Утренние новости стала представлять ведущая, которой верит зритель. Она замужем, пара воспитывает сына. Ольга Арсланова. На телеканале ОТР журналисты Ольга Арсланова и Константин Чуриков говорили с директором Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяной Клячко и победителем.
Владимир Путин рассказал о планах развития сельских территорий
Кроме того, суд удовлетворил исковое заявление прокуратуры и постановил взыскать с виновной всю сумму причинённого ущерба», — сообщил Тelegram-канал прокуратуры Омской области. По версии следствия, с октября 2017 года по декабрь 2021 года главный бухгалтер изготовила 23 фиктивных договора с предпринимателем на закупку сувенирной и цветочной продукции в администрацию на общую сумму 800 тысяч рублей, а также счета-фактуры об исполнении праздничных заказов. На самом деле эти цветы и товары не поставлялись.
И вот объявлен победитель второго года грантовой программы фонда. Знакомьтесь: Булат Арсланов.
Фотограф из Набережных Челнов, первые творческие проекты реализовал в Казани, потом переехал в Москву.
Ольга Арсланова: То есть вы не верите в то, что в принципе у Лукашенко сейчас осталась какая-то весомая поддержка в стране? Александр Бузгалин: Нет, у него поддержка есть, но она пассивная, вялая. Люди привыкли к тому, что все за них делает государство или не делает государство. Вот такая поддержка не способна предотвратить такого рода действия, которые есть сегодня в Минске. Это урок, кстати, всем нам на постсоветском и не только пространстве: если нет активной поддержки, если нет людей, которые готовы за тебя выйти на улицу, будь ты президентом, лидером парламента или кем-то другим, ты можешь проиграть в таком столкновении. Ольга Арсланова: А с другой стороны, сейчас у Лукашенко есть возможность выиграть, не прикладывая особо никаких усилий, кроме как китайский метод — разгон демонстрантов и протестующих. Учитывая, что от оппозиции тоже политических прорывов сейчас ждать не стоит. Она настолько пока что плохо сформирована! Она другой не может быть в Белоруссии.
Но не очень понятно, что оппозиция вообще планирует делать дальше. Если от нее не будет никаких активных шагов, можно ничего не предпринимать — и ты все равно победишь. Александр Бузгалин: Да, безусловно, но это будет плохая победа. Потому что остается большая часть населения, не большинство, а меньшинство, но активное меньшинство населения, которое думает по-другому, хочет другого. Если не будет реального и серьезного диалога с этим меньшинством, оно раньше или позже может превратиться в большинство. Да и социальная дифференциация в Белоруссии высока, и экономические результаты не слишком велики. В этих условиях в какой-то момент рядовые граждане могут сказать: «А может, действительно, лучше без батьки? Вот в этом проблема — в том, что люди должны быть субъектами политического процесса, а не овцами, которые послушно приходят на выборы и голосуют, потому что ничего другого они не видят, потому что оппозиция плохая, потому что лидеров у оппозиции нет. Понимаете, это скверная ситуация на самом деле. Петр Кузнецов: Отъезд Тихановской — что же это все-таки?
Она уехала, но при этом призывает разойтись по домам. Текст читает с бумажки, кстати. И при этом по-прежнему не признает выборы. Ее отъезд может отразиться на протестах? Или все-таки она не лидер оппозиции, потому что, возможно, голосовали не за нее при этом она не была спойлером на выборах, а единственным каким-то реальным конкурентом , а голосовали все-таки против Лукашенко больше? Александр Бузгалин: Да, голосовали реально против Лукашенко. Я еще раз говорю: это в основном либеральные и мелкобуржуазные слои, часть буржуазии, свободные лица. Вот реальная оппозиция в значительной степени. Но то, что она уехала — это не главный фактор. Люди просто выходят, потому что им многое не нравится в этой системе.
Я бы даже сказал по-другому: в нашей системе, потому что для меня Белоруссия, как и Украина, и многие другие страны — это часть моей Родины, Советского Союза. Понимаете, я не могу отстраненно к этому относиться. Я думаю, очень многие из наших граждан России так относятся к Белоруссии. Ольга Арсланова: Да, это правда. Александр Владимирович, смотрите. Для того чтобы протест продолжался и какие-то изменения действительно были, раз люди раздражены и устали от Лукашенко за эти 26 лет, для этого должны быть какие-то мотивы. Ну, все-таки белорусы не настолько плохо живут. Там нет нищеты. Вот вы приводили в пример латиноамериканские страны. Там нет такого расслоения имущественного и финансового.
То есть, в принципе, у людей приближенный к Восточной Европе такой образ жизни, ну, кроме политических свобод. А все остальное… Ну, как-то худо-бедно живут. И этого явно недостаточно для того, чтобы протест постоянно горел. Александр Бузгалин: Ну, протест постоянно гореть и не будет. Я очень надеюсь, что он действительно сойдет на нет, потому что нет организованных политических сил, которые выступали бы против Лукашенко, нет разумной оппозиции, содержательной оппозиции. Во многом, действительно, это все спровоцировано националистами, которые обосновались вокруг Белоруссии, даже не внутри Белоруссии. Так что я надеюсь, что этот протест сойдет на нет в таком виде. Но есть другая огромная проблема. Большинство граждан Белоруссии не чувствуют себя личностями, которых видят как граждан, как активных политических и социальных субъектов, как тех, кто может сказать «нет» и по-другому организовать производство на предприятии или в школе, как тех, кто может действительно спокойно сказать: «Президент, мы тебя уважаем в этом, этом и этом, но вот здесь и здесь ты не прав. Не хочешь ли ты всерьез с нами вести диалог?
Вот когда человек бесправен, но человек при этом не голоден… Мы же личности, понимаете. У нас до сих пор остался вот этот советский менталитет. Белорусы терпели какое-то время фашистов, но потом каждый третий пошел с ними воевать — мальчишки, девчонки, старики. Ну да, прежде всего потому, что было ужасно. Но важно, чтобы людей не загоняли в положение быдла, не делали из них баранов, потому что иначе ситуация может действительно в какой-то момент вспыхнуть. И россияне, и белорусы — это люди, которые терпят, терпят, терпят, но в какой-то момент выходят и говорят: «Нет, мы не быдло, мы не рабы. Мы — личности». Петр Кузнецов: Вы сказали, что вы не можете равнодушно смотреть на происходящее в Белоруссии. А как на это смотрит Москва? Тем более что сейчас есть задержанные журналисты в Белоруссии, по-прежнему, и это не один, и не два человека.
МИД уже отреагировал. И была информация, что есть некий конфликт между российской властью и Александром Лукашенко, и, в принципе, может быть, мы даже и не заинтересованы в том, чтобы он продолжал оставаться у руля республики. Какова будет реакция Москвы? Александр Бузгалин: Я думаю, что реакция Москвы будет сдержанной, почему альтернативы Лукашенко нет. Петр Кузнецов: То есть по классике в данном случае? Александр Бузгалин: Да. Петр Кузнецов: Что касается Белоруссии — мы сдержанные всегда, что бы ни случилось.
