Списки детей, эвакуированных из блокадного Ленинграда в Некоузский район. Поиск эвакуированных граждан. В преддверии 79-ой годовщины полного снятия блокады портал «Книга Памяти блокадного Ленинграда» подводит итоги 2022 года: пополнив базу данных новой информацией, архивными документами и историями пользователей, сайт содержит более 18.5 млн ссылок и документов о. В преддверии 79-ой годовщины полного снятия блокады портал «Книга Памяти блокадного Ленинграда» подводит итоги 2022 года: пополнив базу данных новой информацией, архивными документами и историями пользователей, сайт содержит более 18.5 млн ссылок и документов о. Книга Памяти и Славы БЛОКАДА. Здесь я не ставил целью подробно написать о блокаде Ленинграда.
Интернет таки сила! Нашлась информация про наших родственников, погибших в блокаду!
Блокада, т. Аав Гуго Денисович, 1888 г. Место проживания: ул. Плеханова, д. Дата смерти: январь 1942.
Аав Д. Аавров Лавров Авенир Иванович, 1930 г. Место проживания: Полюстровский пр. Дата смерти: февраль 1942.
Аадэ Лидия Михайловна, род.
Особенности поиска Для успешного поиска важно учитывать некоторые особенности работы с сайтом. К сожалению, сведения о многих гражданах указаны не полностью, отсутствуют имя, фамилия или отчество. Иногда указаны только некоторые буквы фамилии или только отчество. В отдельных случаях данные сильно сокращались, например, «Бобков Георг. Для таких случаев есть расширенный поиск. Но начать все же лучше с базового.
При введении поискового запроса стоит учитывать и другие нюансы. На поиск не влияет порядок строчных или заглавных букв — для поисковой системы не имеет значения, вводите вы ФИО с заглавной буквы или нет, результат поисков для «Портнягина Алексея» и «портнягина алексея» будет одинаковый. Также не различаются буквы е и ё. Поиск по датам Если вам известны не только год рождения или эвакуации, а более точная дата, тогда можно воспользоваться расширенным поиском. День и месяц можно выбрать из выпадающих списков, а год ввести вручную.
Проверялись письма, а многочисленные информаторы докладывали об «антисоветских» разговорах и «отрицательных явлениях». В одном из донесений рассказывалось, что на обращение Сталина к народу в ноябре 1941 года, некоторые ленинградцы отреагировали так: «За 24 года довели страну до краха и гибели, а теперь заявляют: «Бейтесь до конца - победа будет за нами». Но у нас почти нет самолётов и танков, а у них много. Где логика? Это безумие.
Отдали Украину, Белоруссию - лучшие центральные и южные районы - и сказали: «Враг истощён, мы победим». Нам поможет только второй фронт»». В документах УНКВД сказано, что в ноябре 1941 года увеличилось количество распространявшихся по городу «антисоветских листовок». Много листовок неизвестные лица разбросали ранним утром, под покровом темноты, на территории Московского вокзала. Поиски распространителей оказались безуспешными. УНКВД отмечало, что эти листовки, в отличие от листовок, которые сбрасывал противник, вызвали у населения доверие, поскольку в них содержались призывы, соответствовавшие ситуации. Задерживались анонимные письма, адресованные Сталину, Молотову и Жданову. В одном из них было сказано: «Мы, русские женщины, ставим Вас в известность тов. Молотов, что воевать с немцами мы больше не будем. Отзовём своих мужей, сыновей, братьев с фронта, сдадим все русские города немцам без боя, без сопротивления, ибо дальнейшее сопротивление - бесполезное кровопролитие.
Мы не верим больше вашим законам». В том же месяце в документах приводятся зафиксированные агентурой высказывания ленинградцев: «Я не задумаюсь пожертвовать своей жизнью, если это принесёт пользу. Необходимо создать организацию, объединить вокруг крупной фигуры всех недовольных». Надо написать листовки с призывом к народу. Красная армия будет с нами». А эти высказывания жителей города зафиксированы в декабре: «Рабочие ждут момента для выступления против советской власти». При царе пирогов не хотели, а теперь мрут, как мухи». Красноармейцы не хотят защищать власть коммунистов». Научные работники говорили: «Война приведёт к смене политического строя, в России будет действовать демократическое начало». Англия и США помогут в установлении демократической формы правления».
У нас единственная надежда на то, что война внесёт изменения к лучшему». В этом же месяце в руки работников УНКВД попала листовка, в которой говорилось: «Долой войну, долой этот строй, который уничтожает нашу жизнь. К 25 декабря надо восстать. На Кировском заводе уже бастовали, но рановато. До 23-го надо сговориться по цехам, а 24-го связаться цеху с цехом. Квартиры ленинградцы отапливали мини-печками. В них жгли всё, что могло гореть, в том числе мебель и книги. Семьи в большинстве случаев вымирали не сразу, а по одному человеку. Те, кто могли ходить, приносили продукты, приобретённые по карточкам. В ту страшную зиму выпало много снега, который не убирали.
