Федерико Феллини – известный итальянский режиссер, который стал легендой мирового кинематографа. Жизнь классика итальянского кинематографа Федерико Феллини была похожа на фильм. Семья Феллини часто меняла место жительства, но одним из главных адресов оставался дом номер 9 по Via Cesare Clementini, именно с ним связана история первой любви Федерико к Бьянкини.
К 100-летию Федерико Феллини. Уникальные кадры из жизни великого режиссера
К вящей радости «опозоренного», который чуть в обморок не упал от счастья — быть клоуном для Феллини, маленького или взрослого, было высшей наградой, а не оскорблением. Человек Наоборот Если это и правда кто его знает, но похоже , то свидетельствующая еще об одной мании Феллини: чуть что — «включать дурака». Всю свою жизнь он с пеной у рта доказывал, что ничего серьезнее «Трех мушкетеров» в руках не держал, что интеллектуалы наводят на него священный ужас недаром в одном из своих фильмов он «повесил» зануду-критика — правда, в воображении , что книжки Фрейда напоминают ему нотации директора гимназии, что математика , как, впрочем, и вся остальная школьная премудрость, навевает могильный холод... И так далее и тому подобное. Вплоть до того, что вся культура — огромное кладбище, где на постаментах золотыми буквами выведены имена культуртрегеров, от Джойса до Пруста, на других же — названия «дисциплин», от философии до геометрии. Между прочим, такого же туману — строить из себя малообразованного наивного провинциала — любил напускать и наш Параджанов, уверявший всех и вся, что его настольная книга, его «библия» — «Мойдодыр». У Феллини же всегда был про запас свой собственный «Мойдодыр» — то комиксы, то Майн Рид, то незатейливые комедии, не говоря уж о цирке. На самом деле — это и правда, и неправда одновременно. Мистификатор по своей природе, Феллини скрывал свои знания и даже своего рода ученость особенно, кстати, в области психоанализа, на котором он собаку съел , Прятал книжку, если кто-то заходил в комнату, чтобы, не дай бог, не «застукали» за чтением какого-нибудь там Гегеля...
Кстати, Параджанов делал то же самое: под пыткой вы не добились бы от него признания, что он почитывает серьезных авторов. Интересная фобия, согласитесь. В то время как все остальные прикидываются более образованными, чем они есть на самом деле, соревнуясь в количестве прочитанного, «властитель дум», к которому половина планеты прислушивалась как к гуру, «непедагогично» призывал смотреть всякую ерунду, трэш, читать комиксы и вообще особо не грузиться. Плохая память А все потому, что по сравнению с интуицией, чувствами, запахами утраченного детства, по сравнению с первым посещением цирка, знакомством с комедиями Чаплина, безумной клоунадой братьев Маркс к сожалению, эти блестящие комики-абсурдисты мало известны в нашей стране , по сравнению со всем этим книжная ученость выглядит, согласитесь, бледновато. Как, собственно, и наличие так называемой «хорошей памяти», откладывающей на жестком диске вместо ощущений и запахов тщательно разложенные по полочкам «мемуары»? Сродни тем, что убогий Эккерман оставил о Гёте — куда пошел, что сказал, во сколько лег спать. И какая, в сущности, разница, в каком это было году, в компании с кем, при каких обстоятельствах? Кому нужны эти околичности?
Разве важно, что именно происходило в промежутке между тридцатым и тридцать первым годами — где был, с кем дружил, кого встретил? Сам Феллини, отвечая на ласковые «разоблачения» своих визави — мол, в прошлый раз вы говорили совсем другое, маэстро, — говорил, что уже не помнит, существовал ли такой персонаж на самом деле или он его выдумал. То со смаком расписывал, что, застав в темноте кинозала местную шлюшку Градиску совершенно одну, он, четырнадцатилетний, сумел подкрасться к ней, чтоб погладить по коленке; в другой раз эти самые вожделенные «коленки» обнаружились уже у аптекарши в точно такой же ситуации: темный зал кинотеатра, крадущийся подросток, многоопытная матрона, пускающая сигаретный дым, сливающийся с лучом кинопроектора... Суеверность В общем, хотите верьте — хотите нет. Ваше дело. Однако — в чем и состоит фокус — хочется непременно верить, как в детстве верил, что можно одной шпагой пронзить сто человек подряд. Забавно, что такие чудеса действительно случались — назначивший дуэль ровно ста противникам Сирано де Бержерак вышел из поединка живым и невредимым. Веришь и россказням Феллини, с упоением расписывающего, как в детстве «видел» звуки: рев быка, запертого в хлеву, мог вызвать видение гигантского красного ковра, который, постепенно сжимаясь и превращаясь в тонкую красную полосу, входил в ухо маленького Федери.
А звон церковных колоколов оборачивался серебряными дисками, постепенно скрывающимися прямо в голове юного фантазера... Тут уж не до школьной премудрости: вечно рассеянный на уроках, невнимательный, ничего не усваивающий, он потом не мог вспомнить ни одной стихотворной строчки, ни одной формулы, уравнения, цитаты. Ибо жил в другом измерении — в самом сердце волшебства мира, с его ревущими быками, соблазнительными женскими коленками и мальчишескими играми. Уже зрелый, взрослый, увенчанный и уважаемый, Феллини продолжал прислушиваться к голосам извне: до такой степени, что мог утвердить актера на роль только потому, что случайно — за окном своего автомобиля — увидел рекламу мороженого с именем персонажа. Или — воспротивиться снимать фильм, давать интервью, назначать встречу из-за того, что его взгляд упал на газетный заголовок «Роковая ошибка»... Но при этом, с виду мистик и волшебник, склонный к тайному созерцанию, он — так же, как и псевдоумничания, — не переносил дешевой эзотерики, высокомерия медиумов и экстрасенсов. Как, впрочем, и высокомерия всех остальных — от политиканов до священнослужителей.
