Новости из деревни Юг, Краснодарский край, Деревня, Текст, Длиннопост. Сцены из деревенской жизни Навстречу Вербному воскресенью: как живёт деревня в ожидании чуда. Но переломным моментом стал день, когда я получила предложение выйти замуж и переехать в деревню от человека, которого никогда не видела.
В Тюменской области эвакуируют жителей деревни, где прорвало дамбу. Фоторепортаж
Одна из причин переезда в деревню — у меня нет своей квартиры в городе, и приходится платить за аренду. Новости из деревни Юг, Краснодарский край, Деревня, Текст, Длиннопост. Антон признался, решение о переезде в деревню было не из легких, супруга долго сомневалась. Он даже начал строить деревню в Богородском районе, куда смогут переехать другие немцы, вдохновлённые примером Ремо.
Россияне активно переезжают в деревню. Приведет ли это к возрождению села?
Нурулла Гайфутдинов из деревни Тямле Чишма Кукморского района республики уже 17 лет живет один в деревне. Оглядываясь на семь прожитых в деревне лет, Женя признает, что в деревенской жизни немало минусов. Активисты реготделения РССМ в Республике Марий Эл задали девять вопросов девушке, которая решилась вместе с семьёй переехать в Марийскую деревню, и счастливо там живет.
Назад в деревню!
Фермерское хозяйство Мувыра составляет 450 голов крупного рогатого скота. Также в деревне хорошо развито сельское хозяйство: местные жители выращивают овес, пшеницу, ячмень. Благодаря поддержке региональных властей, в деревне был открыт собственный цех по переработке молока. Под торговой маркой «Мувыр» здесь производят кефир, йогурт, творог и сыр. Одна из дочерей Александра Корепанова, Нина Шкляева, работает управляющей на этом молокозаводе. Окончив школу, Нина поступила в педагогический институт и переехала в Пермь. Поездки в родную деревню дали понять, что жить в городе ей не нравится, и спустя несколько лет Нина решила вернуться в Мувыр.
Когда регион выделил грант на строительство молокозавода, жизнь Нины изменилась, и она начала развиваться в области фермерского хозяйства. В деревне постоянно растет число отдыхающих. Уже сейчас Мувыр принимает около 4 000 туристов ежегодно. Вторая дочь Александра Корепанова, Мария Прокофьева, отвечает за туризм в деревне. Жизнь в Москве показалась ей суетливой, а офисная работа — однообразной, поэтому во время декрета Мария решила вернуться в Мувыр. Постепенно дочь Корепанова начала заниматься туризмом: она проводит экскурсии, открыла музей и кафе, приобрела лодки, занялась постройкой гостевых домов.
Сколько стоит жить в Мувыре? Расходы на жизнь в Мувыре небольшие, благодаря собственному производству овощей и молочных продуктов. Мы рассмотрим основные статьи расходов, на которые может ориентироваться новый житель. Аренда и покупка жилья Жилье в Мувыре можно получить на безвозмездной основе. Дом строится за счет бюджетных средств, если новоиспеченный житель подписал договор, по которому нужно соблюдать обязательства: жить и работать в деревне не менее 10 лет. Также в Мувыре можно арендовать гостевой дом на 5 человек.
Стоимость аренды составляет 3 300 рублей в сутки.
Но главное — здоровье старшего сына заметно поправилось. Петя пошёл в местную школу, — рассказывает Женя. Я была очень горда собой — у меня была цель, и я её добилась!
Он работал в Москве в больнице вахтовым методом и в Дудорово приезжал на два-три дня после дежурств. К деревне он относился как к даче — месту, где нужно отдыхать. Для него слабым звеном оказалась логистика. Например, ему не нравилось, что до ближайшего магазина надо добираться на машине, так как привык к городским супермаркетам в шаговой доступности.
Женя же восприняла деревенскую жизнь как работу: «Я приноровилась к тому, что в шаговой доступности нет магазина: научилась варить творог, делать сыр, у меня был большой огород. Местные жители даже покупали у меня молоко, яйца и помидоры». В 2017 году дом в Дудорово сгорел. Мы с детьми выскочили из дома, в чем спали», — вспоминает Женя.