Измождённые голодом люди передвигались по улицам с огромным трудом. В феврале 1942 года были зафиксированы такие разговоры: «Нужно собраться и идти к Смольному, требовать хлеба и мира». Назначат президента по указанию Англии и Америки». Служащие там обеспечены лучше, чем рабочие. Правды у нас нет. В сводках и газетах одно враньё». В некоторые дни января 1942 года арестовывались по 20 человек. Но многие ленинградцы, едва живые от голода и холода, продолжали критиковать власть. Высказывания жителей Ленинграда, отражённые в документах УНКВД в январе и феврале 1942 года: «Ни в одной стране не доводили свой народ до такого голода». Мы не имеем ни хлеба, ни воды, ни тепла, ни света.
Дикари имели пищу, огонь и воду, а мы и этого не имеем». Они, очевидно, жертвуют им, чтобы уцелела советская власть». В сводках УНКВД много упоминаний о том, что ленинградцы говорили о необходимости заключения сепаратного мира с Германией. Они не верили в скорую победу и сомневались в необходимости сопротивления. Многие жители считали, что нужно передать Ленинград «нейтральной стране» и тогда закончатся «бессмысленные» мучения. Нам невозможно представить, что пережили ленинградцы в блокадные годы. Несмотря на голод, холод и проживание без элементарных удобств, люди из последних сил выполняли возложенную на них работу, - говорит петербургский историк Алла Разночинова. У людей крепло убеждение, что Красная армия не снимет блокаду. Они были измучены до крайности. Блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 года, однако до полного снятия блокады - 27 января 1944 года ленинградцам пришлось ждать ещё целый год.
Блокада города длилась 872 дня. Согласно официальной статистике, в январе и феврале 1942 года в городе умирали ежемесячно приблизительно 130 000 человек, в марте умерло 100 000 человек, в мае - 50 000 человек, в июле - 25 000 человек, в сентябре - 7000 человек. Снижение смертности произошло из-за того, что самые слабые - старики, дети и больные люди - уже умерли. По данным последних исследований, за первый, самый тяжёлый год блокады, погибли приблизительно 780 000 ленинградцев. Публикуемые списки составлены на основе Блокадной книги памяти г. Ленинграда и Информационно-справочной системы «Книга памяти г. Помимо данных Блокадных книг имеются многочисленные свидетельства очевидцев. В настоящее время нам удалось установить имена: 92-х человек, погребённых на Митрофаниевском некрополе, и 47-ми блокадников, погребённых на Громовском старообрядческом кладбище. В блокадном Ленинграде известны случаи погребения умерших жителей от голода и обстрелов и на других уничтоженных кладбищах, помимо Митрофаниевского и Громовского, а также в скверах, садах, парках и пустырях.
Липецкий РВК, Воронежская обл.
Сержант, 55 сд, 05. Родственник: Воронежская обл. Послевоенное донесение, анкета. Родственник: Голубых Окулина Михай- ловна, мать, Воронежская обл. Послевоенное донесение. Родственник: Отец — Голубых Василий Никитич, с. Книга памяти.
anaboliclab.ru -
Общий объем банка данных насчитывает около 9 млн записей и ссылок на документы об уроженцах, жителях и защитниках Ленинграда. Судьбу участников Войны в период осады города пользователи смогут проследить, воспользовавшись интерактивной картой портала. В пилотной версии проекта на сайте размещена вся имеющаяся информация о ленинградцах, живших по адресу Басков переулок, дом 12, в финальной же версии на карте появится каждый дом блокадного Ленинграда с возможностью восстановить судьбу каждого его жителя. Информация примерно о 2 млн персоналий из различных баз данных, соотнесенная с архивными сведениями из книг регистраций ЗАГСов, документов из паспортных столов, военкоматов, картотек награждений жителей города, будет структурирована по топографической привязке к месту жительства.
Материалы теперь доступны на портале «Книга памяти блокадного Ленинграда». Материалы можно найти, вбив ФИО в адресной строке. Пользователям теперь доступны их автобиографии, личные воспоминания, фронтовые письма, учетные карточки, служебные характеристики, фотографии.
Это печатные издания, различные базы данных, картотеки, списки, документы из паспортных столов, ЗАГСов, военкоматов, наградные документы, донесения о безвозвратных потерях. Одна из важных составляющих проекта - возможность загрузки данных непосредственно пользователями. Они публикуют на портале воспоминания, документы, фотографии, связанные с историей блокады. Сейчас общий объем банка данных составляет около 9 млн записей.
В рамках проекта, который существует всего три месяца, уже удалось найти прежде неизвестные имена погибших и получить больше информации об известных. Валерий Григорчук описал алгоритм поиска, который может самостоятельно использовать любой. Если вы знаете имя и фамилию человека, то вы можете искать их в Книгах памяти «Блокада», изданных правительством Санкт-Петербурга, на сайте «Книга памяти блокадного Ленинграда» или на сайте «Возвращенные имена». Но если вы, например, знаете только имя и адрес, по которому человек жил в годы блокады, вам следует пойти по описанному ниже пути. Рассмотрим его на примере дома, в котором жила перед эвакуацией Таня Савичева, ставшая символом ленинградской трагедии. С Васильевского острова ее забрала к себе тетя на Лафонскую улицу, дом 1А, теперь это дом 3. Кто жил в этом доме во время блокады и погиб? Набираем название улицы «Лафонская» и номер дома «3» в строке «Поиск» на сайте. Попадаем на страницу.