Во время съемок известный итальянский журналист и основатель газеты «La Repubblica» Эудженио Скальфари взял у режиссера интервью. Их разговор о задумке нового фильма, женщинах в искусстве, сложностях в работе с актерами, феминизме и старости — это подробный портрет Феллини, уже зрелого, но все такого же бескомпромиссного. Авторы перевода с итальянского — Софья Шенгелия и Полина Серединская. Федерико Феллини. Источник: commons. На нём хлопковые брюки и голубая футболка с короткими рукавами. Волос у него уже не так много, они тонкие и белые. Загорелое лицо напоминает те черты древнеримского происхождения, которые обычно видны на медалях: сильный нос, широкий лоб, хорошо прорисованный рот. Голос, как всегда, мягкий и нежный; его романьольский диалект теперь смешивается с каким-то римским акцентом, и выходит довольно странная смесь, принадлежащая ему одному. Теперь у него более властный и уверенный вид. Он размышляет несколько секунд. Да, эти два, но я говорю по памяти. Я никогда не пересматриваю свои фильмы. Как только я заканчиваю свою работу и принимаю участие, из вежливости к моим гостям, в каком-то частном просмотре, фильм для меня уходит своей дорогой, а я — своей. Он отвечает не сразу. Мы в Чинечитте знаменитая итальянская киностудия, основанная Бенито Муссолини в 1937 году — прим. Это дом Катцоне, одного из главных героев нового фильма, который снимает Феллини и который будет закончен «дай Бог», бросает продюсер Ренцо Росселлини к концу августа. Он с большим дружелюбием согласился видеть меня, даже с намеком на привязанность, потому что я напоминаю ему о вещах прошлого, Лонганези , Паннунцио , Роберто Росселлини , Арриго Бенедетти. Короче, молодость. Но за этой открытой готовностью скрывается хорошо известное мне нежелание говорить со мной о его новом фильме до его завершения, в то же время призывающее разгадать тайну. Поэтому я держусь подальше, даю ему столько места, сколько он хочет, пытаюсь вовлечь его в разговор, в основе которого лежит время, в которое мы живем. В конце концов это то, что интересно понять; время, в которое мы живем, как видит его Федерико Феллини. Тема последнего фильма в итоге пойдёт сама по себе, спонтанно, без необходимости бдительной охраны его автора. Источник: кадр из фильма — Почему, — спрашивает Федерико, — тебе интересно понять, как я вижу время, в которое мы живем? Заметь, я не умею говорить об идеях, я всегда говорил именно через образы. Когда меня подталкивают к разговору об идеях, я говорю постыдные банальности. Я сам это замечаю, понимаешь? Я замечаю это, когда говорю, но они так и выходят из меня. Идеи — не моя сильная сторона. Что я могу сказать тебе о тех временах, в которые мы с тобой живем? Я уверен, что Феллини может рассказать мне много, гораздо больше, чем министры, банкиры или народные лидеры по очень простой причине: искусство гораздо правдивее жизни. Но это, по крайней мере, я знаю, и потом реализм, неореализм, кино-правда, актер, взятый с улицы, давно отжили своё время. В реальности, говорящей символами, обозначениями, «показательными поступками» нет места для реализма: есть только фантастическая, сказочная реконструкция, в общем, только художественная интуиция может дать ключ к пониманию «глубины». Заверенный хотя бы на мгновение, что я не настаиваю на том, чтобы узнать сюжет его фильма, Маэстро сажает меня за камеру, помощник хлопает в ладоши и кричит: «Тише, все по местам, давайте начнем», секретарь издания бросается записывать, что должно сейчас произойти, статисты суетятся, дизайнеры костюмов, парикмахеры, визажисты прыгают от одного к другому с последними прикосновениями расчески и пушистой кисточки. Электротехники включают свет. Сцена — танцевальная вечеринка в зеркальном зале. Но Катцоне, хозяин дома его играет Этторе Манни , в этом фрагменте, который снимает Федерико, отсутствует, в нём нет даже главного героя, профессора греческой мифологии, роль которого исполняет Марчелло Мастроянни. Гостиная заполнена людьми и типичными феллиниевскими представительницами «женской красоты»: эффектными женщинами с большими опустившимися грудями или твердыми грудями, гордо поднятыми вверх, с крепкими задницами, мясистыми губами, намалёванными порочными глазами. Но нет недостатка ни в великолепной эфиопской негритянке с серо-белым локоном в центре эбеновых, собранных на затылке волос, ни в белокурой «нарцисске», чей профиль напоминает Мадонну Филиппино Липпи , — с обнаженными плечами до низа талии, в фиолетовом бархатном платье, которое облегает ее, как полуспущенная накидка. Теперь Маэстро должен «расставить» бальный зал, то есть сформировать пары, расположить их, научить каждого движениям, которые он должен будет делать. И когда эта терпеливая и долгая работа будет завершена, можно пробовать снимать. В конце гостиной сгрудились статисты, женщины в длинных платьях, мужчины сформированы в различные группки, многие в смокингах, один в dinner-jacket с медалями на груди, это генерал, и Федерико требует, чтобы он станцевал со своей дамой в несколько «военном» стиле. Для того чтобы сформировать пары, он просматривает людей, как покупатель смотрел бы на гору любого товара; он взвешивает, выбирает. Лаура, иди сюда, ближе к камере, сюда с Панчионе это сеньор весь в белых льняных одеждах и с огромным животом , ты еле двигаешься, тебе скучно, и ты, Барба, с ней, вы должны находиться плечом друг к другу, когда один качается вправо, другой качается влево, не как маятник часов, да можешь ты танцевать или нет?... Сцена составлена, гостиная обставлена, пары на паркете — их около двадцати, другие красавицы свернулись калачиком на диванах или расположились вокруг рояля. Выберите любой ориентир глазами, а затем посмотрите на эту точку и больше не двигайтесь. Должно быть ясно, — заключает он, обращаясь ко всем, — что вы гости в доме Катцоне и поэтому являетесь не современными персонажами, а персонажами из мира Катцоне. Вы одеты по-вечернему, а кто сегодня одевается по-вечернему? Вы находитесь в таком вот доме, а хозяин — это тот, кто думает только о том, чтобы с кем-то переспать, ему нравятся такие женщины, как вы, здесь и генерал тоже есть! Короче, анахроничные вещи. Это ясно? Каждый теперь начинает свои движения, как я сказал. Никаких личных инициатив, пожалуйста». Урок закончился, все ждут приказа, чтобы начать. За пианино маэстро Бакалов , сменивший недавно умершего Нино Рота , начинает играть «Abat jour». Ты когда-нибудь был на съемочной площадке? Федерико немного вспотел.