Но явно тяготеет к красивому и при этом социальному в запрещенной сети у него все можно внимательно рассмотреть. Жду, с каким Булат вернётся материалом. Я уже писала о том, что фонд Still Art Елены Карисаловой, несмотря на все происходящее и даже вопреки, не теряет энтузиазма и поддерживает молодых фотографов словом и делом.
Ольга арсланова биография личная жизнь
Петр Кузнецов: У нас вообще достаточно денег на покрытие последствий пандемии? И если да, то достаточно для чего именно? Антон Табах: Этот кризис отличается от предыдущих тем, что он имеет нефинансовую природу, поэтому вопрос, достаточно ли денег, не совсем корректен. Денег достаточно, более того, их много и в ФНБ, часть денег одолжат, процентные ставки снизили, в этом плане с деньгами все хорошо. У нас проблема — это отсутствие инфраструктуры для помощи малому бизнесу и населению, извините, соцзащиты «легли». Ольга Арсланова: Простите, пожалуйста, а можете объяснить, что это такое «отсутствие инфраструктуры»? Антон Табах: Это значит, чтобы помогать малому бизнесу, приходится на ходу придумывать какие-то схемы и задействовать государственные банки, потому что, например, соцзащита, их аналог, который в Германии прекрасно справился с помощью ИП, у нас их как бы нет, у нас службы были в полумертвом состоянии, потому что людям не имело никакого смысла регистрироваться как безработным. Сейчас появился смысл, службы «легли». Это, кстати, не только наша проблема, в Соединенных Штатах первые два месяца кризиса было ровно то же самое, атрофировались в хорошие времена эти службы.
Сейчас сложно понимать, кому помочь, потому что те же кредитные каникулы помогут тем, у кого временный провал в доходах, но они не помогут тем, у кого, например, весь бизнес находится под ограничениями или низким спросом из-за вируса. Условно говоря, для той сферы офлайновых развлечений и услуг, которая оказалась под ударом, — как им помогать, непонятно. Скорее всего, будет вал банкротств и судебная система не будет способна его переварить, поэтому придется внедрять... Сейчас обсуждается законопроект о внесудебных банкротствах. Это уже более сложная и тонкая работа; грубо говоря, залить ситуацию деньгами — это достаточно просто, на самом деле, а вот сейчас придется придумывать, как делать, чтобы ущерб не был долгосрочным. Петр Кузнецов: Опять же, потому что малый и средний бизнес у нас не определяющие в экономике, это не драйвер? Антон Табах: И поэтому тоже. А второе: в большинстве стран с ним просто плохо умеют работать, потому что он малый, а у нас он еще и не горит особым желанием дружить с государством.
Условно говоря, те же массовые возвраты налогов оказались удивительными: сейчас первый раз больше денег получили те, кто больше налогов платил. В большинстве развитых стран это абсолютно естественно, у нас это было неким удивлением — во-первых, что государство хоть что-то дает, а во-вторых, что это «дает» более-менее в пропорциях к тому, что до этого люди и компании платили. Петр Кузнецов: Понятно. Ольга Арсланова: Вот еще какой вопрос. И у нас неоднократно говорили, в Центробанке говорили, что в России не будет «вертолетных денег», но тем не менее вот эти выплаты на детей, в общем, чем они сильно прямо уж отличаются от... Антон Табах: Значит, это то, что делали египетские фараоны, о чем упомянуто в Священном Писании, и римские императоры, которые знать не знали о будущем существовании вертолетов. Это всего лишь раздача зерна и денег в голодное время из резервов, тут никаких «вертолетных денег» нет, потому что «вертолетные деньги» — это когда идет раздача денег всем поголовно практически свеженапечатанных. Вот у нас денег пока не печатали; возможно, их займут и даже немножко напечатают, но это дело будущего.
В Соединенных Штатах было несколько по-другому. Поэтому у нас «вертолетных денег» не было, у нас фараон сказал свое слово и открыл закрома, вполне, так сказать, проверенная веками практика, ничего нового, о чем тут говорить. Ольга Арсланова: Но практика, которая, может быть, вызывает определенную благодарность и лояльность, но насколько она действительно помогает людям в это время? Антон Табах: Ну извините, человеку, для которого 10 000 рублей — деньги, это хорошая помощь. Вопрос, что, наверное, надо было раздавать не всем поголовно, а тем, кто реально пострадал, и побольше, но для этого нет инфраструктуры. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо большое за ваш комментарий. Говорим о разных экономических стратегиях во время пандемии, какая эффективна, какая нет, как нужно, что хорошо, что плохо, вместе с вами выясняем.
Петр Кузнецов: И вместе с нашими экспертами, специалистами. Еще один к нам присоединяется, это Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Алексей Николаевич, скажите, в целом действительно оказалось все легче, чем казалось в самом начале пандемии? Алексей Зубец: Мы об этом писали еще месяца полтора или два назад, о том, что кризис переоценен и в реальности не приведет к таким разрушительным последствиям, как события 2014—2015годов. И главная причина состоит в том, что, как совершенно справедливо сказал предыдущий выступающий, нынешняя история связана прежде всего с внешними воздействиями на рынок, а внутренних экономических структурных сломов не произошло. Потребительское отношение к приобретению товаров и услуг, потребительская активность осталась прежней.
Более того, в мае, по нашим данным, по данным наших исследований, количество людей, которые хотят тратить деньги, резко выросло, и этот рост поможет нам справиться с этим кризисом. И, собственно, в связи с этим мы не столь пессимистично смотрим на будущее российской экономики, как другие организации, которые делают прогнозы. Петр Кузнецов: А что из наших антикризисных шагов в это время сработало? Вот бизнес, например, вчера мы в том числе обсуждали, из-за всяких бюрократических проволочек помощь до сих пор не может получить. Пособия, да, здесь на самом деле жалоб очень мало, а то и вообще нет, что не получили, а что еще? Алексей Зубец: Смотрите, по большому счету, нас спасла наша слабость, слабое развитие российской экономики. Он мало завязан на внешнее кредитное финансирование, как и весь российский бизнес, кстати. И вот эти слабости нас спасли, это во-первых.
Во-вторых, принципиальное отличие нынешнего кризиса от того, что было до этого, — это то, что власти сумели мобилизовать российскую финансовую систему для спасения курса рубля. То есть известно, что в 2014—2015 годах те тяжелые последствия, которые мы имели, в основном были связаны с тем, что российские же компании, банки и не только банки играли против рубля и на этом зарабатывали деньги. В этот раз такого не произошло. ЦБ, правительство объяснили крупным игрокам, что этого делать не надо, и удалось удержать рубль на приемлемом уровне для импортеров и для населения. То есть серьезного всплеска инфляции и резкого как бы снижения потребительской активности из-за этого не произошло. И по факту тот восстановительный подъем потребительской активности, который мы видели в 2019 году, продолжается сегодня, и он поможет нашей экономике выбраться наверх. То есть, возвращаясь к вашему вопросу про меры, правительство сработало нормально. Если говорить о других мерах, то они, по большому счету, даже и не понадобились, то есть они были достаточно слабыми, они были половинчатыми, односторонними, в этом сходятся все, но из-за неглубокого провала в кризис более серьезных, более развитых мер просто не понадобилось.