Узнать о подвиге. Как найти информацию о родственнике, защищавшем Ленинград
Компания не несет ответственности за точность, надежность, достоверность и безопасность любой информации, материалов, рекомендаций и сервисов, размещенных на внешних ресурсах. Использование внешних ресурсов осуществляется Пользователем добровольно, исключительно по собственному усмотрению и на свой риск. Пользователь согласен с тем, что Компания не несет ответственность и не имеет прямых или косвенных обязательств перед Пользователем в связи с любыми возможными или возникшими потерями, или убытками, связанными с любым содержанием Сайта, интеллектуальной собственностью, товарами или услугами, доступными на нем или полученными через внешние сайты или ресурсы либо иные ожидания Пользователя, которые возникли в связи с использованием размещенной на Сайте информации или ссылки на внешние ресурсы. Ни при каких условиях, включая, но не ограничиваясь невнимательностью или небрежностью Пользователя, Компания не несет ответственности за любой ущерб прямой или косвенный, случайный или закономерный , включая, но не ограничиваясь потерей данных или прибылей, связанной с использованием или невозможностью использования Сайта, информации, файлов или материалов на нем, даже если Компания или ее представители были предупреждены о возможности такой потери. В случае, если использование Сайта приведёт к необходимости дополнительного обслуживания, исправления или ремонта любого оборудования, а равно восстановления данных, все связанные с этим затраты оплачиваются Пользователем самостоятельно. Вся представленная на Сайте информация предоставляется «как есть», без каких-либо гарантий, явных или подразумеваемых. Компания полностью, в той мере, в какой это разрешено законом, отказывается от какой-либо ответственности, явной или подразумеваемой, включая, но не ограничиваясь неявными гарантиями пригодности к использованию, а также гарантиями законности любой информации, продукта или услуги, полученной или приобретенной с помощью этого Сайта. Пользователь согласен, что все материалы и сервисы Сайта или любая их часть могут сопровождаться рекламой.
Пользователь согласен с тем, что Компания не несет какой-либо ответственности и не имеет каких-либо обязательств в связи с такой рекламой. Условия обработки и использования персональных данных. Предоставление своих персональных данных, включающих имя, номера контактных телефонов; адреса электронной почты; место работы и занимаемая должность; пользовательские данные сведения о местоположении; тип и версия ОС; тип и версия Браузера; тип устройства и разрешение его экрана; источник откуда пришел на сайт пользователь; с какого сайта или по какой рекламе; язык ОС и Браузера; какие страницы открывает и на какие кнопки нажимает пользователь; ip-адрес своей волей и в своем интересе. Цель обработки персональных данных: предоставление Пользователю услуг Сайта; направление уведомлений, касающихся услуг Сайта; подготовка и направление ответов на запросы Пользователя; выполнение регулярной информационной рассылки; направление информации о продуктах и услугах Компании, а также рекламно-информационных сообщений, касающихся продукции и услуг Компании и ее партнеров. Перечень действий с персональными данными, на которые Пользователь выражает свое согласие: сбор, систематизация, накопление, хранение, уточнение обновление, изменение , использование, обезличивание, передача третьим лицам для указанных выше целей, а также осуществление любых иных действий, предусмотренных действующим законодательством РФ как неавтоматизированными, так и автоматизированными способами.
Иногда звучала команда отдыхать, и мы просто падали в мокрую от ночной росы траву. Но земля снова начинала качаться от разрывов снарядов, нас поднимали, и мы шли дальше. Первую станцию на пути уже взяли немцы, пришлось идти к следующей.
Наконец, дошли до станции Рауту, где нас спешно погрузили в вагоны. Люди в вагонах стояли вплотную друг к другу. Женщины теряли сознание, но упасть не могли. Так и стояли, бледные, с закрытыми глазами, зажатые телами других людей. И вот Ленинград. Хмурый, совсем военный. Но трамваи еще ходили, и мы доехали на свою Выборгскую сторону. Начались занятия.
Блокада, бомбежки, обстрелы. Хлеба все меньше. Перебралась от мачехи отец был на фронте к тете, которая жила в центре, у Главпочтамта. Муж и старший сын моей тети умерли от голода. Младший сын умер в госпитале. Когда в марте 1942 года наш факультет эвакуировался в Саратов — я осталась с тетей в Ленинграде. Поступила работать в почтовое отделение на Васильевском острове. Страшная выдалась зима.
В комнате к тому времени дом тети разбомбили немцы, и мы жили в комнате эвакуированных нет ни одного стекла, окна забиты фанерой. В подвале дома капает вода, за водой стоит очередь. Люди делятся фронтовыми новостями. Поразительно: ни одной жалобы, недовольства, малодушия — только надежда. Вера и надежда на то, что прорвут блокаду, что дождемся, что доживем. Чувства стали тупыми. Я иду через мост, впереди медленно, шатаясь идет высокий мужчина. Шаг, другой — и он падает.