Обезьяны лезут в танк, рыбы плавают по воздуху в пустыне, музыка лишь акцентирует общую карнавальность. Кадр из фильма «Андеграунд» реж. Эмир Кустурица, 1995 Догматизм же превратил в итоге мастера трагических карнавалов в пародию на самого себя. Больно смотреть, как в своих поздних вещах Кустурица тщетно пытается создать многоплановость из дешевых статистов, состряпать карнавальность из ряженых и подняться до фарсо-трагических высот при помощи мелодраматических, а порой и водевильных приемов. Если разбивать лоб, молясь на стиль одного-единственного режиссера, в один прекрасный день превратишься из его апостола в государственного обвинителя. Кому такой Феллини, к черту нужен, если он в итоге упирается в компьютерные эффекты и копеечный цирк? Паоло Соррентино Наравне с Кустурицей самый очевидный последователь Феллини из режиссеров последнего времени — автор «Великой красоты» и «Руки бога». Только, если югославский режиссер с языческим остервенением молится на учителя, хитроумный Соррентино придает ему современный лоск, выступает как дизайнер, а не проповедник. Кадр из фильма «Великая красота» реж. Паоло Соррентино, 2013 В «Великой красоте» Соррентино прямо цитирует и едва ли не покадрово переснимает «Сладкую жизнь» — с поправкой на то, что и Рим больше не столица мира, и населяют его не молодые хулиганы и модники, а престарелые глянцевые писаки и почтенные галерейные дамочки. В остальном же всё остается на своих местах, лишь осовременивается, очищается от патины времени. Многоплановые композиции? Ради бога и его руки : вот вам камера Луки Бигацци модненько, плавно пролетает над холмом Яникул. Красота, лучше, чем прогулка в финале «Ночи Кабирии»! Характерные персонажи? Сколько угодно, вернее, насколько позволит фантазия: чего стоит один любовник-старикан с голосообразующим аппаратом из «Руки бога»! Ирония, карнавальность? Любой каприз за ваши деньги: хоть ряженого Гитлера выпустить на зеленую швейцарскую лужайку в «Молодости» , хоть — там же — пародийного Марадону, самовлюбленную развалину. Стиль Феллини никогда еще не был доведен до такой коммерческой, выгодной, дизайнерской формы. За что, собственно, Соррентино и любят — он в точности соответствует всем мифам, связанным с режиссером в частности и, как следствие, с европейским кино вообще. Господин оформитель свое дело знает очень хорошо. Казалось бы, что общего у мастера пестрой европейской карнавальности и мрачнюги-умника, у воплощенной латинской страстности и математической выверенности? Они вообще — Моцарт и Сальери.
Чтобы не впасть в излишнюю сентиментальность, Феллини наделяет героиню противоречивыми чертами — в каких-то ситуациях она вульгарна и эгоистична. Но главное — в ней есть жажда жизни и интерес к тому, что происходит вокруг. И что бы с ней ни происходило, она не потеряет веру в себя и надежду на то, что сможет выкарабкаться из нищеты. Кадр из фильма «Рим». Это не только прогулка по городу — «слоеному пирогу», где в самых причудливых формах соединяются разные эпохи: в картине есть эпизод, когда строители метро натыкаются на античные руины. Это еще и ностальгическое путешествие по собственной юности — Феллини вспоминает о своем переезде сюда из родного Римини. Его фильм тоже состоит из слоев — биографического, поэтического, документального, фантастического. Одна из самых запоминающихся сцен — случайная встреча самого Феллини и его съемочной группы с великой Анной Маньяни Анна Маньяни 1908—1973 — первая итальянская актриса, получившая «Оскар» за роль в фильме «Татуированная роза». Кадр из фильма «Джинджер и Фред». Их персонажи — пожилые провинциалы, которые в молодости были двойниками знаменитых американских танцоров Джинджер Роджерс и Фреда Астера. И вот спустя несколько десятилетий по приглашению итальянского телевидения они приезжают в Рим. Но это уже не тот Рим, который они знали и любили, — древние памятники заслонены назойливой рекламой, Вечный город погряз в потребительской суете. В «риминский» цикл входят три фильма — «Маменькины сынки» 1953 , «Клоуны» 1970 и «Амаркорд» 1973 год, «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке. В них Феллини вспоминает свое детство и одновременно деконструирует, пересобирает эти эпизоды. Снимать Римини 1930-х в Римини 1950—70-х было невозможно — город был разрушен во время войны и сильно перестроен. Поэтому автобиографические эти ленты лишь отчасти. Имя главного героя-подростка, который ассоциируется с Феллини, — Титта: так в реальности звали лучшего друга режиссера его играет 22-летний Бруно Дзанин. Зритель путешествует не по реальному Римини, а по пространству памяти, где все смешалось и перепуталось. Кадр из фильма «Восемь с половиной».