До приезда пожарных бороться с огнем помогали соседи. Как позже выяснилось, в одной из розеток произошло короткое замыкание. Бетонные стены уцелели, но внутри всё выгорело. Электричество — первая из них».
Мы ответили: да. И тогда нам выделили бетонный «коттедж», принадлежавший колхозу», — продолжает Женя. Однако новый дом оказался неприспособлен для жилья, и тогда Женя еще раз круто поменяла жизнь. К этому времени она уже перевезла в деревню маму, а после пожара вышла на работу, взяла кредит и в 2019 году купила в соседнем селе Высокое участок в 16 соток, на котором стоят два дома — один кирпичный, двухэтажный, с гаражом, а другой — старинный, деревянный, с мезонином.
Фото из личного архива Евгении Плюсы и минусы деревенской жизни «Сейчас наша жизнь устроена так: я всю неделю работаю в Москве, а мама на хозяйстве. Высокое — большое село, маме там легче: магазины, аптека, почта — всё рядом. Дети учатся в местной школе. На выходные я приезжаю, и мы вместе отправляемся куда-нибудь: зимой — на каток, летом — по музеям.
Очень любим праздники — часто ездим на фольклорную площадку в музей деревянного зодчества на реке Тверца в Василёво или в карельский дом в Чашково», — рассказывает Женя. Неудобство у Жени вызывает только тяжёлая работа — привозить газ в баллонах, дрова и уход за трубами, которые периодически приходится проверять и варить. Здесь Женя однозначно дает совет изначально взвесить все «за» и «против» и понимать, какими именно вы хотите видеть коммуникации — готовы ли вы колоть дрова и думать о пополнении газовых баллонов, возможно ваш вариант не дом в деревне, а более продвинутый с точки зрения отопления и коммуникаций дом в дачном поселке.
Совсем недавно она начала разводить перепелов. Сейчас у нее 8 самцов и 22 самки, каждая из которых в день несет по одному яйцу. Хочу построить на участке перепелиную мини-ферму и курятник для элитных пород куриц. На все это нужно много вложений. Пока что отдачи от разведения перепелов особо нет. На своей странице в социальной сети Наталья продает: одно перепелиное яйцо за 4 рубля; тушку перепела за 500 рублей; козленока за 2000 рублей; петушка за 500 рублей. Наталья любит животных. Вместе с ней в доме еще живут два кота и две кошки. За скотиной она ухаживает с удовольствием. Ей нравится то, что она сейчас делает.
Самой тете Нине спать некогда. Она передвигается по ферме быстрым шагом, порой переходя на бег. Шумно плюхает в ведро тряпку - протирает грязное коровье вымя - нацепляет трубки доильника - опрокидывает бидон молока в ведро - таскает по два шестнадцатилитровых ведра в холодильник. Через пару часов молоко заберут на завод в Максатиху. И к морю ездили, в Анапу, и на экскурсию по Прибалтике. А сейчас и профсоюз сохранился, да я сама не еду: коров оставить не на кого. Вот заболею - и подменить некому, больная прихожу. Что думаете о ситуации в стране? Политики пишут законы для себя. На селе изменений не чувствуется. Жизнь катится к концу света. Раньше государство людям помогало, а теперь оно как на нас смотрит? Круги ада у Данте - это расплата за грехи человеческие. Доярке тете Нине грешить некогда: она ходит на работу, следит за хозяйством, растит внуков. Ее ад - следствие ее праведности. Собственная честность замыкает круг, из которого невозможно вырваться. Завтра в 3. Алкоголик и пирамида Дарья Федорова - Я в спокойствии. Мне ничего не нужно. Не нужно ничего, - слегка заикаясь, говорит 39-летний Саша Степанов из деревни Ручки. У Саши нет ни жены, ни детей. Классический деревенский алкоголик и бездельник, он представляет собой бездонный колодец для социальных и психологических исследований. Я решила проанализировать жизнь дяди Саши с точки зрения теории потребностей Маслоу. В самом ее основании - потребности физиологические. Записывай, - широко улыбается дядя Саша. А что делать, если не спится? Потом делаю себе поесть, чифиря крепкого. Если нет никакой работы, так