Я тупо прохожу мимо него, мертвого, — мне все равно. Я вхожу в свой подъезд, но подняться по лестнице не могу. Тогда беру двумя руками одну ногу и ставлю на ступеньку, а затем — вторую ногу на следующую ступеньку… Тетя открывает дверь и тихо спрашивает: «Дошла? А потом весна. Из подтаявших сугробов торчат ноги мертвецов, город замерз в нечистотах. Мы выходили на очистительные работы. Лом трудно поднимать, трудно скалывать лед. Но мы чистили дворы и улицы, и весной город засиял чистотой.
Можно есть листья деревьев. Мы проворачиваем их через мясорубку и лепим лепешки. У нас пухнут животы. Пришло время, когда я почувствовала, что сил уже больше нет. Ну день, ну два… и я лягу, как ложились все блокадники перед смертью. Меня вывезли через Ладожское озеро. Я попала в Уфу к своей эвакуированной из Москвы тете. Она откормила меня.
Я осталась жива… После эвакуации вместе с тетей я приехала в Москву, а в 1945 году — в Севастополь. В 1946 году вышла замуж. Алаева Лидия Павловна По ошибке причислили к мертвым Лейтенант запаса. Защитник Ленинграда. Ударник восстановления Севастополя, исследователь его истории. Когда началась война, Лидия Павловна была студенткой. С первых же дней она участвовала в строительстве оборонительных сооружений. Голодала, как все.
Когда силы кончились, то она оказалась в тяжелом состоянии, слегла. По ошибке ее причислили к мертвым и вместе с трупами отправили на платформе к дальней окраине Ленинграда — месту массовых захоронений. Только случайность спасла ее за несколько минут до захоронения. Она застонала, ее услышали, вытащили из кучи трупов и отправили в госпиталь. А дальше — опять на защиту родного Ленинграда. Алиева Валентина Васильевна Люди шли по улице, падали и умирали Когда началась война, мне было 12 лет, я все хорошо помню. Во-первых, конечно, начался голод, особенно зимой. Зимой давали по 125 грамм хлеба в день и ничего больше.
Шли непрерывные бомбежки — все ночи напролет, днем немножко меньше, а ночью — непрерывно. Одни самолеты прилетали, сбрасывали бомбы, затем прилетали другие и снова бомбили. Мы не успевали даже спускаться в бомбоубежище. Только спустимся — дают отбой, поднимаемся в квартиру — новая тревога. Ночью даже не могли спать. Потом привыкли и перестали спускаться в бомбоубежище. Обстреливали и из дальнобойных орудий, так как немцы были прямо на окраине Ленинграда. Не было электричества, не было тепла, не было воды, за ней ходили на Неву.
Было очень страшно. Люди умирали ежедневно, особенно зимой. Погибали от обстрелов, бомбежек, от голода… трупы лежали на улицах, и некому было их убрать. Люди шли по улице, падали и умирали. Не дай Бог никому такое пережить. Я хочу, чтобы молодежь знала нашу историю и делала все, чтобы такое не повторилось. Александрова Маргарита Борисовна Помню постоянный голод и бомбежки Родилась в 1935 году. В блокаду я ходила в детский сад на Каменном острове.
Там же работала моя мама. Помню, как в сад поступил умирающий от голода младенец. Чтобы его спасти, мы заворачивали в марлю кусочек хлеба, получалась соска, и так кормили его. Выкормили, ребенок выжил. Помню постоянный голод и бомбежки. Однажды один из ребят рассказал другу свою заветную мечту — это бочка с супом. Мама услышала и отвела его на кухню, попросив повариху придумать что-нибудь. Повариха разрыдалась и сказала маме: «Не води сюда больше никого… еды совсем не осталось.
В кастрюле одна вода». От голода умерли многие дети в нашем саду — из 35 нас осталось только 11. Алексеева А. Меня и моего брата эвакуировали вместе со школой на Урал. Но привезли нас в город Боровичи, совсем недалеко от Ленинграда. В Ленинграде осталась мама с шестимесячным братом и папа, который был закреплен за заводом им. Он недоумевал, почему мы вместо Урала находились в Боровичах. Через несколько дней, после того как нас эвакуировали, мама поехала на Урал, поскольку с маленьким ребенком ей было практически невозможно оставаться в Ленинграде.
На Урал отвезли двоих старших детей, их адресов мама не знала, поэтому она сошла во Владимире, где жила ее старшая сестра. Так в Ленинграде остался один папа. Вскоре по радио объявили, чтобы родители забрали детей, которых эвакуировали в Боровичи, иначе они попадут к немцам. Папа нас забрал. Началась блокада. Братишка из капризного своенравного мальчика превратился в тихого и печального ребенка. Он сидел дома, и мне было очень жалко его. Я чувствовала, что ничем не могу ему помочь.