100 лет Федерико Феллини — Взгляд «висконтиста»
Кадр из фильма «Джульетта» реж. Педро Альмодовар, 2016 Тут даже не скажешь сразу, где заимствование, а где общность идей и техник. И Феллини, и Альмодовар обожают яркие, неправильные лица в кадре — автор «Восьми с половиной» наверняка бы попросил погонять у юного Альмодовара его носатую приму Росси ди Пальму которая, например, в «Джульетте» обретает вовсе макабрические черты героини «Сатирикона». Оба испытывают слабость к гротеску и фарсу: разве что там, где у Феллини в дело вступают клоуны и бродячие артисты, Альмодовар выпускает на арену персонажей куда более специфических, дам-тореро, танцоров, травести-артистов. Даже когда Альмодовар снимает о самом себе, — в очевидной автобиографии «Боль и слава» или в триллере «Дурное воспитание» — он не столько пользуется инструментарием Феллини, сколько идет по пути предшественника. Он не ученик — у хулиганов гуру не бывает — а естественное продолжение феллиниевской линии кино, полной суеты, криков, истерик и порывистых жестов. Он не использует приемы предшественника, не развивает их, а исповедует и проповедует. Порой кажется, что он вовсе никогда не желал знать никого и ничего, кроме одного-единственного учителя, в таком отношении есть даже что-то религиозное.
Пресловутая карнавальность разлита в фильмах Кустурицы в точности по ГОСТу: единство животных и людей в кадре, пестрые персонажи-пройдохи, среди которых нет главных и второстепенных, крутой замес из смешного и страшного, крови и хохота. Если в ранних работах вроде «Времени цыган» феллиниески были еще оптикой, с помощью которой режиссер показывал свой экзотический и странный мир, то позднее она стала превращаться уже в догму. И американская «Аризонская мечта», и особенно культовый «Андеграунд» были построены на классическом крутом замесе из трагедии и фарса, эпоса и площадного представления. Обезьяны лезут в танк, рыбы плавают по воздуху в пустыне, музыка лишь акцентирует общую карнавальность. Кадр из фильма «Андеграунд» реж. Эмир Кустурица, 1995 Догматизм же превратил в итоге мастера трагических карнавалов в пародию на самого себя. Больно смотреть, как в своих поздних вещах Кустурица тщетно пытается создать многоплановость из дешевых статистов, состряпать карнавальность из ряженых и подняться до фарсо-трагических высот при помощи мелодраматических, а порой и водевильных приемов.
Если разбивать лоб, молясь на стиль одного-единственного режиссера, в один прекрасный день превратишься из его апостола в государственного обвинителя. Кому такой Феллини, к черту нужен, если он в итоге упирается в компьютерные эффекты и копеечный цирк? Паоло Соррентино Наравне с Кустурицей самый очевидный последователь Феллини из режиссеров последнего времени — автор «Великой красоты» и «Руки бога». Только, если югославский режиссер с языческим остервенением молится на учителя, хитроумный Соррентино придает ему современный лоск, выступает как дизайнер, а не проповедник. Кадр из фильма «Великая красота» реж. Паоло Соррентино, 2013 В «Великой красоте» Соррентино прямо цитирует и едва ли не покадрово переснимает «Сладкую жизнь» — с поправкой на то, что и Рим больше не столица мира, и населяют его не молодые хулиганы и модники, а престарелые глянцевые писаки и почтенные галерейные дамочки. В остальном же всё остается на своих местах, лишь осовременивается, очищается от патины времени.
Многоплановые композиции?
Она и стала единственной женой Федерико Феллини. Он называл её своим главным источником вдохновения. Через несколько недель после свадьбы Джульетта забеременела, но из-за случайного падения у неё случился выкидыш. В марте 1945 года у Феллини родился сын, который был назван в честь отца. Но маленький Федерико был очень слабым и через две недели после рождения умер. Больше детей у семьи Феллини не было. Творческие годы[ править править код ] Когда в Рим вошли союзные войска, Феллини со своим другом торговали в небольшой лавочке шаржами на победителей. Однажды к ним зашёл Роберто Росселлини.
Он собирался снять короткометражку о доне Морозини — римском священнике, расстрелянном немцами. Феллини расширил тему и вместе с Серджо Амидеи и Роберто Росселлини написал сценарий к фильму « Рим — открытый город ». Успех был грандиозный. Фильм положил начало неореализму.
Кадр из фильма «Восемь с половиной». Главный герой «Восьми с половиной» 1963 год, «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке — режиссер Гвидо Ансельми Марчелло Мастроянни , переживающий творческий кризис. Зритель словно оказывается у него в голове, где царит хаос, поэтому кадр наполнен контрастными причудливыми образами, в которых выражены фантазии, страхи, желания, мечты самого Феллини. Картину «Джульетта и духи» 1965 можно назвать феминным вариантом «Восьми с половиной». Зритель погружается в пучины бессознательного почтенной синьоры Джульетты Больдрини Джульетта Мазина с ее грезами, комплексами и подавленными страстями.
Документальность неореализма Неореализм — направление в итальянском кино середины 1940-х — середины 1950-х годов. В отличие от кино фашистского периода, главными героями фильмов стали рабочие, крестьяне, рыбаки, а действие из павильонов переместилось на улицы. Основные отличительные черты неореализма — съемки на натуре и в реальных интерьерах, естественное освещение, неприхотливый монтаж, непрофессиональные актеры и истории выживания простого человека в условиях послевоенной разрухи. Кадр из фильма «Сатирикон Феллини». В «Сатириконе Феллини» 1969 он переносит на экран памятник античной литературы. Кадр из фильма «Казанова Федерико Феллини». Это единственный фильм режиссера, в котором он столкнулся с сопротивлением материала: его ужасно раздражал и сам герой, и стиль его мемуаров. Это отторжение позволило Феллини отстраниться от первоисточника и создать на экране барочную феерию. Кадр из фильма «Голос луны».
