно поэтому на первое место для меня теперь вышли публикации в серии ССК и журналах, авторский сборник рассказов для которого нужно набрать достаточно незасветов и, конечно же, многострадальный «Криптих». А уж после того, как я пойму, что издатель только и ждет как птенчик в гнезде, пока я выблюю в его открытый клювик что угодно — он доверяет мне как птице-матери — вот тогда и ТОЛЬКО тогда я причешу «Кошмары», перешлю их в издательство и с чистым сердцем сяду за «Нечистоты», ибо знаю: теперь не пропадут. Иллюстрация Елизаветы Бобровицкой На данный момент на Boosty выложено уже 4 главы упомянутого вами «Криптиха».
Расскажите, о чем этот роман, кто его герои, сколько глав будет всего и как они будут связаны с «предваряющими историями», часть из которых вы выкладывали в Сеть? В общем и целом, сюжетно он таким и остался, но параллельно оброс целым ворохом условного «мяса», став вдобавок и этаким гимном нулевых, гимном моей молодости. Это роман о троице подростков, по маленькому городку которых разрослась локальная сеть, связав совершенно незнакомых друг другу людей в узел, сделав их друзьями, знакомыми и соперниками.
Но еще эта локальная сеть связала их с чем-то опасным, голодным, злым. Главных героев будет трое: Антон Введенцев — скромный, нелюдимый, но смелый паренек, который только-только влился в тусовку Черноземской локалки; Лена Дольвич — колючая неформалка с проблемной семьей и собственными тараканами; Велиал — мажор-сатанист-неформал-байкер, админ локальной сети, что корчит из себя вселенское зло, но по факту является просто избалованным мальчишкой, придавленным авторитарными родителями. В попытке разобраться в происходящем они узнают гораздо больше, чем хотели бы — о себе, о городе, о своих родителях, о жизни и о смерти.
Что же до типично-форумных «крипипаст», предваряющих главы, коих планируется тринадцать, они не являются предысторией событий; это, скорее, некие параллельные истории, которые происходят в том же городе, по «тем же причинам», но за кадром, не попадая в фокус внимания главных героев. В первую очередь «Криптих» — это история о прошлом, которого не вернуть. Неважно, как вы были счастливы раньше, попытки повторить это будут фальшивы и нам остается только вспоминать — с грустной улыбкой.
А еще это роман, который позволит мне поиграться со славянской мифологией и сектами староверов, изобразить подростковый секс в подъезде, вспомнить мои любимые фильмы, игры, музыку и коктейли нулевых, создать действительно грязно-уютное местечко, похожее на родной город и обрушить на него волну страха. Как раз по вине тех, кто слишком сильно цепляется за прошлое.
Он инстинктивно не доверял им. Они все время мешались и препятствовали расследованию. А еще он не доверял людям, которые, бросив на прохожего один-единственный взгляд, самоуверенно заявляли своему помощнику: «Увы, дражайший сэр, не могу сказать ничего особенного, кроме того, что этот человек — левша-каменщик, несколько лет плавал на торговых судах и недавно у него начались трудные времена». После чего следовали запутанные измышления о мозолях, манере держаться и состоянии ботинок, в то время как на самом деле все могло истолковываться совершенно иначе. К примеру, тот человек мог надеть одежду поплоше, потому как в настоящий момент у себя дома строил собственными руками чем очень гордится кирпичную площадку для барбекю, а татуировку получил однажды в молодости, когда был пьяный и семнадцатилетний.
По его словам, к деятельности оголтелых леваков или украинской агентуры спектр негативных оценок творчества Ивана Александровича Ильина сводить смешно. Политолог отмечает, что мы живем в сложное время, но если главная задача заключается в том, чтобы обеспечить глубокую консолидацию страны и общества — а это действительно необходимо — то с опорой на Ильина никакой консолидации осуществить невозможно. Каких философских и политических взглядов придерживался Ильин? Действительно ли он является любимым философом Владимира Путина? В чем заключается трагедия белой эмиграции? Возможен ли правый поворот в России, и как в него должны быть вписаны Сталин, СССР и всё то, что обладает большой ценностью для огромной части нашего общества? Ответы на эти вопросы дал Сергей Кургинян в передаче «Предназначение».