Выехать уже было невозможно, а главное, не с кем. Куда я только не ходила: и в поликлинику, и в больницу, — но мне везде отказывали. В начале зимы начался страшный голод. На моих глазах днем от голода умер братик, а той же ночью папа. У меня к тому моменту были отморожены руки и ноги. Мамы с нами не было, и позаботиться о нас было некому, еды не было совсем. Утром пришла соседка тетя Настя и сказала, что одна я не выживу, и что меня лучше отвести в ближайшую больницу, а она возьмет три мои карточки на хлеб. Я согласилась.
Благодаря ей я осталась жива. У нее тоже был сын лет шести. Тетя Настя одела меня с большим трудом, поскольку практически ничего мне на ноги не налезало, и привела меня в больницу. Там ей сказали, что мест нет, но, после того как я попыталась встать и тут же упала, меня поместили в палату, куда предварительно поставили раскладушку. Наверное, я была первым блокадным ребенком, который попал в эту больницу. Там лежали больные дети еще с мирного времени, у них были проблемы с сердцем, почками. Когда нянечка начала меня раздевать и сняла мою шапку, она ужаснулась — вшей у меня было больше, чем волос. Был не только голод, но и холод, поэтому шапку я не снимала где-то полгода.
В те времена вода была в виде льда, поэтому помыть голову я не могла. Меня побрили наголо. У меня была страшная дистрофия, и врач прописал мне 3 грамма сливочного масла в день и питание как у остальных детей. Но из-за голода мой организм уже ничего не усваивал, и бедным нянечкам приходилось постоянно менять за мной белье. У меня до сих пор очень трепетное отношение к врачам, я считаю эту профессию наиболее нужной и важной в жизни. Еще помню, как скрывала свою бессонницу, которая продолжалась целый месяц. Слава Богу, что сейчас я сплю хорошо, а тогда думала, что это навсегда. Я очень полюбила больницу и врачей на Песочной набережной и горько плакала, когда узнала, что меня переводят в другую.
У меня были сильно отморожены ноги, а там, как утверждали врачи, лучше знали, как лечить обморожения. В ту больницу меня, как грудного ребенка, перевозили в конвертике из одеяла. Как только я попала в новую палату, то сразу поняла, что там лежат дети блокады. Палата была примерно человек на 100. Кровати были железные и сдвинуты по две. Дети лежали поперек, чтобы больше уместилось. Возраст был от 6 до 8 лет, и у всех один диагноз — цинга. На детей было невозможно смотреть, стоило им открыть рот, как сразу лилась кровь, выпадали зубы.
Все эти дети были такими же дистрофиками, как и я. У них были пролежни, кости кровоточили. Это было ужасно. В этой палате я пробыла не более трех дней. После чего меня перевели в палату, где лежали дети с обморожением рук и ног. Палата была не такая темная, как предыдущая, но кровати были также сдвинуты, и были узкие проходы, чтобы мы могли сползти на горшок. Мы не могли даже сидеть, когда нам приносили еду. На моем жизненном пути в дни блокады встретился только один плохой человек — это была медсестра из палаты для обмороженных.
Когда она приносила хлеб, намазанный маслом, она ставила поднос на окно, прикрывалась дверью и начинала ножом смазывать себе масло, а то и вовсе отрезала весь верх куска. Но самое главное, что она вообще не давала нам воды. Напротив меня лежал мальчик, его звали Эдик. Он так хотел пить, что умолял поменяться с ним на еду. Помню, за стакан чая он отдавал мне лапшу. Я, чтобы растянуть удовольствие, складывала ее в чемоданчик и скрытно ела. Вскоре Эдик умер от истощения. Врач, узнав, что медсестра не дает нам воды, сказал, чтобы сегодня же была отварная вода, иначе ее уволят.
Все, кто мог, в моей палате каждое утро приползали к окну и наблюдали, как приезжают грузовые машины, и в них загружают детские трупы. Прямо из нашего окна был виден морг. Потом меня перевели в другую палату, поскольку нога сильно кровоточила. В новой палате мне подвязали ее к потолку, так я пролежала несколько месяцев. Еще один пример, насколько совестливо к нам относились врачи. Мне лечили отмороженную ногу синей лампой. Когда рана затянулась, она перестала кровоточить, но почему-то на пальце появился нарост. Меня решили показать профессору.
Сейчас мне трудно такое даже представить — вокруг массовый голод, идет война, а меня, какую-то девчонку, ведут показывать профессору. Женщина-профессор сказала, что меня неправильно лечат синим светом, прописала мазь и велела делать раз в неделю перевязку, предупредив, что это будет очень больно. Во время перевязки больно было не только мне, но и медсестре, поскольку вместе с бинтом ей приходилось отдирать наросшее мясо. Так врачи сохранили мне ноги. Несколько дней потом я ходила на костылях. Когда я смогла передвигаться без костылей, из больницы меня отправили в детский дом, потому что из родных у меня никого не осталось. Хочу отметить, что до сих пор в Детской городской больнице им. Раухфуса дела поставлены очень хорошо.