Ольга Арсланова: То есть правильно ли я вас понимаю, в чем-то речь идет о том, что пишет наш зритель: «Российская сырьевая экономика мало пострадала, почти ничего не производила и до пандемии. Сокращение добычи нефти и падение цен на нее — единственный реальный ущерб». Петр Кузнецов: Грубо говоря, нечему страдать было. Алексей Зубец: Смотрите, у нас ключевой костяк экономики — это крупные предприятия. Крупные предприятия как работали, так и работают — и работали в кризис. Если говорить о сырьевом рынке, то да, пострадал рынок нефти, но, слава богу, нефть — не единственная составляющая российского экспорта, есть там химия, металлы и так далее, на рынке которых никакого серьезного кризиса не было. То есть кризис был локальным и на рынке нефти. Плюс к этому расходование резервов правительством.
Все это в сумме привело к тому, что кризис прошел достаточно легко. Что касается того, что мы ничего не производим, это большая ошибка: российская экономика — шестая в мире по ВВП, по паритету покупательной способности и, будем надеяться... Германия, кстати, упала серьезно в этот кризис, а она была как раз пятой, и не исключено, что к концу этого года мы станем пятой экономикой в мире, то есть обгоним Германию и займем ее место. И с нашей стороны это произойдет ровно за счет кризиса, то есть Германия упадет сильнее, чем мы. Петр Кузнецов: Касательно региональных бюджетов. Мы знаем, что, мягко говоря, далеко не хорошо дела у них и без того шли. Как они будут восстанавливаться и какие вообще общерегиональные проблемы принес коронавирус? То есть, по большому счету, на основную часть российских регионов коронакризис, например медицинская составляющая, не оказал никакого существенного влияния.
И здесь возникает вопрос: насколько там были нужны все эти массовые закрытия, если там не произошло никакого серьезного подъема смертности, но это другая проблема. Ольга Арсланова: Может быть, поэтому и не произошло, с другой стороны. Если говорить о компенсации потерь бюджетов, то сейчас практически везде, по всей стране идет секвестр, то есть бюджеты ищут возможности сократить не первоочередные расходы. А вторая история — будет дотация, будет целевой трансфер из федерального бюджета, который должен будет покрыть дефицит региональных бюджетов, для того чтобы у тех были возможности элементарно заплатить врачам и учителям, то есть за счет центра. Петр Кузнецов: Мы все заметили, что очень многое было отдано на откуп регионам. Они сами определяют, какие меры вводить, какие предприятия закрывать. Они не станут в этом смысле после пандемии чуть более самостоятельными и в финансовом плане тоже? Зависимость от центра никуда не денется?
Алексей Зубец: Смотрите, те поправки к Конституции, за которые мы должны скоро проголосовать, как раз среди прочего нацелены на то, чтобы сделать регионы, региональные власти и органы самоуправления более самостоятельными. Это тренд, политический тренд, который начался, как мы знаем, задолго до коронавируса и который оправдан, потому что центр тяжести власти, расходования бюджета должен переноситься вниз.
Если мы посмотрим, то существенная часть — это разного рода отсрочки типа кредитных каникул, отсрочки по налогам. Крупные выплаты начались только в мае, когда стал примерно понятен уровень провала и понятно, откуда можно выходить. Поэтому щедрость не предусмотрена, но при этом и жадности особой нет. То есть то, что Центральный банк режет ставки, а Министерство финансов где-то в полтора раза увеличило расходы бюджета, можете посмотреть помесячные данные, говорит очень о многом. Петр Кузнецов: Ну вот скажите: у нас малый и средний бизнес — не определяющие в экономике, в Европе да. Мы видим даже по нашим таблицам, что не все страны, как вы верно заметили, были указаны, просто мы больше времени для вас оставили.
Там помощь и больше, и существеннее, и эффективнее. А что определяющее в экономике у нас в этом плане? То есть чему прежде всего уделяли внимание у нас в этот период, чтобы не посыпалось? Антон Табах: У нас уделяли внимание инфраструктуре, у нас уделяли внимание минимальной поддержке. Собственно говоря, все привязывалось к минимальной оплате труда, хотя наиболее пострадавшие компании могли получить по несколько «минималок» на сотрудника. И, грубо говоря, на поддержание работы инфраструктуры. А сейчас национальный план поддержки экономики, который недостаточно амбициозен и, скорее всего, нуждается в расширении, как раз предусматривает более широкие расходы. Плюс если все раздают, почему у нас не раздать, но было выбрано наиболее безболезненное для бюджета и наиболее популярное, а именно выплаты по 10 000 рублей на ребенка.
Если бы была инфраструктура, позволяющая помогать тем, кто больше пострадал, наверное, стали бы раздавать деньги им, а так раздали всем — и тем, кому нужно, и тем, кому не нужно. Петр Кузнецов: Антон, но можно же сказать, что какие-то шаги на опережение были? Антон Табах: Да, те же кредитные каникулы. Петр Кузнецов: Пусть мы и ждали, и смотрели, но это были все-таки шаги на опережение. Я к чему? То, что сейчас последствия пандемии для нас оказались не такими критическими, как, наверное, казалось на старте, — это заслуга шагов на опережение или просто так случилось, нам повезло? Антон Табах: Естественно, в том числе. В этот раз, в отличие от прошлых кризисов, что 2014—2015 годов, что 2008—2009 годов, и Центральный банк, и правительство действовали скоординированно, быстро и, что называется, тушили пожар до того, как он разрастался.
Да, безусловно, это так. То есть я с трудом себе представляю, насколько, например, при другом уровне координации могли бы быть хуже результаты. Ольга Арсланова: Давайте немного поговорим об общем эффекте от пандемии. Вот смотрите, эксперты уже называют сроки восстановления мировой экономики после пандемии. Вот читаю Bloomberg, говорят, что была резкая, но короткая рецессия, да, падение ВВП, но дальше экономика будет восстанавливаться, и даже если осенью наступит вторая волна заражения, с ней уже можно будет справляться. Выглядит как что-то несущественное. Вы согласны с такими прогнозами? И какие делаете прогнозы вы?