Лидер движения «Суть времени» зачитал отрывок из работы Ильина «О сопротивлении злу силою». Он подчеркивает, что Ильин выступает не как философ, а как политический борец, и весьма категорическим образом: «Смерть красным!
Зинуров был человеком эмоциональным, мог грустить, а потом резко менял настрой. А еще страдал от депрессий. У него была депрессия и далеко не первая. Он такой любитель себя понакручивать.
Мы в коллективе как-то не говорили на личные темы, но он себя любил, эгоист в хорошем смысле слова. Следил за здоровьем и никогда не жаловался. Думаю, может он хотел кого-то припугнуть, обратить на себя внимание? Какими были последние слова покончившего с собой Тома Хаоса Группа «Отпетые мошенники» Эти слова обращены к окружению погибшего артиста. Перед уходом из «Отпетых» у него появились новые друзья, новые концертные директора, которые убеждали, что надо уйти в сольную карьеру и тогда все будет хорошо. Потом он ушел, появились мутные люди, которые его топили и запутывали.
Те ходы, которые он делал, те интервью, которые давал, это были не его мысли. Он попал в среду, где его окружали люди другого порядка. Он попал в какую-то темень, чернуху», — рассуждает артист. В частности, речь идет про Викторию Богомазову. К ней у Сергея Аморалова больше всего претензий.
С англосаксами жить...
- Жрица наемной любви
- Он терпеть не мог хаоса и если встречал что нибудь неупорядоченное егэ
- В хаосе проблем KADMÍR слушать онлайн на Яндекс Музыке
- Не шатдаун, так Гейтц: в Палате представителей покусились на спикера
- 07.04.2023. - Трикстерская часть безумной стороны нашего мира
- «Терпеть его не могу». Даниэль Кормье вспомнил историю с допингом у Джона Джонса
«Он терпеть не мог ходить строем»
Мужчине весьма сложно провести границу между сочувствием и жалостью. Он терпеть не может, чтобы его жалели. Доминирование этой концепции принесло в мир войны, хаос и беспорядки, коллапс экономики, неразбериху в международной политике, обнищание населения и ухудшение общественной безопасности. Но это очень сложная команда, где полно хаоса и политики.
Fox News: Байдену мало хаоса в своей стране — он сеет его по всему миру
Слишком много людей терпеть не могут этих парней, и это не совпадение. Он терпеть не мог хаоса (1) и (2) если встречал что-нибудь неупорядоченное (3) долго над ним бился (4) чтобы всё разобрать и разложить по полочкам (5) но (6) когда ему наконец удавалось превратить хаос в стройную систему (7) он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он терпеть не мог колоратку, хотя считал себя пастором, ненавидел ее вдвойне, если она была пошита на основе вышиванки, хотя фамилия его оканчивалась на о. Его трясло от латиницы и от всего англосаксонского, но буквы Z и V неизменно вызывали в нем стремительное извержение.
Возмездие не терпит суеты
Вот что заявил в интервью РИА Новости директор НИИ ядерной физики МГУ Михаил Панасюк. О том, что российское руководство не будет терпеть такое положение дел и продолжать уговаривать Токио отказаться от воинственной русофобии и вернуться к нормальным двусторонним отношениям, пишет китайское издание Baijiahao. Сергей Аморалов высказался о смерти экс-участника «Отпетых мошенников» Тома Хаоса и раскрыл детали их ссоры. Он терпеть не мог колоратку, хотя считал себя пастором.
Напрасные слова
- НОВОСТИ ПО ТЕМЕ:
- 30. 01. 17 Богодержавие, оно рядом!!