И вновь Феллини умудряется «сшить» литературный первоисточник с химерами собственного бессознательного. В этом фильме суммируются многие элементы его творчества — от разомкнутого пространства «Дороги» до абсурдизма «Амаркорда». Этой картиной логично завершить знакомство с его фильмографией. Во всех его фильмах она играла фактически одну роль — грустного клоуна, оказавшегося в чужеродной реальности. Только что героиня каталась по земле и умоляла убить ее, но проходит немного времени, она выходит на дорогу, встречает подростков, которые дурачатся, смеются, веселятся, и она не может не улыбнуться им в ответ.
В таком обществе значение имели те же «ценности», что и при фашизме: церковь, родина, семья, послушание, дисциплина, порядок, бережливость, мораль. Подобные ценности впрочем, как и во времена фашизма были «вполне реальными», поскольку являлись выражением тех особых и совершенно конкретных типов культуры, которые сделали Италию архаичной, сельскохозяйственной и палеоиндустриальной страной. Но в тот момент, когда они были провозглашены национальными ценностями, они утратили иначе и быть не могло реальное содержание и сделали конформизм Государства еще более жестким, тупым и репрессивным — это был конформизм фашистской и демохристианской власти. Провинциализм, грубость, необразованность как элиты, так и на другом уровне масс были абсолютно одинаковы во времена фашизма и на первом этапе демохристианского правления.
Прагматизм и формализм Ватикана стали парадигмами этой необразованности. Сегодня это становится совершенно ясно, а в ту пору интеллигенция и оппозиционеры питали безрассудные надежды. Они надеялись, что все это не совсем так и что формальная демократия еще кое-чего стоит». Пока Италия лишь на пути к этому, и итальянский кинематограф становится одним из провидцев грядущих революционных потрясений. Социально-критический заряд снимаемых фильмов почти что обязателен. Даже такой массовый зрительский жанр, как детектив, становится политическим, обнажая все язвы итальянского общества. Рождается кинематограф контестации. Помимо Пазолини, которого принято считать предтечей, духовным отцом этого движения, под флагом яростного обличения выступили Марко Беллоккьо, Бернардо Бертолуччи, Сальваторе Сампери, Лилиана Кавани и даже Тинто Брасс. Их истории на грани патологии отразили все то, что олицетворяло для них общество «отцов»: лицемерие, власть семьи, культ матери, душный мелкобуржуазный мирок, не изживший в себе рудименты фашизма.
Кажется, что Феллини со всеми его дамскими шляпками и семейными разладами из «Джульетты и духов» туда определенно не вписывался, но это лишь на первый взгляд. Он резко развернулся в сторону римской античности, вытащив из слоев библиотечной пыли то, что казалось чем-то несвоевременным и уж точно никак не попадающим под сиюминутное понимание актуального. Дошедший в фрагментах роман, принадлежавший перу римского сенатора Петрония, жившего во времена Нерона, определенно не тянул на высказывание, созвучное молодежному бунту против антигуманистической государственной машины. Тем более что пеплум и костюмное кино «меча и сандалий» перестали быть популярными даже в Италии, передавшей эстафету куда-то в Румынию. Однако истинные художники, как известно, всегда метят в день сегодняшний. Феллини в «Сатириконе» воспроизводит апокалиптическую картину разложения отжившего свое старого мира, умирающего общества, населенного гермафродитами, горбатыми карликами, нимфоманками, калеками и мясистыми блудницами. Как у Германа в «Трудно быть богом», только в цвете и на 40 лет раньше. Колонны, головы, отбитые носы — вся кладбищенская сценография Старой Аппиевой дороги. Избегая прямых аллюзий, Феллини выбирает в качестве мишени современное ему капиталистическое общество, повторяя в определенном смысле свою «Сладкую жизнь» запрещенную, к слову, на время кратковременного правления Фернандо Тамброни , но перенесенную из Италии 60-х в фантасмагорическую условность тяжело агонизирующей Римской империи.
Да, в «Сатириконе» присутствует все та же вопиющая вульгарность нуворишей, но вместо состряпавших свое благополучие в годы экономического «бума» буржуа — сказочно разбогатевший бывший раб Тримальхион. Вместо «явления Мадонны детям», в котором расшалившаяся мелюзга гоняет за собой толпы неистово верующих и жаждущих божьей помощи инвалидов, — языческое поклонение больному гермафродиту, мальчику-альбиносу с девичьими грудками, которого два сгорбленных старика поднимают на руки, чтобы продемонстрировать его заживо разлагающемуся сборищу уродцев и бесноватых. Бисексуальная одиссея по душным пространствам лупанариев, в которых, как бы между прочим, людям рубят руки-головы и расшибают молотом черепа жертвенных телят. На первый план Феллини неожиданно выбрасывает исступленную эротику. Сцены гомосексуальной близости между главным героем Энколпием и его возлюбленным Гитоном смотрятся достаточно смелыми и в наши дни. В современной России сними какой-нибудь безрассудный храбрец фильм с подобными эпизодами, уж точно он вряд ли мог бы всерьез рассчитывать на беспроблемное получение прокатного удостоверения. В католической же Италии все это оказалось созвучным идеям сексуальной революции, свободной любви и философии субкультуры хиппи. Действительно, бродяжничество молодых бисексуалов по бескрайним просторам Римской империи, не различающих пола и возраста своих половых партнеров, употребляющих наркотические отвары и обращающихся к странным культам местечковых гуру, мало отличалось от жизни их реальных сверстников по обе стороны Атлантического океана, сбежавших из респектабельных домов в сквоты, коммуны, в ЛСД, восточные культы и медитацию. Даже постоянный композитор Феллини Нино Рота, всегда гармоничный, респектабельный создатель стройных мелодий, вдруг ударился в «Сатириконе» в дичайшую психоделику сродни ранним Pink Floyd или The Grateful Dead, построенную на электронике и фольклорных песнопениях Азии и Африки.