Антон Табах: Это не называется «несущественно». Просто вопрос в том, что, так как это не война, там сохранился капитал, сохранились работники, можно быстро восстанавливать производство и сферу услуг. Если не выяснится, что вирус сильно более заразен или распространяется как-то худшим образом. Тогда это будет как в известном высказывании Лукашенко: «Будут жить плохо, но недолго». В данном случае будет очень болезненно, но вопрос, на каком уровне это стабилизируется и будет ли этот рост достаточен, чтобы закрыть вот эту дырку, которая возникла у нас во втором квартале. По этому поводу есть разные мнения, потому что те экономики, которые болезненнее падали и где быстро заливают деньгами, скорее всего, быстро и отобьются. У нас в этом отношении хуже: мы провалились меньше, но при этом, скорее всего, восстановительный рост будет довольно замедленный. Петр Кузнецов: У нас вообще достаточно денег на покрытие последствий пандемии?
И если да, то достаточно для чего именно? Антон Табах: Этот кризис отличается от предыдущих тем, что он имеет нефинансовую природу, поэтому вопрос, достаточно ли денег, не совсем корректен. Денег достаточно, более того, их много и в ФНБ, часть денег одолжат, процентные ставки снизили, в этом плане с деньгами все хорошо. У нас проблема — это отсутствие инфраструктуры для помощи малому бизнесу и населению, извините, соцзащиты «легли». Ольга Арсланова: Простите, пожалуйста, а можете объяснить, что это такое «отсутствие инфраструктуры»? Антон Табах: Это значит, чтобы помогать малому бизнесу, приходится на ходу придумывать какие-то схемы и задействовать государственные банки, потому что, например, соцзащита, их аналог, который в Германии прекрасно справился с помощью ИП, у нас их как бы нет, у нас службы были в полумертвом состоянии, потому что людям не имело никакого смысла регистрироваться как безработным. Сейчас появился смысл, службы «легли». Это, кстати, не только наша проблема, в Соединенных Штатах первые два месяца кризиса было ровно то же самое, атрофировались в хорошие времена эти службы.
Сейчас сложно понимать, кому помочь, потому что те же кредитные каникулы помогут тем, у кого временный провал в доходах, но они не помогут тем, у кого, например, весь бизнес находится под ограничениями или низким спросом из-за вируса. Условно говоря, для той сферы офлайновых развлечений и услуг, которая оказалась под ударом, — как им помогать, непонятно. Скорее всего, будет вал банкротств и судебная система не будет способна его переварить, поэтому придется внедрять... Сейчас обсуждается законопроект о внесудебных банкротствах. Это уже более сложная и тонкая работа; грубо говоря, залить ситуацию деньгами — это достаточно просто, на самом деле, а вот сейчас придется придумывать, как делать, чтобы ущерб не был долгосрочным. Петр Кузнецов: Опять же, потому что малый и средний бизнес у нас не определяющие в экономике, это не драйвер? Антон Табах: И поэтому тоже. А второе: в большинстве стран с ним просто плохо умеют работать, потому что он малый, а у нас он еще и не горит особым желанием дружить с государством.
Условно говоря, те же массовые возвраты налогов оказались удивительными: сейчас первый раз больше денег получили те, кто больше налогов платил. В большинстве развитых стран это абсолютно естественно, у нас это было неким удивлением — во-первых, что государство хоть что-то дает, а во-вторых, что это «дает» более-менее в пропорциях к тому, что до этого люди и компании платили. Петр Кузнецов: Понятно. Ольга Арсланова: Вот еще какой вопрос. И у нас неоднократно говорили, в Центробанке говорили, что в России не будет «вертолетных денег», но тем не менее вот эти выплаты на детей, в общем, чем они сильно прямо уж отличаются от... Антон Табах: Значит, это то, что делали египетские фараоны, о чем упомянуто в Священном Писании, и римские императоры, которые знать не знали о будущем существовании вертолетов. Это всего лишь раздача зерна и денег в голодное время из резервов, тут никаких «вертолетных денег» нет, потому что «вертолетные деньги» — это когда идет раздача денег всем поголовно практически свеженапечатанных. Вот у нас денег пока не печатали; возможно, их займут и даже немножко напечатают, но это дело будущего.
В Соединенных Штатах было несколько по-другому. Поэтому у нас «вертолетных денег» не было, у нас фараон сказал свое слово и открыл закрома, вполне, так сказать, проверенная веками практика, ничего нового, о чем тут говорить. Ольга Арсланова: Но практика, которая, может быть, вызывает определенную благодарность и лояльность, но насколько она действительно помогает людям в это время? Антон Табах: Ну извините, человеку, для которого 10 000 рублей — деньги, это хорошая помощь. Вопрос, что, наверное, надо было раздавать не всем поголовно, а тем, кто реально пострадал, и побольше, но для этого нет инфраструктуры. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо большое за ваш комментарий. Говорим о разных экономических стратегиях во время пандемии, какая эффективна, какая нет, как нужно, что хорошо, что плохо, вместе с вами выясняем.
Петр Кузнецов: И вместе с нашими экспертами, специалистами. Еще один к нам присоединяется, это Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Алексей Николаевич, скажите, в целом действительно оказалось все легче, чем казалось в самом начале пандемии? Алексей Зубец: Мы об этом писали еще месяца полтора или два назад, о том, что кризис переоценен и в реальности не приведет к таким разрушительным последствиям, как события 2014—2015годов. И главная причина состоит в том, что, как совершенно справедливо сказал предыдущий выступающий, нынешняя история связана прежде всего с внешними воздействиями на рынок, а внутренних экономических структурных сломов не произошло. Потребительское отношение к приобретению товаров и услуг, потребительская активность осталась прежней.
Более того, в мае, по нашим данным, по данным наших исследований, количество людей, которые хотят тратить деньги, резко выросло, и этот рост поможет нам справиться с этим кризисом. И, собственно, в связи с этим мы не столь пессимистично смотрим на будущее российской экономики, как другие организации, которые делают прогнозы. Петр Кузнецов: А что из наших антикризисных шагов в это время сработало? Вот бизнес, например, вчера мы в том числе обсуждали, из-за всяких бюрократических проволочек помощь до сих пор не может получить. Пособия, да, здесь на самом деле жалоб очень мало, а то и вообще нет, что не получили, а что еще?
В связи с этим поинтересовалась — будет ли правительство реализовывать инфраструктурные проекты в селах.
Глава государства отметил, что такая политика уже проводится в рамках соответствующей программы социального развития села, в которой планируется расширить финансирование. Также имеющиеся нацпроекты с опережением применяются именно в сельской местности. И, конечно, это должно отражаться на социальном благополучии, социальных настроениях людей, которые обеспечивают нам этот уровень производства и уровень уверенности в обеспечении страны всем необходимым набором базовых продуктов питания.
Ольга Арсланова: И вы написали письмо премьер-министру с жалобой на Роскомнадзор. Правильно я понимаю? Михаил Гельфанд: Совет ОНР после какого-то обсуждения написал письмо премьер-министру не то чтобы с жалобой на Роскомнадзор. Это какой-то смешной жанр — жалобы премьер-министру. Но обратить внимание премьер-министра, что его подчиненные творят безобразие. Константин Чуриков: А какие конкретно сайты оказались недоступными?