- Он терпеть не мог хаоса
- Откровенно говоря, он терпеть не мог... | Виктория Роа - цитата
- Форекс - первый звоночек | Мудрые цитаты, Саркастичные цитаты, Юмористические цитаты
«Он терпеть не мог ходить строем»
Это вообще самое страшное, что в принципе может случиться с народом. В России в начале 90-х подобное почти произошло. И для меня это было невыносимо. Академик Лихачев, очень значимый для меня человек, сказал про Россию, из которой после 1917 года массово бежала интеллигенция, что его семья для себя отъезд исключила. Сравнил Родину с тяжело больной матерью, от постели которой не убегают. Позднее примерно то же сказал Владимир Путин о России начала 90х. Мне это ощущение близко и понятно. После распада СССР предлагали преподавать во Флориде, в прекрасном университете с впечатляющей зарплатой. Но я не мог уехать, хотя жизнь вокруг стала мерзкой. Решил, что останусь в своем вузе со своими учителями и сделаю, что смогу. Представлялось важным сохранить лучшее, что было в советском образовании.
И развить это в новых условиях. Коллеги мне поверили. Мы вместе напряглись, и все удалось. Александр Сергеевич нашел себе место в ряду между Пушкиным и Андреем Вознесенским, который писал про Запесоцкого стихи. Причем, не переходя грани дозволенного. Ни с кем в сегодняшней высшей школе не было столько скандалов, сколько связано с Вами. Этому где-то можно научиться или это нужно чувствовать? И вообще, зачем вам это нужно? Правда, я сам никогда ничего скандального себе не позволял. Просто нередко принимаю решения, опережающие время.
Меня не понимают, критикуют. Потом за мной все повторяют. И еще признаюсь: троллю неумелых журналистов. Есть такие, что ничего дельного написать не могут. Но кушать им хочется. Вот и организуют скандалы на пустом месте. Врут про меня безбожно. Обычно что-нибудь с нашего сайта выдергивают и перевирают. То я якобы голову какого-то студента на плакате заменил по национальному признаку, то якобы что-то с питанием студентов не то сделал, то слишком много двоечников отчислил! И все — бред полный.
Я делаю вид, что возмущаюсь, оскорблен. Воюю с дураками. При этом — экономлю вузовские деньги на рекламе. Люди запоминают название вуза. В связи с чем запомнили — забывают. В прошлом году конкурс был 76 человек на место. И отличники от нас никогда и никуда не уходят. Отчисляются только двоечники. На одной волне с Даниилом Граниным. Побудить плохих журналистов публиковать про меня скандальную ерунду легче легкого.
Я их гнилую породу отлично знаю, потому как сам —журналист. Только хороший. То, что пишу, лучшие СМИ страны публикуют.
А как же иначе - новое мышление!.. Представлять Россию в качестве «империи зла» оказалось настолько продуктивным, что на нас, поскольку мы показали себя терпилами, и сейчас продолжают вешать всех собак. Например, дело предателя Литвиненко, которого якобы отравили полонием, или в высшей степени топорно сработанное так называемое дело Скрипалей тоже патентованный Иуда , после которого на Россию обрушились санкции и чуть было не дошло до разрыва дипломатических отношений. Но поскольку всё это было высосано из пальца, а доказательств никаких, кроме highly likely, для пущей убедительности, кочевать в мировое медийное пространство выпустили виртуальных Петрова и Боширова с явным намёком, что призрак Павла Судоплатова бродит по Европе и за её пределами. А жаль! Тут сработала плохая политическая наследственность. Это ведь не американцы, а мы сами по полной на 15 лет во Владимирском централе осудили легендарного начальника 4-го управления НКВД за расправы с лидером ОУН Евгением Коновальцем, Львом Троцким и прочими персонажами, которых сегодня назвали бы иноагентами.