я днем сижу дома, ничего не делаю. После обеда если найду - выпью. Если нет - лягу на диване и лежу, телевизор смотрю. Ужин приготовлю заранее, чтобы вечером только разогреть. А если работа есть, с утра работаю. Чтобы к вечеру отдыхать. Макароны вот готовлю, супы варю. Если мяса нет, грибной варю, гороховый, со щавелем. Когда денег нет, покупаю на двести рублей макарон, на месяц хватает. Так и питаюсь - вареными макаронами. Если деньги есть, покупаю "Приму" и пиво. Дядя Саша гордится тем, что абсолютно свободен - ему не нужно каждое утро бежать в душный офис: - Вот вчера приезжал участковый ко мне опять - калымить звал в Загли, дрова там докалывать. Поколол дрова, и опять деньги у меня есть. С калымом я больше зарабатываю, чем в колхозе. Если б не выпивал, мне бы хватало. Я утопаю в речи дяди Саши. Он настолько честен с собой и верен себе, что осуждать его не получается. Спрашиваю, не скучно ли ему без семьи, а он смеется: - Вот сейчас если я положил вещь вот сюда, а через неделю она мне понадобится, я знаю, что она лежит на месте. Вот и все. А помощница по хозяйству мне не нужна. И самому приготовить недолго. Если мне надо, бабы сами придут. Последний раз вон приходила дня два назад. Захочешь - скажи только, они тут как тут. У всех мужья есть, а все равно приходят. Только я не хочу, чтобы они со мной жили. Одна просилась, в Максатихе живет. Давай, говорит, у тебя останусь. А я отказал. Мне покой дороже. Ложится он поздно - смотрит телевизор, пока не надоест. Правда, один не показывает, у второго звука нет, работает только третий, и тот приходится включать вручную: пульт потерялся. Дядю Сашу это очень огорчает, как будто это единственное неприятное обстоятельство в его жизни. Рядом с физиологическими потребностями у любого человека стоит желание быть защищенным. Для городского жителя один из самых больших страхов - потерять работу. Дяде Саше этого бояться не нужно: работы у него и так нет. Но зато у него есть здоровье, а оно уже хромает. По медицинским меркам Саша, конечно, алкоголик. Хотя сам он считает, что может бросить пить в любой момент. При нас он даже бросил один раз - не пил целые сутки. Пьет он с достоинством, даже пиво. Городские пьют его медленно, смакуют. Дядя Саша наливает пиво в граненый стакан точно по краешек и выпивает залпом, как водку. Потом со стуком ставит стакан на стол, и лицо у него при этом такое, будто ничего и не было. Будто он все это время сидел на диване, а пиво и стакан нам померещились. Была б работа - никто б и не пил. В советское время выпивали только по праздникам. Выпьешь стакан - и все, потому что если я сегодня напьюсь, то как завтра вставать? С утра работа. А сейчас деньги есть - вот и праздник, а если праздник, нужно напиться. У нас в деревне не было никогда такого, чтобы все заросло травой. Мы чуть ли не в драку за траву лезли. А сейчас где хочешь, там и коси. Я не был в Ямниках семь лет, а тут прошелся по ним недавно и удивился: огороды заросли березой. Обычно там картошка растет, или ячмень, или овес. А сейчас береза, представляешь? Разрушенный колхоз - любимая тема дяди Саши. Когда он об этом рассказывает, глаза его бегают. Ему легче обвинить во всем экономическое положение в стране, чем себя. Кроме того, колхоз - это символ утраченных социальных связей, которые в пирамиде человеческих потребностей уже ближе к вершине. Двадцать пять лет мне было. У меня мотоцикл был, я в Максатиху ездил. Домой к ней один раз приходил, пьяный, правда. Матка ее вышла да выгнала меня. Надя, так ее звать, младше намного меня была. А потом переругались. Она пробовала травиться, таблеток наглоталась, ее в "скорую". Я приехал, мы опять с ней переругались, больше и не разговаривали. Что сейчас с ней, не знаю. Видел только, что с коляской ходит, - посмеивается дядя Саша в кулак. В глазах его не видно и капельки сожаления. Племянница приходит, племянник. Племянники-то вырастут да уедут.