Михаил Гельфанд: Пожалуйста. Все издательства Американского института физики. Все издания журналов, Elsevier, редактор научных статей, которым многие пользуются. Основной онлайн-ресурс для работы с библиографиями Mendeley, GoogleScholar одна из основных библиографических баз данных, которыми люди пользуются. Это я половину прочитал. ResearcherGate — это сайт, где многие работают. Издательство Wiley. Московский государственный университет оказался оторван от библиотек. И теперь коллеги, которые работают в университете, для того, чтобы получить тексты статей, пользуются одним телеграм-каналом.
Ольга Арсланова: Потому что Телеграм сегодня работает даже без прокси. Михаил Гельфанд: Я не знаю. У меня Телеграма нету. Я как раз Телеграмом не пользовался. Но коллеги, которые умеют, те радостно используют Телеграм, чтобы получить доступ ровно к тем ресурсам, которые Роскомнадзор заблокировал. Константин Чуриков: Михаил Сергеевич, но эту новость и это развитие вообще информации о блокировке Телеграма не обсуждает только ленивый. Скажите, пожалуйста, сегодня пошла какая-то ответная реакция? Михаил Гельфанд: Я не видел. Ольга Арсланова: И ничего не заработало?
Константин Чуриков: Ведомство ничего не заявило. Михаил Гельфанд: Смотрите, этот список заблокированных сайтов был получен опросом людей, которые реально на это натыкались. Я не физик, я не проверяю, работает ли сайт Американского института физики. А, скажем, сайт международного журнала, в котором я член редколлегии и в котором мне просто прямо сейчас пишут письма из редакции, что вот пришли рецензии на статью, которую я курирую, и пусть я как редактор решу, принять ее или отклонить. А я не могу ее ни принять, ни отклонить, потому что я не могу зайти на сайт этого журнала. Ольга Арсланова: Это очень важный момент. Как можно объяснить нашим зрителям масштаб ущерба, который причинен? Это 18 млн IP-адресов, как я понимаю. Огромное количество сайтов.
Это сопоставимо с чем? То есть ученые теряют что? Михаил Гельфанд: Ученые теряют возможность нормально и эффективно работать. Я не знаю, как это в деньгах измеряется. А в потерях времени это заметные часы. Константин Чуриков: Я уже смотрю по лентам агентств. Это совет по науке при Минобрнауке. Это тоже общественная… Константин Чуриков: Назвал неуклюжими и непрофессиональными. Это я цитирую сейчас.
Михаил Гельфанд: Меня на самом деле в этой ситуации удивляет, почему совет при Минобрнауке высказывается, а госпожа министр, в ведении которой наука находится… Может, она в коридоре этому недоучившемуся фельдшеру что-то сказала, но публичных заявлений нету. Ольга Арсланова: И извинений Роскомнадзор, я так понимаю, вам не приносил пока что? Михаил Гельфанд: Не приносил. Ольга Арсланова: Мне кажется, по крайней мере, жест вежливости: "Извините, но так бывает. Ковровые бомбардировки. Скоро все заработает". Вообще никакой реакции? Михаил Гельфанд: Я не видел никакой реакции. Константин Чуриков: Будем надеяться, что она все-таки последует.
Потому что уже разные рупоры включились. Во всяком случае, в СМИ эта информация обсуждается очень отчетливо. Михаил Гельфанд: Про список сайтов, которые недоступны. Есть такое сообщество "Диссернет", которое занимается на самом деле вовсе не чиновниками. Там нет цели поймать всех чиновников. Ольга Арсланова: Вообще плагиатом. Михаил Гельфанд: Плагиатом вообще, да. Там основное — это наши, условно говоря, коллеги. Но мы с радостью обнаружили, что еще в 2013 году диссертация господина Жарова , руководителя Роскомнадзора, на тему "Медико-гигиенические основы формирования здорового образа жизни в Российской Федерации", еще раз, это кандидатская диссертация руководителя Роскомнадзора.
Ольга Арсланова: А он кандидат каких наук? Михаил Гельфанд: Медицинских. Так вот, она наполовину списана, но проверить это никто не может, потому что сайт "Диссернет" не доступен. Ольга Арсланова: Я теряюсь в догадках. А, может быть, все ради этого и затевалось? Михаил Гельфанд: Ну, смотрите. Было известно, что когда на сайте это у нас появилось еще в 2013 или в 2014 году, господин Жаров кому-то из своих подчиненных просил разобраться, что это за люди и кто его заказал. И с удивлением обнаружил, что никаких денег проплачено не было. Когда был скандал с публикацией переписки, там, в частности, выскочила и эта история тоже.
Михаил Гельфанд: Блокировка Телеграма делает невозможным переход России к цифровой экономике. Ольга Арсланова: "Слишком тяжелые последствия". И при этом Кудрин добавил, что сам продолжает пользоваться мессенджером. Так российская наука, в частности, кибернетика… Ваши коллеги, наверное, сейчас могут придумать какие-то способы, для того чтобы это обойти, и, может быть, это будет как раз научным прорывом. Пока не получается? Михаил Гельфанд: Нет. Я просто не очень понял. Все-таки интернет — это не научная проблема, а технологическая и экономическая. Там придумывать ничего не надо.
Все уже придумано. Константин Чуриков: Вот давайте как раз поговорим уже в целом о научных проблемах. Мы, кстати, в отличие от многих каналов, постоянно уделяем тому, что волнует научное сообщество. Кстати, сегодня с темой науки и лженауки начали наш эфир. Мы видим периодически возникающие письма ученых, членов Академии наук к президенту с просьбой разобраться в ситуации, когда ученым приходится заранее прогнозировать количество и точные характеристики своих открытий, для того чтобы каким-то образом удовлетворить потребности ФАНО — Федерального агентства научных организаций. Вот интересно, что-то вообще сдвигается с места, какие-то контакты идут и есть ли какие-то попытки упростить жизнь ученых и сделать им какое-то благо? Михаил Гельфанд: Я не видел попыток упростить жизнь ученых. Тут ФАНО оказывается в сложной ситуации на самом деле, потому что ФАНО вынуждено выполнять указ президента еще с прошлого срока, так называемые майские указы. Одним из этих указов было предусмотрено значительное увеличение зарплат научных сотрудников.
А финансов на это выделено не было. И поэтому ФАНО сейчас вынуждено совершать такой балансирующий акт, выбивать откуда-то деньги, сокращать ставки, переводить людей… ФАНО никого не переводит на полставки, но ФАНО строго советует директору института перевести значительную часть научных работников на полставки.
«Родителям говорили, что долго не проживу»
Ольга Дерюгина — директор дирекции просветительского вещания. Прокуратура попросила суд приговорить бывшего заместителя министра культуры Ольгу Ярилову к семи годам колонии общего режима. Агафонова Ольга Анатольевна 1961. Главная» Новости» Лесков сергей обозреватель последние новости на сегодня. Телеведущая программы «Отражение» на канале ОТР Ольга Арсланова, ее биография и личная жизнь.