Хотя не так чтобы совсем уж сами... И Берия, и Судоплатов с соратниками стали сакральными жертвами аппаратной игры команды Никиты Хрущёва, рвавшейся после Сталина к вершинам власти и старательно зачищавшей пикантные страницы своих неоднозначных биографий. Кто-то называет этот период оттепелью, но теперь можно сказать и по-другому: это был первый приступ «нового мышления», когда мы налево и направо прощали врагов и ставили к позорному столбу тех, кто верой и правдой служил Отечеству. Можно представить, как при этом ликовали западные спецслужбы, да и как не ликовать, если мы за них проделали их же грязную работу. Формально полностью реабилитировали Павла Судоплатова уже при Борисе Ельцине, что, в общем-то, весьма удивительно. Тем более, что и сегодня эта реабилитация устраивает не всех. В том числе и некоторых функционеров Службы внешней разведки, у истоков которой, кстати, стоял всё тот же Судоплатов. Было время, когда под сомнение было подставлено и участие Павла Анатольевича в создании по разведлинии советской атомной бомбы, а некоторые «коллеги» его самого и Берию выставили авантюристами и мистификаторами. И это было совсем не сложно, поскольку ответить на обвинения уже никто не мог. Но когда узнаёшь подноготную этой истории «для служебного пользования», становится мерзко на душе.
В конце концов, всё разъяснил, пожалуй, один из самых эрудированных в стране историков Евгений Спицын, у которого есть основания утверждать, будто и в СВР не обошлось без персонажей с либеральным складом мышления. И тут нечему удивляться: мы так долго блуждали в своём непредсказуемом прошлом и отягощённом фобиями настоящем, что даже не заметили, как страна превратилась чуть ли не в аморфное образование, нервно реагирующее на каждый чих с западной стороны. Они демонстративно убивают наших людей на наших же улицах, злонамеренно обстреливают жилые кварталы, а мы им - обвинения в терроризме по дипломатической линии. Не смешно ли? Разговор - короткий Но после трагедии в «Крокус Сити Холле» хочется верить, что ситуация изменится. Что отныне будет, как с вертолётчиком Максимом Кузьминовым, расстрелявшим свой экипаж, чтобы за 500 тысяч долларов беспрепятственно угнать боевую машину на Украину. И шесть пуль из пистолета «Макарова» - самое то для предателя.
Возможно, просто знал. Иллюстрация к повести «Агния» Писать страшные истории вы тоже начали в раннем детстве. С ними вы читателей не знакомили, но литературные эксперименты студенческих лет в Сети найти можно. Легко заметить, как сильно вырос уровень вашего литературного профессионализма. Каким образом вы смогли этого добиться? Вот здесь, наверное, не будет никакого оригинального ответа. Нужно тупо вкалывать и иметь хоть каплю «чувства языка», чтобы предложения не звучали, как вымученные потуги. И здесь есть только два способа — читать и писать, писать и читать. Впрочем, есть этакий «костыль», который помогает и опытным, и начинающим: получать и принимать критику. Даже в самых глупых и оскорбительных отзывах находить зерно истины и делать выводы. Искать самых строгих судей и получать от них ссаными тряпками по сусалам, чтобы запоминать через боль и обиды как можно, а как нельзя. Вы упомянули, что последнее время стали больше обращать внимания на русскую литературу. Действие «Кладбищенской черемши», «Кошмаров» и других произведений трех-четырехлетней давности происходит в Германии, где вы живете на данный момент, но большинство более свежих рассказов написаны о России и затрагивают либо ее историческое прошлое, либо, скажем так, глубинные проявления. Связано ли это с увлечением русской литературой, с тем, что в России живет большинство читающих ваши произведения или с чем-то другим? И участвуете ли вы в жизни немецкого русскоязычного литературного комьюнити? Нет, я никак не участвую в литературной жизни Германии, ни в русскоязычном, ни в немецкоязычном кругу, все мое творчество направлено исключительно на мою русскоязычную аудиторию в России. Что до выбора локаций... Скажем так, это связано в первую очередь с тем, что