Мне нужно было получить блокадное удостоверение. Спустя 50 лет я пришла к главврачу, мне нашли мою медкарту, где значилось, что я страдала дистрофией и обморожением ног и пролежала около 8 месяцев. При эвакуации нас погрузили в открытые машины и повезли к Ладоге. Нас подвезли к воде, а дальше уже переносили на руках прямиком в катера. Когда мы проснулись, то были приятно удивлены — на улице стояли деревянные столы, а на них глубокие тарелки с горячим супом, и рядом лежал хлеб. Мы не ели горячий суп года полтора, для нас это было экзотикой. Потом кто-то сказал, что на поле убрана не вся капуста. Мы, человек 200, разбежались по полю, нас еле оттащили, мы отбивались, как могли.
Потом подошел наш поезд, и мы поехали как можно дальше от блокады. Спасибо тем ответственным людям, которые решили эвакуировать детей. Нас везли в Алтайский край. Ехали туда мы около месяца, а может, и больше. Поезд был хороший, у каждого была своя полка. Когда мы прибыли на Урал, в Свердловск, местные женщины организовали нам встречу. Я ее не забуду до конца своих дней. Как только поезд подошел к платформе, женщины с ведрами, в которых был суп, тарелками и ложками стали заходить в вагоны, разливать нам суп и раздавать хлеб.
Они плакали, смотря на нас. Потом они раздали каждому по банке сгущенки и сделали в них дырочку, чтобы мы сразу могли сосать сгущенное молоко. Для нас это было что-то невероятное! На всем пути из Ленинграда на Алтай никто больше такого приема нам не оказывал. Когда мы приехали в Алтайский край, нам показалось, что мы в сказке. Так для меня закончилась блокада. Я мало написала об ужасах артобстрелов и бомбежек. О том, как днем и ночью мы бегали в бомбоубежище.
Но все равно умереть от голода для нас было намного страшнее, чем от бомбежки. Алешин Евгений Васильевич Мы воевали самоотверженно! В 13 лет награжден медалью «За оборону Ленинграда». Родился 1 сентября 1930 года. Все 900 дней оставался в блокированном Ленинграде. Героическая оборона Ленинграда явилась легендарным событием не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. В истории войн не было города, который бы в течение 900 дней в условиях голода и холода, бомбовых ударов и артиллерийских обстрелов прямой наводкой не только выдержал столь длительную осаду, но и победил, сдержав натиск почти одной трети фашистских армий. Участником такой обороны мне пришлось быть.
Когда началась война, мне еще не было одиннадцати лет. Прекрасно помню этот ясный солнечный день, воскресенье. На углу улицы Пестеля и Моховой из репродуктора услышали выступление В. Наверное, я еще не смог оценить, насколько все страшно, но помню, что в душе поселилась тревога. Во дворе дома увидел шестилетнего двоюродного брата, который бегал с противогазом и кричал: «Ура! Мы победим! Эта эйфория передалась и другим мальчишкам, и мы тотчас начали строить планы быстрой победы. На фронт нас, мальчишек, естественно, никто не пустил, но взяли в отряд местной обороны.
В свои 10 — 11 лет мы были достаточно политизированы и интересовались международной обстановкой. Я прекрасно помню войну с Финляндией, в результате которой граница, бывшая в 30 км от Ленинграда, отодвинулась далеко за Выборг. Город перестал быть приграничным. Никто из нас не ожидал, что уже в первые дни немцы будут бомбить город и придется прятаться в подвалах и специально вырытых траншеях. Вначале было страшно. Свист бомб, взрывы и рушащиеся дома — все это вызывало ужас. Но очень скоро мы, мальчишки и девчонки, к этому привыкли и уже без страха дежурили по ночам на улицах и крышах домов. На чердаках гасили песком зажигательные бомбы, которые сбрасывали с самолетов не поштучно, а пачками.
Бомбочки были маленькими, легкими, даже ребенок мог специальными щипцами захватить и сбросить их в безопасное место или забросать песком. Иначе, начиненная термитом, она прожигала насквозь перекрытия, вызывая сильные пожары. Вспоминаю эпизод из фильма «Два бойца»: горит здание госпиталя. Этот факт я видел не в кино — горел госпиталь на Суворовском проспекте, недалеко от Смольного. Здание не было разрушено, но было все объято пламенем. Пожар вызвала зажигательная бомба. Из окон, завернувшись в матрасы и одеяла, выбрасываются раненые. Высокое пятиэтажное здание, построенное из серого гранита, стоит и сейчас — ничто его не сломило.
Оно восстановлено, как и весь город. Но в 1941 году до этого было еще далеко. Тогда надо было готовиться к обороне. Вместе со взрослыми я и дети моего возраста рыли окопы и противотанковые рвы на подступах к Ленинграду. Наверное, не один боец сказал нам за это спасибо. Но враг очень быстро подходил к городу и уже в сентябре окружил его плотным кольцом. Связь с Большой землей прекратилась. На Пулковских высотах, там, где сейчас аэропорт, немцы установили тяжелые дальнобойные пушки и систематически методично обстреливали город, который был перед ними как на ладони.
Спасибо морякам кораблей, стоявших на Неве и в Кронштадтской базе, которые огнем своих орудий подавляли вражеские батареи и на время прекращали обстрел. Гитлеровские войска были остановлены даже не на ближайших подступах, а в отдельных местах и в черте города. На фронт можно было ездить на трамвае. Фашистам не удалось взять Ленинград штурмом, и они перешли к длительной осаде и уничтожению города бомбовыми ударами и артиллерийскими обстрелами. К этому вскоре присоединился жесточайший голод. Становилось все труднее и труднее. Иссякло продовольствие. Город переходил на все более голодный паек.