Ольга арсланова телеведущая в купальнике
Среди них — Ольга Арсланова, ведущая авторских программ в службе эфира дирекции информационного вещания Общественного телевидения России (ОТР). Константин Чуриков: Мы за желтыми новостями не следим. Телеведущая Ольга Арсланова известна широкому кругу зрителей нашей страны благодаря своему непосредственному участию в популярном проекте “Отражение”. Константин Чуриков: Мы за желтыми новостями не следим.
Отр программа новости
В эфире "Вестей ФМ" этот вопрос со слушателями обсудили Ольга Арсланова и Александр Андреев. Ольга Арсланова замечательная ведущая на Общественном телевидении России. Она ведёт ежедневные выпуски популярной, народной передачи "Отражение&q. Судья Русско-Полянского районного суда Елена НИКИТИНА зачитала вердикт по уголовному делу в отношении Ольги КОРСАКОВОЙ.
Второй день после выборов
Но, возможно, теперь Генпрокуратура станет из-за этого работать лучше. Андреев: И, собственно, две темы, но вопрос-то один: ощущаете ли вы изменения в обществе в лучшую сторону? То есть понятно, что здесь в деле Ярош восстановлена справедливость, как говорили многие, и, по мнению многих, восстановлена справедливость, потому что ее признали невиновной, и теперь она может обращаться за компенсациями. Хотя добилась Ярош этого с большим трудом. Что касается Генпрокуратуры, то, безусловно, под пристальным вниманием общества Чайка вынужден будет работать по-другому или не вынужден будет, или все будет по-прежнему. Как вы считаете, изменится что-то в лучшую сторону? Если да, то что? И вот два конкретных примера: ситуация на дорогах в общем и работа Генпрокуратуры тоже в общем. Арсланова: Совершенно понятно, что президент выразил доверие прокурору Юрию Чайке.
И многие эксперты называют то, что он сохранил свой пост, своеобразным авансом. Более того, дело подмосковных прокуроров еще не закрыли, ничья вина там не установлена. Но все мы помним этот громкий скандал, накал страстей, особенно когда стал фигурировать в этом скандале сын генпрокурора. И все-таки дали ему шанс продемонстрировать то, что он может работать эффективно, несмотря на это громкое дело.
Ведущий канала ОТР отражение. Ведущая отражение Ольга Арсланова. Ведущий ОТР отражение. Ведущий ОТР Денисов. Ведущие программы отражение на ОТР 2022г. ОТР эфир Мария.
Ведущая отражения на канале ОТР. Ведущий ОТР отражение прямой эфир. Медовникова ОТР. ОТР отражение Елена Медовникова. Оксана Галькевич ОТР. Ведущая канала ОТР. ОТР отражение ведущие. Оксана Галькевич отражение. ОТР отражение ведущая Наталия Соломатина. Ольга Арсланова ОТР.
Ведущая ОТР отражение Анастасия. Ольга Арсланова отражение на ОТР. Дарья Шулик ОТР. Телеканал ОТР. Логотип канала ОТР. Заставки телеканала ОТР. Отражение Тамара Шорникова. Общественное Телевидение России. Ведущая программы отражение. Пётр Кузнецов ОТР.
Петр ведущий ОТР. Александр Денисов ведущий ОТР. Денисов ОТР. Александр Денисов ОТР. Константин Чуриков ОТР. ОТР ведущие Оксана Галькевич. Всеволод Нерознак ОТР. Чернов ОТР. Ведущий новостей ОТР. ОТР новости выпуск.
Тамара Шорникова ОТР отражение. Ведущие ОТР отражение прямой эфир. Ведущий на ОТР 2020 отражение.
Ольга Арсланова: Понятно. Владимир Анатольевич, ну понятно, сейчас мы это уже проверить и пересчитать не сможем. Насколько это все было прозрачно — большой вопрос.
Действительно, мы же не будем делать вид, что Белоруссия — это демократическое государство, свободное. И то, как происходит сейчас разговор мирных протестов, тоже вызывает много вопросов. Тем не менее мы не видим никакой яркой реакции, например, со стороны западных наблюдателей. Мы не видим никаких санкций со стороны США. Мы видим то, что президент Владимир Путин поздравляет Лукашенко и принимает его победу. О чем это говорит?
То есть Лукашенко никому не нравится, но все понимают, что без него может быть менее выгодно всем этим участникам геополитических союзов? Владимир Лепехин: Просто мы привыкли сравнивать события последних лет, которые происходили, например, в Армении, сейчас происходят в Белоруссии, с событиями Майдана на Украине, где отметились все: и представители Евросоюза, самых разных стран, и особенно активно были представители американского посольства, вообще американских структур. А в Белоруссии мы этого не наблюдаем. Более того, сейчас действительно сдержанная реакция. Ну, поляки заявили какое-то свое недовольство. Германия как-то мягко откомментировала результаты выборов.
Байден заявил, что он поддерживает противников Лукашенко. Но в целом на самом деле ситуация в Белоруссии мало кого волнует, потому что по сравнению с 2014 годом, с той ситуацией, которая была на Украине, ситуация изменилась кардинально. Мы же видим, что сегодня даже в тех же Соединенных Штатах у власти совершенно другие силы, то есть не американские демократы, которые везде по миру продвигали свою демократию, а Трамп, которому это не нужно — и ссориться с Путиным, ссориться с Россией, и вообще зачем-то поддерживать демократию в Восточной Европе. Это вообще история американских демократов, а не Трампа. Кроме того, изменилось отношение европейских лидеров Макрона и Меркель, например к той же ситуации на Украине. И почему они будут сейчас оголтело поддерживать эту демократическую линию в Белоруссии?
Поэтому в целом более или менее сдержанно. Они тем более свою работу выполнили. Зачем махать кулаками после драки, если они проиграли с разгромным счетом? Вот если бы Лукашенко в первом туре победил с небольшим перевесом или были бы какие-то равные цифры показаны, то тогда бы со вторым дыханием все эти западные структуры начали бы раскачивать ситуацию, обращаясь в судебные структуры, в западные средства массовой информации, заявляя о том, что были фальсифицированы выборы и так далее, понимая, что у них есть шансы в этой ситуации, когда 50 на 50. А сейчас — такой разгромный счет. Можно что угодно говорить, что были подтасовки.
Ну, они, наверное, были на каких-то участках. Можно доказать, что были какие-то вбросы и прочее, и прочее. Но основания, серьезной аргументации, серьезных аргументов, чтобы Запад снова навалился и как-то раскачал ситуацию, их сегодня нет. И это Лукашенко прекрасно понимал, поэтому ставилась задача: победить в первом туре с разгромным счетом. Ольга Арсланова: Слушайте, с другой стороны, здесь даже и не нужно… Ну посмотрим на ситуацию безоценочно. Здесь даже не нужно что-то приписывать или не так считать на выборах.