Вдали от цивилизации: татарстанец семнадцать лет живет совершенно один в деревне
Поэтому без скотины нам было нельзя. В какой-то момент мы дошли до нижней точки финансового кризиса, оттолкнулись от нее и сейчас потихоньку поднимаемся вверх. Заказали сыроварню, будем ставить под нее помещение. У нас три дойных коровы, следующим летом будет уже пять — коровы ведь размножаются. Мы дошли до нижней точки финансового кризиса, оттолкнулись от нее и потихоньку поднимаемся вверх За городом выжить гораздо проще.
Можно скотину держать, на огороде что-то интересное выращивать, в лес ходить, собирательством заниматься, делать заготовки. Всё это востребовано, всё продается. Если есть желание, силы, не лень, прокормиться можно. Дело не столько в доходе, сколько в потребностях.
Сейчас потребности человека искусственно раздуты. У каждого в гардеробе одежды — на три жизни хватит, и продуктов в холодильнике столько, что выбрасывать приходится. По две-три машины на семью. Если стремиться не к увеличению доходов, а к уменьшению потребностей, у человека остается гораздо больше времени собственно для жизни.
Мы сейчас чувствуем себя ничуть не хуже, не ущербней, а намного лучше, чем в городе. Екатерина Олеговна: — Нельзя воспринимать деревню как навоз, грязь, немытые руки и ноги. У меня каждый день спа-процедуры: я мою руки и ноги в чистейшей молочной сыворотке. В городе вы такую роскошь даже за больше деньги вряд ли найдете.
Руки у меня сейчас более ухоженные, чем в мою бытность стоматологом. Можно ходить босиком по земле, что я очень люблю; потом на пять минут опустить ноги в сыворотку — и они идеальные. Человек сам себе создает условия: можно и в городе развести свинарник, и в деревне можно быть аккуратной. У нас есть горячая вода, канализация, посудомойка, пылесос — все условия.
Здесь гораздо более спокойная и благоприятная для здоровья обстановка. Ты не должен каждое утро подскакивать в шесть утра и мчаться на работу, испытывая стресс. В городе я была начальником. Надо мной учредители, подо мной — врачи и медсестры, я со всеми должна была договориться, учесть мнения всех — психологически это очень тяжело.
Да и вообще, работа врача и психологически, и физически очень тяжелая. В деревне мне не тяжелей, это точно. У меня такое чувство, будто я сейчас в каком-то длительном отпуске; для меня огород и птица — это вообще не нагрузка. Во-первых, я это люблю; во-вторых, меня никто не заставляет.
Не хочешь сегодня полоть грядки — не поли. Потом прополешь. Нет такого, что начальник сказал «надо» — и все ночью работают. Это невероятное удовольствие.
У меня такое чувство, будто я сейчас в каком-то длительном отпуске Олег Юрьевич: — Всё хозяйство мы ведем вдвоем с женой, и дети нам помогают. Когда мы переехали, дочке был год с небольшим, то есть вся ее сознательная жизнь прошла в деревне. Она видит, что папа и мама не уходят с утра на работу на весь день, а работают здесь, рядом с ней. Серафима сама предлагает: «Я помогу».
У нее даже игры связаны с какими-то делами. Например, она говорит: «Я пойду яйца у куриц соберу». Она берет ведро, идет и собирает, и приносит все целые, ни одно не уронит, не разобьёт. На полдороге не отвлечется на что-то другое, не убежит играть.