Собралось, наверно, тысяч десять юношей и девушек. До меня долетал дым их сигарет, и во рту я ощущал вкус героина и гашиша. Это было потрясающее зрелище — фантастическая армия хиппи, приехавшая на каких-то немыслимых мотоциклах и разрисованных, украшенных цветными лампочками автомобилях… Фильм встретил восторженный прием.
Федерико Феллини: Какую трагедию пережил режиссер, песня о котором звучит везде
О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Они оказались столь популярны, что Федерико предложили экранизировать эти истории — на съемках Феллини познакомился с актрисой Джульеттой Мазина, которая вскоре стала его женой. Супругой Федерико Феллини стала Джульетта Мазина, исполнявшая роль в одной из его постановок. 95 лет назад в небольшом итальянском городе Римини родился Федерико Феллини. Когда гроб с телом Феллини подняли, чтобы вынести из церкви, эта маленькая, хрупкая, смертельно больная женщина всем телом подалась вперед и начала махать рукой. Журналисты издания «Актуальные новости» составили перечень самых интересных фактов из биографии Феллини.
Без маэстро: Скорсезе рассуждает о Феллини и утерянной магии кино
Мир отмечает юбилей великого режиссера Федерико Феллини, научившего зрителя по-новому смотреть на человека. На мой взгляд, Федерико Феллини был режиссером, чьи фильмы могут служить оправданием изобретению кинокамеры, иллюзиям, которые порождены кинокамерой и ради которых кинокамера и изобреталась. Федерико Феллини – известный итальянский режиссер, который стал легендой мирового кинематографа. Федерико Феллини — итальянский режиссер, который вошел в историю мирового кинематографа как непревзойденный гений и творец авторского стиля, вызывающего восхищение у широкой публики. Федерико Феллини родился 20 января 1920 года, в итальянском городе Римини.
Нейросеть задействовали в создании фильма о Федерико Феллини
Федерико Феллини появился на свет 20 января 1920 года в южном городке Римини, расположенном у берега Адриатического моря. Федерико Феллини ушел из жизни 31 октября, через день после 50-летия свадьбы с обожаемой Джульеттой. Родина Федерико Феллини — городок Римини — столица главного гастрономического региона Италии Эмилия-Романья, который является родиной пармезана, прошутто и бальзамического уксуса. 25 лет назад скончался один из величайших режиссеров в истории мирового кинематографа Федерико Феллини. Федерико Феллини — итальянский режиссер, который вошел в историю мирового кинематографа как непревзойденный гений и творец авторского стиля, вызывающего восхищение у широкой публики. Журналисты издания «Актуальные новости» составили перечень самых интересных фактов из биографии Феллини.
Феллини — навсегда!
Жители Италии послушались, католики США — в меньшей степени. Кстати, в Штатах «аморальный, разлагающий душу фильм» до сих пор считается одним из самых успешных иностранных фильмов. Любовь к комиксам Интересно, что в 30-е годы большинство американских комиксов были запрещены в Италии Муссолини, но это не мешало Феллини восхищаться похождениями рисованных персонажей. Ему импонировал и Флэш Гордон, и Человек-Паук, и Халк, и, хотя Федерико и начал работать над сценарием о Гордоне, когда Дино Де Лаурентис попытался привлечь его к работе над фильмом, отказался. А вот его коллега по цеху Джордж Лукас не раз подчеркивал в интервью, что при создании «Звездных войн» вдохновлялся в том числе и образом звезды американского футбола Флэша Гордона! Не только дела, но и слова Именно Федерико Феллини надо благодарить за то, что в нашем лексиконе появилась парочка новых слов: папарацци — по имени фотографа из «Сладкой жизни», а также felliniesque. Да, именно «феллиниевским» принято называть все причудливое и необычное, не только сюжеты фильмов самого режиссера. Наследие режиссера Пятого «Оскара» Феллини получил из рук не менее любимого миром итальянца Мастрояни. На этот раз — «за выслугу лет», причем за несколько месяцев до своей смерти. Очень символично и грустно, прямо как история из фильма самого режиссера, которой не суждено было попасть на экраны.
В день похорон Феллини движение на улицах Рима было приостановлено.
Люди почему-то все делают для того, чтобы их гении поскорее покинули сей мир. Федерико Феллини, при всей своей уникальности, не смог избежать общей судьбы. Умер ли его зритель? Спустя более четверти века после его смерти ситуация не стала яснее. Мне говорили, иные педагоги ВГИКа вообще рекомендуют будущим режиссерам о Феллини забыть - мол, маргинальная ветвь киноискусства.
Но это значит, ВГИК больше не учит кинематографу. Потому что все современное кино выросло из Феллини. Его художественные открытия, когда-то ставившие в тупик, стали нормальным языком артхауса и коммерческого кино. И те, кто сегодня считают Феллини пылью вчерашних дней, уже не могут считать себя что-либо понимающими в искусстве. Кто-то из них по случаю юбилея назвал его итальянским режиссером Кошкиным - ну что же, издал человек неприличный звук, продемонстрировав знание некоторых терминов древних языков и, заодно, собственную глупость. Человек, которого никто не учил кинематографу, оказался универсальным гением: он гениален как художник, режиссер, драматург, поэт, музыкант и мыслитель.
Для большинства режиссеров из этих умений доступны одно-два, не более. Феллини одинаково свободно владел каждым из языков, которыми искусство говорит со зрителем. Поэтому он занимает в кино особое место - он первый, он единственный, кто умел пользоваться полным спектром красок универсального по природе искусства. Его идеи подхвачены и продолжены мировым кинематографом, стали его плотью и кровью. Феллини подобен великим мастерам Возрождения, заложившим основы современной культуры. Не знать его фильмы - то же самое, что не знать Шекспира и Чехова, не видеть картин Микельанджело, не слышать ни одной ноты Бетховена или Чайковского.