Ленинград был окружен еще одним — внешним — кольцом блокады, отвлекая на себя огромное количество немецких войск. Но город не сдавался. Наступила самая тяжелая для ленинградцев зима 1941 — 42 годов, когда морозы достигали 40 градусов, а не было ни дров, ни угля. Съедено было все: и кожаные ремни, и подметки, в городе не осталось ни одной кошки или собаки, не говоря уже о голубях и воронах. Не было электричества, за водой голодные, истощенные люди ходили на Неву, падая и умирая по дороге. Трупы уже перестали убирать, их просто заносило снегом. Люди умирали дома целыми семьями, целыми квартирами. Все питание для работающего на производстве человека составляли 250 граммов хлеба, выпеченного пополам с древесными и другими примесями и оттого тяжелого и такого маленького.
Все остальные, в том числе и дети, получали 125 граммов такого хлеба. Не было сил ходить, но нельзя было и расслабиться — иначе смерть. Мы с мамой получали на двоих 250 граммов хлеба и больше ничего, кроме «чая» из талой воды. И, тем не менее, нельзя было ложиться и ничего не делать. Кто ложился, тот больше никогда не вставал. Ребенком, опухшим от голода, пока были силы, я, как и мои сверстники, продолжал работать в отряде местной обороны: сбрасывал с крыш и тушил зажигательные бомбы, работал у станка, растачивая стволы для автоматов, патрулировал по ночному городу, собирал трупы на дорогах. И в эти дни думал: если удастся выжить, хорошо бы написать книгу о том, что пришлось пережить ленинградцам в дни блокады. Искренне благодарен А.
Во многих случаях имеются подлинные документальные свидетельства, по другим — рассказы очевидцев. К сожалению, сегодня многие такие неизвестные братские могилы находятся под жилыми домами, детскими площадками, улицами и проспектами.
Юкичева Евлампия Павловна, 1916 г. Герцена, д. Манушев Леша 11 лет. Рубинштейна, д.
Проникающая рана черепа. Манушов Юрий Владимирович, 1943 г. Егорова Вера Егоровна. Место проживания: пл. Труда, д.
Как найти блокадника ленинграда по фамилии
Блокада Ленинграда. «Книга памяти блокадного Ленинграда» — масштабный проект о жителях и защитниках блокадного Ленинграда в период Великой Отечественной войны, запуск пилотной версии которого приурочен к 75-летию Победы. жизнь, навечно оставшись в Дубровской земле Ленинградской области. Книга памяти: г. Санкт-Петербург (Ленинград). УЧЕТНЫЕ ДАННЫЕ. Его фамилии на братской могиле нет. «Книга Памяти блокадного Ленинграда» – масштабный проект о жителях и защитниках блокадного Ленинграда в период Великой Отечественной войны.
Результаты поиска
- Разделы каталога
- Разделы каталога
- Всего записей: 167
- Свежее по теме
- Читать онлайн «Блокада Ленинграда. Народная книга памяти» – Литрес
Книга Памяти участников Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. - жителей Челябинской области.
- 1. Память народа
- Разделы каталога
- Книга Памяти / Поиск по Книге Памяти
- как найти дом, где родственники жили в блокаду? - 24 января 2024 - ФОНТАНКА.ру
Интернет-портал «Книга памяти блокадного Ленинграда»
Поиск по базе.
Название книжной выставки к Дню освобождения Ленинграда. Книжные выставки Ленинградская блокада 80 лет. Заглавие книжной выставки по блокаде Ленинграда в библиотеке список.
Блокада народная книга памяти. Книга памяти книга про блокаду Ленинграда. Народная книга памяти». Народная книга памяти блокада 300 судеб 300 реальных историй.
Блокада народная книга памяти книга. Народная книга памяти блокада 300 судеб. Они пережили блокаду книга. Книга памяти они пережили блокаду Ленинграда поиск по фамилии.
Они книга. Книги о блокадном Ленинграде. Книги о блокаде Ленинграда Художественные. Блокадной памяти страницы.
Блокадной памяти страницы презентация. Блокада Ленинграда страницы. Устный журнал блокада Ленинграда. Даниил Гранин Блокадная книга иллюстрации.
Книга о блокаде Ленинграда Гранин. Даниил Гранин о блокаде Ленинграда. Иллюстрации к книге Блокадная книга. Блокадная книга воспоминания.
Обложки книг о блокаде Ленинграда. Книги о блокаде Ленинграда для детей. Книга Ленинград. Ленинград война блокада книги.
Навечно в памяти народной Непокоренный Ленинград. Непокоренный Ленинград книга. Навечно в памяти народной Непокоренный Ленинград презентация. Название литература о блокадном Ленинграде.
Книги о блокадном Ленинграде для детей. Блокада Ленинграда в литературе. Художеств литература о блокаде Ленинграда. Книга с иллюстрациями про блокадный Ленинград.