Если вы вкладываете средства государства в развитие агломераций, то у вас не хватит средств для вложений в другие населенные пункты. Несерьезный аргумент сторонников этой позиции состоит в том, что весь мир идет стихийно под создание агломераций. Да, идет, и одновременно у всех, кто занимается проблемой расселения, голова болит о том, что этот процесс неправильный, его надо всячески тормозить, любыми способами. Если абсолютизировать идею агломерации, это означает, что у нас будет несколько таких столиц, как Москва, — в центре областей-Орел, Брянск, а на остальных территориях областей не будет вообще никого. А зачем нужна такая политика? Ссылка на такие объективные процессы, которые происходят в мире — это показатель малограмотности в области экономической географии». При этом программ развития сельских территорий не так много и толку от них меньше, чем кажется. Например, Федеральная целевая программа «Комплексное развитие сельских территорий» подразумевает, что до 2025 года в российских деревнях построят дороги, проложат газопроводы и водопроводы, обеспечат людей доступом к Интернету и фельдшерскими пунктами в радиусе до 6 км, решат проблему занятости, обеспечат людей новым жильём.
Только вот на всю страну за 5 лет должны появиться лишь 2,58 тысячи километров дорог с твердым покрытием, которые проложат только к «общественно значимым объектам» и различным производствам. За это время реализуют только 20 проектов комплексного обустройства площадок под компактную жилищную застройку. В масштабах страны это капля в море. Но даже, если человека не остановит все вышеперечисленное, то есть проблема с сельской ипотекой. Есть несколько моментов, которые ставят крест на этой затее. Во-первых, льготную ипотеку на строительство частного дома взять можно только в том случае, если заявитель заключает договор подряда с лицензированной строительной компанией гарантия качества, к сожалению, не прилагается. Во-вторых, у заявителя есть обязательство прописаться в новом доме в течение 6 месяцев после оформления права собственности, иначе ипотека перестаёт быть льготной.
В деревне как и прежде процветает воровство, занимаются этим местные бомжи, которые только откинулись из тюрьмы и местные менты отправляют их в эту деревню, лишь бы не в город. У нас они воруют и бухают некоторое время, живя в чужих заброшенных домах, потом те же менты их опять ловят и отправляют обратно сидеть.
Один из таких к примеру купил с рук обрез без документов и с затёртым номером. Им он бухой похвастался перед бывшей, а та вызвала ментов. Хз зачем ему нужен был обрез с пятью патронами, но уехал он на долго. Часто люди не работают оффициально, а перебиваются шабашками. Баню построить, огород вспахать. Много у кого свои куры, у некоторых даже коровы. Ажиотажа на сахар там нет, продукты часто покупаются в долг, с записью в тетрадочку. До зарплаты. Дети носятся по деревне начиная с 5ти лет, многие без присмотра.
Молодые с 16 лет работают в полях, когда подворачивается шанс - переезжают в город, у единиц получается перебраться в Краснодар.
Однако Женя уверяет, что бюджеты сопоставимы. В Москве она больше тратила на квартплату, электроэнергию и продукты. В деревне есть, например, расходы на дрова. К тому же и дом, и участок постоянно требуют заботы. Так, в одном из двух домов Женя сделала полный ремонт: обустроила кухню и ванну как в городской квартире, перестелила в комнатах полы.
На очереди забор, нынешний такой старый, что прибит палками к бане, чтобы не свалиться — всегда есть на что потратить деньги. Зато часть продуктов свои и дешевле, поэтому в целом приспосабливаешься. Оглядываясь на семь прожитых в деревне лет, Женя признает, что в деревенской жизни немало минусов. Из основных — отсутствие качественной медицинской помощи и проблемы с логистикой. Если нет машины, добраться до города почти невозможно. Но плюсы, на её взгляд, всё равно перевешивают.
Во-первых, это свобода: «Мои дети вольные по сравнению с детьми московских друзей. Они целый день на улице. Гоняют на великах, плавают в речке, возятся с живностью. Бросают одежду в стирку, моют руки и садятся ко столу». Во-вторых, столько навыков, сколько Женя получила в деревне, она бы не получила нигде: «Самое крутое, что я делала, это меняла в машине бензонасос и помогала чинить крышу, когда та внезапно потекла. К тому же с собственным авто многие проблемы уже решать легко.