в местной благополучной жизни очень сложно найти вдохновение для чего-то действительно кошмарного. Для этого нужно опуститься на самое дно европейской жизни, чего мне делать уже не хочется — я слишком привык к комфорту. В то время как в России я успел поглядеть если не дно, то достаточно глубокие воды. Думаю, я просто израсходовал все свое «немецкое» вдохновение, которое копилось суммарно не более девяти лет, в то время как остального у меня по меньшей мере лет двадцать позади и still counting, ведь, уехав из России физически, я не смог забрать себя целиком ментально. Иллюстрация к рассказу «Беса» Планов написать что-нибудь на немецком для публикации тоже нет? Честно говоря, на данный момент — нет. Пусть каждый занимается своим делом: пекарь — печет, врач — лечит, писатель — пишет, а профессиональный переводчик желательно как раз-таки немец — переводит мои произведения на нужные языки. Кстати, о планах. После завершения «Цикла Кошмаров», который принес вам известность среди русскоязычных читателей, вы планировали продолжить данную вселенную «Циклом Нечистот», из которого уже было написано два первых рассказа и предполагаемым «Циклом Страданий», где рассказали бы об изменениях в описанном мире после «Конца Кошмаров» и дальнейших событиях в жизни переживших эти события героев. Планы изменились или были отложены? Нет, планы не менялись ни в коей мере. Просто произошла небольшая рокировочка по срокам. Нет ничего гаже, чем писать «в стол». А писателю с публикациями уже что в интернет, что в «стол» — все едино. И я, став не так давно таковым, решил, что «Кошмары» в их нынешнем виде никто и никогда не напечатает. Более того — я и сам их уже стесняюсь в первую очередь из-за качества текста. Следовательно, писать вторую часть, пока не доделаю первую, нет смысла. При этом первую тоже мало кто будет гореть желанием публиковать — уж больно специфическое чтиво. Чтобы издательство не отправило его в корзину — надо себя зарекомендовать. Желательно зарекомендовать хорошим, массовым это особенно важно романом, который адекватно продастся. Именно поэтому на первое место для меня теперь вышли публикации в серии ССК и журналах, авторский сборник рассказов для которого нужно набрать достаточно незасветов и, конечно же, многострадальный «Криптих». А уж после того, как я пойму, что издатель только и ждет как птенчик в гнезде, пока я выблюю в его открытый клювик что угодно — он доверяет мне как птице-матери — вот тогда и ТОЛЬКО тогда я причешу «Кошмары», перешлю их в издательство и с чистым сердцем сяду за «Нечистоты», ибо знаю: теперь не пропадут. Иллюстрация Елизаветы Бобровицкой На данный момент на Boosty выложено уже 4 главы упомянутого вами «Криптиха». Расскажите, о чем этот роман, кто его герои, сколько глав будет всего и как они будут связаны с «предваряющими историями», часть из которых вы выкладывали в Сеть? В общем и целом, сюжетно он таким и остался, но параллельно оброс целым ворохом условного «мяса», став вдобавок и этаким гимном нулевых, гимном моей молодости. Это роман о троице подростков, по маленькому городку которых разрослась локальная сеть, связав совершенно незнакомых друг другу людей в узел, сделав их друзьями, знакомыми и соперниками. Но еще эта локальная сеть связала их с чем-то опасным, голодным, злым. Главных героев будет трое: Антон Введенцев — скромный, нелюдимый, но смелый паренек, который только-только влился в тусовку Черноземской локалки; Лена Дольвич — колючая неформалка с проблемной семьей и собственными тараканами; Велиал — мажор-сатанист-неформал-байкер, админ локальной сети, что корчит из себя вселенское зло, но по факту является просто избалованным мальчишкой, придавленным авторитарными родителями. В попытке разобраться в происходящем они узнают гораздо больше, чем хотели бы — о себе, о городе, о своих родителях, о жизни и о смерти. Что же до типично-форумных «крипипаст», предваряющих главы, коих планируется тринадцать, они не являются предысторией событий; это, скорее, некие параллельные истории, которые происходят