Он принадлежит к числу тех художников, которые не уйдут никогда.
В «Бананах» он разбирал по косточкам годаровскую «Китаянку», балансируя на грани пародии. В «Любви и смерти» не щадил бергмановскую скандинавскую меланхолию и рядил ее в косоворотки и лапти. Феллини в этом смысле повезло — Аллен над ним прямым образом не издевался, колкостей в его адрес не отпускал. Более того — уроки одного лишь Феллини режиссер усвоил твердо и именно как азбуку, как Отче наш. В том, как он обращается со стилем своего предшественника, нет и тени иронии, всё на сто процентов серьезно. В первую очередь Аллен заимствует у Феллини самое эффектное как и остальные авторы — умение снимать массовые сцены, погружать зрителя внутрь круговорота жизни, выстраивать многоуровневые композиции. Самый характерный оммаж Феллини — конечно, «Звездные воспоминания».
Говоря о собственном творчестве, вообще трудно оторваться от влияния автора главного фильма-автопортрета, «Восьми с половиной». А в случае с Алленом лента напичкана бесчисленными отсылками, напоминаниями, цитатами: тут и сама история режиссера в кризисе, и своеобразный нарциссизм, и попытки найти себя через воспоминания о прошлом, и эмоциональные любовные потрясения. Кадр из фильма «Звездные воспоминания» реж. Вуди Аллен, 1980 Менее очевидные, но неизбежные отсылки к Феллини есть едва ли не в каждом алленовском фильме. Каждый раз, когда камера любого оператора — хоть Хавьера Агирресаробе, хоть Дариуса Хонджи — отступает от героя больше чем на метр, когда в кадр попадает больше двух фигур, начинается феллиниевщина. Многоплановая композиция, которая производит на зрителя эффект броуновского движения. С другой — никто наследие и стиль итальянца не использовал так находчиво и неординарно. Все-таки стиль Феллини стабильно заставляет зрителя испытать восторг перед окружающим миром, увидеть его как будто впервые и вскрикнуть: «Ого, сколько на нашей планете всякого разного!
Достаточно вспомнить небольшую сцену прибытия красотки-кинозвезды в «Сладкой жизни» : там Феллини в одну панораму умещает истеричных сотрудников аэропорта, и каких-то гусаров в перьях, и смешного дядьку с гигантской пиццей наперевес. Кадр из фильма «Мой друг Иван Лапшин» реж. Алексей Герман, 1984 Герман использует насыщенность феллиниевского кадра для прямо противоположного эффекта. С помощью многоплановой композиции он вызывает не восторг, а ужас, порой рвоту и тремор. В «Моем друге Иване Лапшине» камера Валерия Федосова следует за Андреем Мироновым по южной зимней хляби не чтобы показать разнообразие видов, а с бесчеловечной целью отправить зрителя по всем кругам ада. Старуха кричит вслед герою «Здравствуйте», мужичок улепетывает в туман с мешком наперевес, из того же тумана выплывает обычный зек, чтобы всадить персонажу заточку в брюхо. Ровно для того же служат сложные композиции «Хрусталева» и «Трудно быть богом». Герман взял феллиниевский инструментарий, выбил из него всю романтику и идеализм и построил на его основе свой страшный, бессмертный, осязаемый и живой мир.
Римская Католическая церковь обратилась с призывом к верующим бойкотировать фильм. В газете Ватикана даже объясняли, что фильм аморален! Жители Италии послушались, католики США — в меньшей степени. Кстати, в Штатах «аморальный, разлагающий душу фильм» до сих пор считается одним из самых успешных иностранных фильмов. Любовь к комиксам Интересно, что в 30-е годы большинство американских комиксов были запрещены в Италии Муссолини, но это не мешало Феллини восхищаться похождениями рисованных персонажей. Ему импонировал и Флэш Гордон, и Человек-Паук, и Халк, и, хотя Федерико и начал работать над сценарием о Гордоне, когда Дино Де Лаурентис попытался привлечь его к работе над фильмом, отказался.
А вот его коллега по цеху Джордж Лукас не раз подчеркивал в интервью, что при создании «Звездных войн» вдохновлялся в том числе и образом звезды американского футбола Флэша Гордона! Не только дела, но и слова Именно Федерико Феллини надо благодарить за то, что в нашем лексиконе появилась парочка новых слов: папарацци — по имени фотографа из «Сладкой жизни», а также felliniesque. Да, именно «феллиниевским» принято называть все причудливое и необычное, не только сюжеты фильмов самого режиссера. Наследие режиссера Пятого «Оскара» Феллини получил из рук не менее любимого миром итальянца Мастрояни. На этот раз — «за выслугу лет», причем за несколько месяцев до своей смерти.
10 фактов о Федерико Феллини
Я достиг совершеннолетия, когда Феллини развивался и расцветал как художник, и многие его картины стали мне дороги. Когда мне было тринадцать, я увидел «Дорогу» — историю о бедной молодой женщине, проданной странствующему силачу. Это был фильм, действие которого происходило в послевоенной Италии, но казалось, что время перенесли зрителей в средневековую балладу или в еще более далекое порождение античного мира. Для меня «Дорога» стала дополнительным измерением. Я впервые посмотрел этот фильм вместе с семьей по телевизору, и эта история была правдивой для моих бабушек и дедушек, как отражение тех невзгод, которые они оставили в старой стране. Затем случилась «Сладкая жизнь». Картина подарила людям незабываемое чувство сопричастности. Это было незабываемое впечатление — увидеть фильм вместе с переполненной аудиторией, когда он был совсем новым: полный зал, гаснет свет, а дальше три часа, будто на фреске, великий художник выражает общественные тревоги по поводу ядерного века. И выясняется, что на самом деле ничего больше не имеет значения, потому что всё и все могут быть уничтожены в любой момент.