На свежем воздухе даже Женина мама стала чувствовать себя лучше. В свои шестьдесят семь лет она постройнела, ездит на велосипеде, зимой катается на коньках. О Пете и говорить нечего — он вырос в крепкого парня, который может и дров наколоть, и петуха в загоне поймать. Бронхиальная астма его больше не мучает, из аллергии осталась только небольшая реакция на цветение весной. Решение переехать в деревню Женя считает правильным «Из всех решений в жизни решение приобрести профессию медсестры, родить детей и переехать в деревню оказались самыми правильными», — уверена Женя. Фото из личного архива Евгении Неудивительно, что у неё много планов на будущее.
Этим летом она хочет утеплить комнаты в каменном доме и окончательно отремонтировать крышу в деревянном. И при первой возможности собирается завести овец и гусей. А два гуся косят десять соток лучше любой газонокосилки», — смеётся Женя.
Траты мужа
- Новости из деревни 2024 | ВКонтакте
- Семья уехала в деревню из двух домов. Чем они там занялись?
- Новости из деревни
- «Кризис заставил». Семья из Москвы выбрала жизнь в деревне и не пожалела
- Живи, моя деревня | Источник online
«В Москве стало невмоготу». Три истории семей, которые уехали из города в деревню навсегда
Между собой нашу деревню мы называем краем земли – настолько контрастен переход из многолюдного города с развитой инфраструктурой в место, где за деревней лес, а дальше горы, горы, горы и парочка аулов. Как начиналась деревня данные Народной энциклопедии деревень Юсьвинского района, сайт 4 года назад с мужем решилась переехать в деревню! Иван и Екатерина Вечеринские переехали в деревню в Орловскую область из города 15 лет назад. Он даже начал строить деревню в Богородском районе, куда смогут переехать другие немцы, вдохновлённые примером Ремо.
Бизнес в деревне
- В некогда цветущей деревне Языковка остался всего один житель. Как он живет?
- Селение на переселение. Кто оживит село, если 75% жителей страны городские?
- «Жизнь здесь как-то правдивее и проще»
- Женщина бросила работу в городе и вернулась жить в деревню: “Построю перепелиную мини-ферму”
- Переехали из большого города в деревню и остались там жить — личные истории - Чемпионат
- Россияне массово начнут переезжать в села | Новости общества
Как переехать из города в деревню
Некоторые вымирающие деревни обращают на себя внимание громкими скандалами. В деревне Березянке Омской области из-за ужасных условий уволилась глава местного фельдшерско-акушерского пункта. Дружная молодая семья из дновской деревни Искра на собственном примере доказала, что такая жизнь в разы лучше «бытовухи» в мегаполисе. Нурулла Гайфутдинов из деревни Тямле Чишма Кукморского района республики уже 17 лет живет один в деревне. Новостью о переезде своих друзей поделился с соседом. Два года назад семья сменила дом и переехала в деревню Ошмянского района, где всего два дома, их и соседский, который находится на достаточном удалении.
Россияне активно переезжают в деревню. Приведет ли это к возрождению села?
Иногда хотелось всё бросить и уехать, но останавливало место, которое я видела своим поместьем. Оно очень запало в душу и помогло продержаться до тех пор, пока я не познакомилась с будущим мужем. И всё же до сих пор бывает немножко грустно. На первом этапе в деревне, который длился пять лет, мы с мужем очень многому научились.
У нас почти не было средств, поэтому приходилось много работать головой и руками, переделывать старые вещи, оригинальничать с ремонтом, посадками. Это был очень хороший период становления и подготовки к поместью, своеобразный тренировочный полигон. Думаю, мы прошли его в целом успешно, став намного более уверенными и самостоятельными людьми, чем были в городе.
Научились лучше понимать себя, свои истинные желания и чувства других людей, из практики — осваивали земледелие, пчеловодство, даже держали лошадь. Фото: Из личного архива Елизаветы Крестьевой Переехав в поместье в конце 2010-го, окунулись в совершенно иной поток. Мы живём на краю леса, в дикой тайге.