в том же городе, по «тем же причинам», но за кадром, не попадая в фокус внимания главных героев. В первую очередь «Криптих» — это история о прошлом, которого не вернуть. Неважно, как вы были счастливы раньше, попытки повторить это будут фальшивы и нам остается только вспоминать — с грустной улыбкой. А еще это роман, который позволит мне поиграться со славянской мифологией и сектами староверов, изобразить подростковый секс в подъезде, вспомнить мои любимые фильмы, игры, музыку и коктейли нулевых, создать действительно грязно-уютное местечко, похожее на родной город и обрушить на него волну страха. Как раз по вине тех, кто слишком сильно цепляется за прошлое. Впрочем, это уже спойлеры... У Вас есть рассказ «Слюни», повествующий о неформальной тусовке нулевых. В романе также будет атмосфера безысходности и жестокие моменты или многое придется сгладить? Сглаживать не придется прежде всего потому, что у «Слюней» и у «Криптиха» разные цели. Первое — мерзкое, жестокое произведение с большим количеством отвратительных эпизодов с постоянным рефреном «слюни-плевки». Ностальгия по 2007-му здесь, скорее, для успокоения читателя, призванная оттенять творящийся на кладбище кромешняк с тройным изнасилованием. В данном случае даже призрак Слюнявой Пелагеи становится исключительно «шоустоппером» — способом придать этой истории хоть какой-то смысл, кроме как чистого дискомфорта для читателя. Во-первых, чтобы поймать его в этот мягкий плед ностальгии и проникнуть ему под кожу, а во-вторых, чтобы начать его этим пледом душить, разрушая у него на глазах все, что он успел полюбить. Это свой, особый кайф. А в целом вы все еще можете назвать себя сплаттерпанк-писателем или считаете, что отошли от данного жанра и приносите читателю дискомфорт совсем другими инструментами? Скажем так, в сплаттерпанке я пока попробовал все, что хотел. То есть если я вдруг придумаю какое-нибудь очередное изнасилование паяльником в ухо и смогу его красиво сюжетно обосновать — мне ничто не помешает расчехлить старые инструменты в виде шкворчащей плоти, льющейся лимфы и рвущихся от крика голосовых связок. Я все еще тяготею к сплаттеру, но сейчас мне интереснее заставить читателя почувствовать голодную пустоту под ногами: только топни ножкой и провалишься без следа. Дать веру в то, что наша реальность — лишь тонкий лед, который треснет, стоит лишь надавить. Совсем как в рассказе «Намощь», который оказался в тройке лучших рассказов отбора ССК-2023. Что послужило вдохновением для этого рассказа? Еще одна мысль, которую он несет, это важность роли сказок в жизни человека. Какие любимые сказки были у вас в детстве и какая любимая сказка сейчас? В первую очередь вдохновила меня на этот рассказ книга Якова Проппа «Морфология волшебной сказки», которую мне походя посоветовал Саша Матюхин. Сказками я никогда особенно не интересовался и любви к ним большой не испытывал, но не чувствовать за ними хтонического лесного кошмара, заключенного в саму суть этих историй, я, разумеется, не мог. Из книги Проппа я узнал, что большая часть волшебных сказок — как славянских, так и зарубежных — представляет собой художественный пересказ древних языческих ритуалов, по сути, и, по сути, являются этакой зашифрованной инструкцией, где сюжетная логика позволяет не забыть и не растерять важные элементы; все же речь идет именно об устном народном творчестве. И мне, разумеется, стало интересно, а как бы выглядела сказка, описывающая не процесс инициации нового члена племени в охотники или шаманы — что обычно и описывают сказки, — а процесс изгнания. При этом в некоторых народностях сказка выполняет функцию самого ритуала, за что я и уцепился. Так на свет появилась сказка, выбраковывающая недостойных членов социума, за авторством Германа Шендерова. Вообще русская волшебная сказка — тот еще кромешняк. Как-то в детстве мне купили сборник сказок о нечистой силе, в красивой текстильной обложке. Так вот содержимое, будь оно написано стандартным языком страшилок, шевелило бы волосы на затылке похлеще некоторых крипипаст.