Достаточно основных конкурентов перед выборами посадить, других ослабить — и в целом за 26 лет сделать так, чтобы не появилось соперников. Но мы знаем, что во многих странах, тем не менее, несмотря даже на такие условия, оппозиция каким-то образом формируется. Как вам кажется, что в Белоруссии такого особенного, что никак не может более или менее сильная и организованная оппозиция появиться в этой стране? Владимир Лепехин: Ну, если рассматривать ту кампанию, которая была, с моей точки зрения, Лукашенко сделал ошибки, когда, например, Тихановского задержали, Бабарико посадили. На самом деле он вместо того, чтобы расширить пространство альтернативы тогда голоса бы распределились между Тихановским, Канопацкой, неважно, Бабарико, Цепкало и так далее , в итоге они сконцентрировались вокруг трех женщин, вся эта избирательная протестная кампания. В этом смысле была ошибка.
Но когда он эту ошибку понял, я думаю, и нужно было предпринимать какие-то шаги, то эти шаги были сделаны. Но были сделаны в направлении русофобии. У Лукашенко нет позитивной программы на сегодняшний день для своих избирателей и, скажем так, для избирателей, которые сомневаются, поддерживать его или нет, представляют собой какое-то либеральное крыло. Вот для них была придумана такая русофобская фишка, а именно воспользовались ситуацией перемещения этих наших представителей ЧВК. Петр Кузнецов: Да, понятно. Но при этом мы второй день обсуждаем выборы.
Ольга Арсланова: От российского зрителя. Петр Кузнецов: Поздравляют его с убедительной победой, хвалят. Чем бы вы в данном случае этот парадокс объяснили? Чем вызвана постоянная… Сколько? Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: …мне кажется, на протяжении всех этих 26 лет искренняя любовь русского человека к Александру Лукашенко?
Владимир Лепехин: Это не искренняя любовь русского человека, а части русских людей. Недавно опять же Компартия проводила опрос… Ольга Арсланова: Знаете, издалека всегда хорошо любить. Владимир Лепехин: Да. И этот опрос показал, что достаточно большое количество людей видят причину победы Лукашенко как раз в происках различных олигархических сил. Мы знаем, что у нас такое очень сильное социальное расслоение, огромное количество недовольны той экономической политикой, которую проводит власть в России. А Лукашенко вроде бы демонстрирует какую-то альтернативу.
Он сохранил государственный сектор. У него темпы роста ВВП гораздо выше, чем в России. Поэтому для многих таких умеренно-патриотических сил, а тем более лево-ориентированных, Лукашенко даже является неким примером. Ольга Арсланова: Все-таки справедливости ради мы скажем, что темпы роста выше, но уровень ВВП все-таки существенно ниже при этом, чем у России. Просто с низкой базы расти проще. Но именно белорусы ездят в Россию работать как трудовые мигранты, а не наоборот.
Петр Кузнецов: Мы не ездим туда. Мы просто любим Белоруссию отсюда, но работаем у нас. Владимир Лепехин: Давайте мы не будем сравнивать Москву и Белоруссию.
Бабушка с братом ходила рыть окопы и валить лес, который отправляли в Ленинград, чтобы продолжал работу Кировский машиностроительный завод. Такие елки валили.
Потом распиливали их на двухметровки, складывали в штабеля. А вечером приходил мастер и мерил. Если норму сделали, значит давал нам по 400 граммов хлеба — талоны — и на порцию супа. В первую блокадную зиму умерших от голода было так много, что огромный пожарный сарай в деревне был заполнен в несколько рядов. Потом их хоронили в огромных рвах.
Весной 1942-го семью бабушки эвакуировали. После семья оказалась в поселке Писонец. Там же отпраздновали Победу. В Сибири бабушка встретила моего деда, вместе переехали в Карелию, где воспитали четверых детей. Бабушка часто рассказывала о блокаде — сначала мне, а теперь и моим сыновьям.
Она говорит: об ужасах войны должны знать, как можно больше поколений. Источник Люди всегда проявляли живой интерес к ясновидящим и экстрасенсам, но вот к черным ведьмам отношение было иное, ведь многие просто боялись их и не хотели иметь дело с «темным даром». А вот Ярослава Федорова занимается этим ремеслом уже много лет и не боится причислить себя к этим магам, ведь «ведьма» — это человек, который ведает и знает больше других. Своим даром Ярослава пользуется во благо людей, она их лечит, помогает разобраться в себе, наладить карьеру и отношения в семье. Свой необычный талант она продемонстрировала в «Битве экстрасенсов», успешно выйдя в финал проекта.
Сегодня Федорова продолжает принимать людей, нуждающихся в ее помощи, участвует в телепрограммах и занимается своей личной жизнью, которая отпущена ей в этом мире. Она — счастливая мама и жена, за что не устает благодарить Бога и Люцифера, Свет и Тьму. Необычные способности девочки Ярослава родилась 4 ноября 1974 года в Киеве. Кто по профессии ее родители — не известно, а вот дедушка был народным художником Украины. Уже в детские годы, рисуя карандашом линии, Федорова поняла, что в природе не существует никаких линий, так как они являются границей света и тьмы.
Бабушка ведьмы была врачом и обладала способностями видеть заболевания больного, при этом она всегда говорила, что не верит в чудеса экстрасенсорики. Дедушка с бабушкой любили играть в карты, которые вскоре стали любимой игрушкой Ярославы. Она хорошо знала масти и умела делать самый настоящий гадальный расклад. О том, чем Федорова будет заниматься в жизни, ей предсказала цыганка.
Ярмарки 26, 27, 28 апреля
Поклонники Арслановой отмечают, что она грамотно ведет беседу, очень эрудирована, в меру серьезна и иронична. На официальном сайте телеканала желающие могут задавать вопросы Ольге, которая лично читает все сообщения, а потом дает исчерпывающий и дельный ответ. Она охотно делится всем, что связано с ее работой, а также раскрывает и некоторые факты из своей биографии. Карьера на радио и ТВ День рождения 36-летней ведущей — 13 мая, а ее малой родиной является Кузьминки. О своей национальности и происхождении фамилии она говорит так: «Это фамилия тюркского происхождения.
И она у меня, потому что мой папа — татарин». Чем занимались ее родители, кто они по профессии, она не рассказывает, но признается, что благодарна им за свое детство и воспитание. После окончания школы она поступила в Российский университет дружбы народов, где училась на филологическом факультете.
Она дошла до финала, её стали узнавать на улице, и посыпались предложения. Сейчас Яся часто гастролирует по российским городам и снимается в кино. У меня появились свои песни, я снялась в двух фильмах. Я объездила почти половину России и даже выступила за границей. В кинопортфолио у Ярославы уже две картины. По сюжету этого фильма девочка обладала потрясающими вокальными данными, но стеснялась демонстрировать их на публике. Это история восхождения новой звезды эстрады.