Такая жизнь, во многом выстроенная на природных ритмах, требует не только хорошей физической формы, но и духовной силы, стержня. Мы построили первый маленький домик, начали обживать землю — вначале всего соток 30 из наших 4 га. В 2013 году здесь родилась первая дочь, параллельно расширяли дом, учились быть родителями, испытывали сильнейшие психические перегрузки с неотлаженным бытом, минимальным электричеством, это были, наверное, самые трудные годы здесь.
В 2016-м родилась вторая дочка, к тому времени мы уже наладили относительно комфортный быт, стало полегче. Научились не цепляться за людей и рассчитывать только на свои силы. Ещё через три года родился сын.
Когда ритм и структура дня уже отлажена, остаётся масса свободного времени, которое можно посвятить чему угодно. Нам никогда не бывает скучно — есть дела семейно-бытовые, учебные. Есть время для просмотра фильмов, чтения, творчества, прогулок и профессиональной деятельности, приносящей доход.
Мы, например, освоили изготовление сыродавленного кедрового масла — вполне доходное занятие. Я долгое время вела авторские проекты в интернете, создала сайт, пишу романы и веду блоги — хотя сейчас писательство у меня на паузе, но придёт время, и я снова займусь этим вплотную. Фото: Из личного архива Елизаветы Крестьевой Важнейший плюс — обретение самодостаточности.
В городе люди живут, ездят и работают в коробках. Природа для них — лишь редкий фон для выходных, она часто пугает современного человека, кажется дикой, опасной, непонятной.
Старшие дети — шестнадцатилетний Никита и восьмилетняя Услада — уехали на школьном автобусе в Подсвилье, городской поселок, где находится единственная на сельсовет школа. Дома остаются только младшие дети: шестилетний Тимур, Эльмира четырех лет и Миша, которому только исполнилось два. Майя говорит, что все детки рождались быстро, иногда даже не успевали доехать до больницы. Услада стремительно появилась на свет дома, Тимур — в машине по дороге в роддом, а Эльмира и Миша — уже в городских роддомах. Эльмира родилась с пороком сердца и синдромом Дауна. До года она почти не развивалась — сердце не справлялось. Первые полгода была на лекарствах. После операции на сердце состояние ребенка улучшилось и развитие возобновилось.
Само слово «даун» скорее воспринималось как ругательство. В какой-то степени хорошо, что я не знала заранее о синдроме: скрининг во время беременности ничего не показал. Возможно, это был бы большой стресс, и я не знаю, как бы я себя повела. А так, прожив с ребенком и зная, что это замечательное спокойное дитя, мне уже и самой спокойно. Через два года после Эльмиры родился Миша, у которого тоже обнаружили синдром Дауна, хотя вероятность, что у одной матери родится несколько «солнечных» детей, ничтожно мала. Можно сказать, что у таких деток отсутствует хитрость, они прямые и открытые. Меня удивляет, как семь человек уживаются в одной комнате деревенской хаты. Есть в этом и плюсы, считает Эдуард. На самом деле пространство, в котором живет семья, не ограничивается одной комнатой. А здесь двери открыл — и дети уже на улице всё познают: курочки, коровка, своя площадка.
И я спокойна — знаю, что все местные старушки за ними следят. Знаю, что дети могут бегать вокруг и изучать мир. Для этого у них в распоряжении огромное пространство. Когда тепло, детей дома практически нет. Свое хозяйство После завтрака вместе с Эдуардом мы отправляемся по хозяйским делам. Помогать отцу собирается Тимур, который в своем красном комбинезоне выглядит словно космонавт в открытом космосе. Эдуард вручную набирает из колодца два ведра воды, и мы идем куда-то в заснеженный простор. Среди поля стоит большая хозяйственная постройка — это козлятники, здесь живут семь коз и одна корова. Отец с сыном разливают воду по поилкам, и каждое животное получает свою порцию. Мы с Тимуром стоим возле двери, когда Эдуард открывает один из загонов, откуда сразу же выскакивает коза и бодро бежит к доильному станку, ловко запрыгивает на него и засовывает голову в своеобразную «гильотину», где ее ждет корм.