Больше всего герцога бесило, что сын не подучил благословение богов и не стал героем. Неудачники ему в доме не нужны были, поэтому после очередного конфликта, Аллен был выгнан из дома. Главный герой был даже рад, что избавился от семьи, теперь он мог жить один и вспоминать свои старые подвиги. Сейчас ему не нужна была слава или другие заслуги, он просто отел наслаждаться свободой.
«Он терпеть не мог ходить строем»
Байдену дали обидное прозвище из-за провалов в политике Телеведущий Fox News Бонджино окрестил Байдена "королём хаоса" Заявивший о желании баллотироваться на второй срок президент США Джо Байден — это "король хаоса". Подобное мнение высказал в эфире телеканала Fox News ведущий Дэн Бонджино.
Обман со стороны Аморалова артист расценивал как предательство Свое мнение высказал и Гарик Богомазов. Коллега умершего артиста отметил, что причиной самоубийства могла стать психологическая атака. Там якобы Слава высказывается плохо о детях. Но мы уже хотели по поводу этого видео завести уголовное дело. Он всегда был добрый, отзывчивый.
К детям относился очень хорошо», — объяснил певец в эфире программы «Ты не поверишь! Сейчас Следственный комитет проводит проверку по факту смерти Зинурова, выясняются все обстоятельства произошедшего.
Даже губы надула, точь-в-точь капризное дитя. Дара нельзя было на это купить — от наивной девочки в Кэм нет ничего. Наивные не устраивают революций, не захватывают власть и не держат за яйца весь городской совет вот уже несколько лет как.
Не без его, Дара, помощи, разумеется… Всё же он преступно слаб к доверчиво распахнутым глазам. Даже если в них нет и капли искренности. И не попадись никому на глаза! Кэм вскинула бровь, вмиг став самой собой. Аж жутко стало.
И уши к голове прижать захотелось; неважно, что он в любом виде больше, выше и сильнее своей невестки. Ну, насчёт «сильнее» он, может, и погорячился — ему ли не знать, насколько страшна Кэм в звериной форме? На сей раз Кэм не спорила. Натянула капюшон толстовки пониже, шагнула в тень переулка и скрылась за домом. Оставалось вздохнуть ещё раз, скорбно покачать головой — о, Хаос великий, за что ему всё это!
Его заметили сразу. Он и сотни шагов не прошёл, прежде чем копы будто по команде подняли головы и повернулись в его сторону. Остаться незамеченным, с его-то ростом — та ещё проблемка. Нет, он мог, но именно сейчас играть в мастера скрытности совсем ни к чему. И Дару в последнее время казалось, что у комиссара Делатта на него чуйка.
Стоило пожелать куда-то войти, перекинуться парой слов с нужными людьми, — засранец тут же оказывался поблизости и подозрительно глазел из-под идиотской шляпы. Не следил, слежку Дар приметил бы сразу. Но умудрялся путаться под ногами везде и всюду, особенно когда дело касалось предприятий… не совсем законных. Чуйка же, не иначе. И на нюх детектива не спишешь, детектив из Делатта, прямо сказать, так себе.
Давно не виделись, приятель! Небось из дома выдернули, бедняга? Делатт скрипнул зубами так отчетливо, что наверняка услышали и его болванчики. К пистолету на поясе потянулся и почти сразу же отдёрнул руку. Но Дар всё равно заметил и прищёлкнул языком.
Нет, убивать его на глазах небольшой толпы почтенный комиссар не стал бы да и не сумел бы , однако шуточка его задела. И поделом — кто там вчера в баре трепался про меховых шлюх? Просто Дар! Это место преступления, мы ещё не закончили, посторонним не положено… Не положено, это верно. Только если ты не ищейка Совета, в его случае — ищейка Кэм.
Подчиняться снулым рыбам из городского совета Дар не стал бы даже под дулом пистолета.
Тодду и Виоле предстоит сделать сложный выбор в мире, где люди превратились в истерзанных войной монстров. Мировой бестселлер. Трилогия «Поступь хаоса» переведена на 32 языка мира. Более 116 изданий и переизданий. Новый перевод. Экранизация от студии Lionsgate.