С ролью Яся справилась достойно. Она стала востребованным артистом, у неё есть свой менеджер. У Яси даже есть бойфренд, имя которого она не афиширует. Девочка очень выросла, и речь не только о сантиметрах, хотя даже для своих 12 лет Яся выше многих сверстников. Она выросла и как вокалист. Голос с железными волевыми нотками стал более стабильным и ровным. У неё появился свой автор песен, а впереди — новые вызовы. Источник Ольга Копосова — знаменитая российская актриса театра и кино. Героиня актрисы стала очень популярна за последние 10 лет, а сама Ольга считает эту роль главной в своей карьере. Актриса не боится стать заложницей одной роли, ведь этот персонаж очень близок ей по характеру.
Ольга Копосова Она не годится за большими полями в полнометражный картинах, так как не считает это признаком профессионализма актера. Ольга полюбила свою героиню, которая принесла ей широкую известность, и не желает расставаться с ней. Этот сериал подарил ей практически все, о чем она мечтала: славу, признание и успех. Однако он же и отнял у актрисы ее женское счастье. Актриса и бизнесмен сочетались узами брака в 1997 году. Спустя два года у супругов родился сын Глеб. Владлен обеспечивал семью деньгами, а Ольга вела хозяйство и занималась воспитанием Глеба. В один день муж заявил, что не видит смысла в дальнейшей семейной жизни, однако Ольга не восприняла эти слова всерьез, сочтя это кризисом среднего возраста. Пара рассталась, но спустя некоторое время Владлен вернулся в семью, а Ольга нашла в себе силы простить мужа. Отношения между супругами уже не были прежними, об этом сама Ольга признавалась в одном из интервью.
Она перестала чувствовать уверенность в себе, у нее появились комплексы. Ольга Копосова и Владлен Горелик с их сыном Глебом Вскоре Ольга обрела популярность в качестве актрисы, стала больше времени проводить на работе. Владлен был недоволен статусом мужа звезды. Он стал укорять жену в том, что она совсем забросила семью и получила возможность стать известной только благодаря его деньгам. Владлен говорил Ольге, что исполнить роль Галины Рогозиной актрисе не удастся, так как она никогда не проживала подобного. Ольга приняла решение подать на развод. После развода Владлен стал воскресным отцом для их общего сына Глеба.
Владимир Путин рассказал о планах развития сельских территорий 19:42, 23 декабря 2021 г. Политика Социальная политика Вопрос об инфраструктурных проектах на селе в рамках пресс-конференции задала Ольга Арсланова, представляющая «Общественное телевидение России». Журналист привела в пример деревни, в которых нет бытовых удобств, но зато есть доступ к интернету. В связи с этим поинтересовалась — будет ли правительство реализовывать инфраструктурные проекты в селах.
Денисова и Лескова слушать вообще невозможно. Можно и должно иметь свое мнение Но не навязывать его. Позор и мерзость! Все комментарии об этом просят! Уберите их пожалуйста. Нам хватает первого и второго каналов. Не смотрите. Всего полчаса идет передача. Правда соглашусь, что стало менее интересно. Не прикрыто показывают курение. Позор каналу, закон не соблюдаете! Причем здесь канал? Позор не каналу,ма вам, за неграмотное письмо 21. Им место быть на каналах где вещают ложь, агрессию, вражду соловьев, скабеева, кисилев, шейнин, кеосаян, симонян, балаян…. Люды сыты по горло этими пропагандистами, которые промывают мозги народу и занимаются большим вредом, оболваниванием населения уже 8 мь лет. Денисов и Лесков могут только петь оды бессменной власти, врать и не озвучивать, разбирать проблемы в стране, которые прибавляются с каждым днем. Люди в стране реально выживают, кругом тотальная безработица, нищета, коррупция, безнадежность, принимаются драконовские законы, попирающие права человека, теперь за правду преследуют, список можно продолжить. Страну откинуло в 37 й год. Миллион людей уехало, из них лучшие и светлые умы. У такой страны нет будущего. Вам Ваши мозги давно промыли — если правда они у Вас есть 12. Это позор журналистиики! Всегда жду его личное мнение. Правда,и немного занудно говорит, но зато не по бумажке. По поводу Денисова соглашусь 19. Мерзость и позор. Закрывайте лавочку! От лжи итак все устали за 22 года. Это не журналистика, а лживая, назойливая, ручная пропаганда. Как всегда, интересно послушать обозревателя С. Лескова; душа отдыхает, когда смотришь и слушаешь улыбчивого Дениса Чурикова. Портится настроение, когда просто смотришь на ведущую Оксану Галькевич — женщина-туча с непонятным грозовым зарядом. Одно ясно: её что-то крайне не устраивает, о чём ведущая предпочла промолчать. Одно я услышала от неё: ей хочется «дольче вита», как у итальянцев. Но Россия сейчас опять в непростом состоянии — фактически идёт война с украинским нацизмом Галькевич внешне напоминает мне украинку , люди переживают за наших военных, за Донбасс и Луганск. Ведущая кривит губы на комментарии Лескова, иногда бросает неодобрительный взор с экрана. В мирное время мне был даже интересен её критичный подход к событиям в стране, но сейчас, когда народ должен сплотиться, поддержать прежде всего своих воинов, холодное, мрачное лицо журналистки вызывает неприятные эмоции. Такое впечатление, что она демонстрирует активный негатив ко всему, происходящему с нашей страной. Оксана Галькевич — человек с отрицательным зарядом, желчная, колючая,вечно недовольная. Один сплошной негатив! Говорить о проблемах в стране, конечно, надо, но не смаковать их, как делает эта журналистка, не злобствовать, а пытаться искать решения этих проблем. Такое ощущение, что она ненавидит Россию. На этой земле все туристы. Каждый человек и животное это душа. Всем людям придется нести ответственность за свои деяния перед Господом. ТВ это инструмент и оно опасно для недалеких и неокрепших умов. ТВ должно нести в общество созидание, благородство, добро, милосердие, совесть, сердечность. Но только не разрушения, оболванивания, ложь, пропаганду, агрессию. Вся сила в правде. Живите по Божьим заповедям. Нельзя нести в общество словесные и физические разрушения. Спасайте свои души. Миру мир. Совсем мозги промыты лживыми, провластными пропагандистами. Не устали еще за 22 года слушать бред и ложь по зомбиящику?! Жаль, что вы не в состоянии думать и анализировать своей головой! И таких zомби как вы много к сожалению. Страна летит в пропасть. Какая пропасть? Поменьше зависайте во всемирной паутине.. Там очень много лжи. Учитесь фильтровать информацию. Страшно, куда привели страну за 22 года.
Отр программа новости
Ведущая новостей ОТР Оксана Галькевич. ОТР отражение ведущая Наталия Соломатина. Ведущая ОТР Ольга Арсланова получила премию города Москвы. Ольга Арсланова: После новостей. фото в 2023 году.