Эдуард уверенными движениями моет вымя козе и начинает дойку. Плотные струи молока врезаются в стенки ведра. Он доит двух коз и переходит к корове. Та сама никуда не прыгает, ее приходится привязывать за рога. Молока зимой немного, и оно получается очень жирным. После дойки мы идем за сеном — основным ресурсом, который заготавливает Эдуард своим трактором.
Процесс урбанизации идет давно и неуклонно.
Аккурат к написанию данного материала подоспели свежие данные по Красноярскому краю: численность постоянного населения региона на 1 января составила 2 845 545 человек. То есть предпочтения налицо, перевес - в сторону города. Впору сокрушаться — безлюдеет провинция. Однако, у этого явления, считает мой собеседник, директор Кириковской школы Олег Ивченко, искусственные корни. Это клише создавалось еще нашими предками. Одно поколение сменяло другое, и снова отец говорил сыну — любыми правдами и неправдами пробивайся в город, там лучше, перспективнее. А чем-лучше-то?
И почему непременно каждый должен в городе жить и строить свою карьеру среди небоскребов? Именно в эту пору наши граждане стали жить в рыночных отношениях, изменения коснулись и культурно-нравственной сферы. Помните, в кино, в музыке, с экранов телевизоров стали появляться супергерои, отличающиеся от романтиков прошлых лет грубостью, напористостью, вседозволенностью и т. Появился лозунг «Круто быть крутым! Позиция многих «А что делать в деревне? Навоз кидать? Снег чистить?
Печку топить? Что в итоге получилось? К концу 90-ых годов народ вместо того, чтобы понять - и в деревне можно жить, и деньги зарабатывать — ломанулся по прямой: в город! А стереотип, что в деревне остались жить неудачники и недочеловеки, только усиливался и становился частью российского менталитета. Посмотрите, до чего дело дошло? Сегодня каждый второй, если не первый житель деревни имеет квартиру в городе.
Программа господдержки направлена на развитие туризма и предпринимательства — Но у нас приоритет для деревенских, — строго говорит Мария. А если из Шенкурска, то только если места есть. К нам уже потом лично подходили, спрашивали, как можно записаться. Ходят, как ни странно, даже дети. Говорят: «Бабушка, а ты пойдешь? Но идет, пример подавать», — смеется пришедшая на встречу из соседнего села Татьяна. Брендинг для деревни Теперь у местной инициативной группы стоит новая задача — за зиму отточить полученные навыки и поработать с «брендированием» этим словом, чувствуется, здесь очень дорожат , чтобы со следующего года начать продавать свои работы в лавке. Собравшиеся за столом женщины удивленно смотрят на него. Люди, — разводит руками Нина. Фото: Центр «Гарант» — Если они после мастер-класса домой приходят и потом всю ночь нитки мотают, потому что увлеклись, — вот для меня главный результат, — твердо говорит Мария. Программа господдержки направлена на развитие туризма и предпринимательства Чтобы малые территории жили и развивались, нужно, во-первых, преодолеть синдром выученной беспомощности, когда жителям кажется, что они ничего не в силах изменить, а во-вторых — необходимо время и готовность к совместному действию со стороны тех, кто выступает в роли своеобразных менторов, уверена руководитель «Гаранта» Марина Михайлова. И дальше они их могут делать даже без каких-то особенных вливаний — просто потому, что им хочется, — говорит Михайлова. Наконец, чтобы идеи были действительно успешными, нужно не только находить ресурсы для поддержки, но и обучать людей, готовить их, вывозить на стажировки. Если мы не даем возможность что-то делать, они не прочувствуют, что это их. Если люди придумали, а на реализацию ресурса нет, они остаются с мыслью, что от нас ничего не зависит. А вот если инициативу, даже маленькую, поддержать, они дальше ей будут заниматься, — продолжает она. Йога в деревне И почему положенные им «подъемные» не позволяют решить проблему возвращения на «большую землю» Мироминская, которая от Архангельска находится так далеко, что быстрее из нее доехать до Вологды, — деревня на 120 домов. Большая и неожиданно яркая, буквально-таки брызжущая светом и весельем. У Мироминской есть две части — «на горе» и «под горой», поясняют нам. Объединить усилия их жители решили относительно недавно.