Мы испытали это потрясение, но мы также ощутили восторг от любви Феллини к искусству кино — и, следовательно, к самой жизни. Нечто подобное происходило в рок-н-ролле, в первых электрических альбомах Дилана, а затем в «The White Album» The Beatles и «Let It Bleed» The Rolling Stones — эти пластинки были связаны с тревогой и отчаянием, но также они казались захватывающими и пленили своими глубокими переживаниями. Мартин Скорсезе об отреставрированной «Сладкой жизни» Когда десять лет назад мы представляли реставрацию «Сладкой жизни» в Риме, Бертолуччи был там. В тот момент он уже был в инвалидном кресле и испытывал постоянные боли, но все равно приехал. Я был искренне удивлен, потому что никогда не слышал, чтобы он об этом упоминал. Хотя, если подумать, не так уж его признание и удивительно. Однако, две картины Феллини, которые произвели на меня наибольшее впечатление — это «Маменькины сынки» и «Восемь с половиной». Сюжет первого крутится вокруг жизни пяти друзей.
И мне казалось, что я знаю этих парней всю жизнь. У нас был одинаковый язык тела, схожее чувство юмора, мироощущение. Феллини так хорошо уловил все чувства: незрелость, тщеславие, скуку, печаль, эйфорию. А для меня «Сынки» стали ключевым источником вдохновения для «Злых улиц». Это отличный фильм о родном городе. Чьем-то родном городе.
Картину под названием Fellini Forward сняли в стиле великого режиссёра Федерико Феллини. Думаю, этот проект — идеальный способ почтить его наследие», — отметила племянница режиссёра Франческа Фаббри Феллини, участвовавшая в работе над фильмом с самого начала.
Согласно информации Bloomberg , команда специалистов из компании UNIT9 разработала инструменты на основе искусственного интеллекта, которые позволили досконально исследовать творческий гений Феллини и задействовать полученные данные в производстве фильма. Сюжет рассказывает о жизни и мечтах Феллини, а действие разворачивается в самом сердце Рима.
Забота о троих детях, Федерико, Риккардо и Марии Маддалены, их воспитание целиком лежали на плечах матери Иды Барбиани. В 7 лет Федерико впервые познакомился с цирком, который произвёл на него огромное впечатление. Любил он и кино, особенно американские комедии с Чарли Чаплиным. Федерико рос замкнутым и застенчивым ребёнком. Он сам придумывал себе игры и развлечения, мастерил кукол, изготавливал маски, шил костюмы. Мальчик отлично рисовал. Например, в школе среди сверстников он прославился своими карикатурами на учителей, а его комический плакат на американских актёров, выполненный по заказу директора риминского кинотеатра, активно использовался последним для рекламных целей. Федерико Феллини.
Порядки в учебном заведении были строгие, но Федерико это даже нравилось, поскольку он считал, что чем сильнее давление вне творческой личности, тем больше энергии внутри неё. Позднее аналогичное действие на него окажет фашизм , который он ненавидел всей душой. Феллини был одним из немногих, кто во времена Муссолини открыто выражал недовольство режимом. В 1938-м молодой человек перебрался в Рим. Знакомство с городом и его обитателями он начал с работы в небольшой газете. Вскоре его карикатуры привлекли внимание более крупных изданий. В 1939-м Федерико стал публиковаться в известном в то время юмористическом журнале «Марк Аврелий». И всё же жизнь режиссёра была отнюдь не безоблачной. В 1940-м Муссолини выступил на стороне Гитлера во Второй мировой войне. Феллини не хотел служить режиму и попытался уклониться от призыва.
КП-Афиша решила выбрать 20 «самых-пресамых», на все времена! И хотя жизнь ей постоянно преподносит неприятные сюрпризы, женщина не унывает, а главное — продолжает верить в настоящую любовь. Факт: По мотивам этой невероятно трогательной ленты премия «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» в 1966-м на Бродвее был поставлен мюзикл «Милая Чарити».
Главный герой, привыкший праздно проводить время в компании богатых и знаменитых, неожиданно для самого себя решает изменится в лучшую сторону, правда, ненадолго. Факт: Лента получила «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля, «Оскар» в номинации «Лучший дизайн костюмов» и стала одной из самых коммерчески успешных картин мастера. От отчаяния Гвидо погружается в мир воспоминаний и грез.
Факт: Один из самых известных фильмов ХХ века получил не только два «Оскара» «Лучший фильм на иностранном языке», «Лучший дизайн костюмов» , но и главный приз Московского международного кинофестиваля 1963 года. Пытаясь избавиться от страха одиночества, дама начинает посещать спиритические сеансы, а заодно знакомится с Сюзи Сандра Мило — загадочной соседкой с бурным воображением. Факт: Картина вдохновила Вуди Аллена на создание фильма «Элис» 1990 : жизнь богатой домохозяйки резко меняется после встречи с китайским врачом.
Факт: Картина принесла ее создателю четвертый «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке», а одну из эпизодических ролей исполнил 9-летний Эрос Рамаццотти. Джульетта Мазина в фильме 4. Фото: globallookpress.
В 2009-м Роб Маршалл снял киномюзикл «Девять» с Дэниелом Дэй-Льюисом — в его основе лежит одноименное бродвейское шоу 1982 года, созданное по мотивам фильма «Восемь с половиной».
Кто такой Федерико Феллини?
Федерико Феллини обошел всех — 12 номинаций и пять статуэток. О режиссере Федерико Феллини: детские годы, жизнь до кино, карьера и успех, как сложилась личная жизнь. пять.), что ставит его в од. Вершиной творчества Федерико Феллини стал фильм 1960 года «Сладкая жизнь». В Санкт-Петербургской государственной специальной центральной библиотеке для слепых и слабовидящих «Точки зрения» 12 апреля прошла лекция «Волшебный мир Федерико Феллини».