Блокада Ленинграда BP Rybub. Книги о блокаде. Чаковский блокада обложка. Обложка книги про блокаду.
Александр Чаковский. Книга III. Блокадные дневники ленинградцев. Блокадный дневник памяти.
Память блокадного подростка. Блокадная книга иллюстрации. Воспоминания блокадников. Книгу «блокадной памяти страницы».
Берггольц говорит Ленинград книга. Ольга Берггольц книги о блокаде Ленинграда. Книга говорит Ленинград Ольга Берггольц. Ольга Берггольц говорит Ленинград 1946.
Алексеев, Сергей Петрович. Подвиг Ленинграда, 1941-1944.
На поиск не влияет порядок строчных или заглавных букв — для поисковой системы не имеет значения, вводите вы ФИО с заглавной буквы или нет, результат поисков для «Портнягина Алексея» и «портнягина алексея» будет одинаковый. Также не различаются буквы е и ё. Поиск по датам Если вам известны не только год рождения или эвакуации, а более точная дата, тогда можно воспользоваться расширенным поиском. День и месяц можно выбрать из выпадающих списков, а год ввести вручную.
Например, ввести «3 марта» или «март» или «март 1942». В графе «дата рождения» во многих карточках вместо даты рождения записан возраст, поэтому можно также попробовать ввести возраст человека на момент эвакуации. Поиск по адресам Работая с поиском по местам, необходимо помнить, что указываются старые названия, многие из которых были изменены в послевоенное время. Лучше не вводить слова «улица, дом, корпус, квартира, проспект, шоссе», а также их сокращения, потому что в карточках эти слова часто отсутствуют. Например, надо вводить «Малая Посадская 8», а не «улица Малая Посадская 8». Просмотр страницы записи о эвакуированном гражданине После введения всей имеющейся информации открывается список результатов.
Для просмотра полной страницы об эвакуированном нужно нажать на строку в таблице результатов поиска.
С захватом Шлиссельбурга 8 сентября всё левобережье Невы от реки Тосны до Ладожского озера оказалось в руках немцев. Немцы надеялись, что финны, наступая, дойдут до правого берега Невы и соединятся с ними, а Ленинград попадёт в полное кольцо блокады.
Как найти блокадника ленинграда по фамилии
Советско-японский вооруженный конфликт у озера Хасан 29 июля — 11 августа 1938 года 3. Вооруженный конфликт с милитаристской Японией в районе реки Халхин-Гол 11 мая — 16 сентября 1939 года 4. Советско-финляндская война 30 ноября 1939 года — 12 марта 1940 года 5. Советско-японская война 9 августа — 2 сентября 1945 года Наша работа В рамках проекта осуществляется: Подробное цветное фотодокументирование объектов, в том числе всех мемориальных надписей, поименных списков и т. Корреляция в т.
Результаты публикуются как в электронном виде на сайте-каталоге памятников, так и в печатном некоммерческом издании — цветном альбоме «Книга Памяти. Захоронения и воинские памятники 1936-1945 гг.
Территориальные границы Книги - большое блокадное кольцо: города Ленинград, Кронштадт, часть Слуцкого, Всеволожского и Парголовского районов Ленинградской области — и малое кольцо блокады: Ораниенбаумский плацдарм. В нее включены сведения об умерших в годы блокады мирных жителях этих территорий. В их числе наряду с коренным населением названных мест и многочисленные беженцы из Карелии, Прибалтики и отдаленных районов Ленинградской области, оккупированных врагом. Хронологические рамки Книги памяти: 8 сентября 1941 года — 27 января 1944 года. Первая дата — трагический день начала блокады. В этот день вражеские войска перерезали сухопутные коммуникации города со страной. Вторая дата — день полного освобождения от блокады.
Сведения о мирных жителях, чья жизнь оборвалась в период, обозначенный этими датами, — и занесены в Книгу памяти.
Председатель Редакционной коллегии Щербаков В. Руководитель рабочей группы по созданию Книги памяти Шаповалов В. Электронный банк данных для Книги памяти предоставлен архивом Государственного учреждения «Пискаревское мемориальное кладбище». Подготовка к выпуску Книги памяти «Ленинград. Безграничное мужество, стойкость и высочайшее чувство долга жителей блокадного Ленинграда по праву приравнены к воинскому подвигу защитников города. Потери Ленинграда в годы блокады огромны, они составили свыше 600 тысяч человек. Объем печатного мартиролога - 35 томов. Документальной основой электронной Книги памяти, равно как и ее печатного варианта, являются сведения, предоставленные многочисленными архивами.
В их числе Центральный государственный архив Санкт-Петербурга, Государственный городской и областной архив и архивы районных отделов ЗАГС Санкт-Петербурга, архив городских кладбищ, а также архивы различных учреждений, организаций, предприятий, учебных заведений и др. Работу по сбору и систематизации документальных данных вели рабочие группы, созданные при администрациях 24 районов Санкт-Петербурга территориальное деление города на начало работы по сбору сведений в 1992 г. Участники поисковых групп работали в тесном сотрудничестве с инициаторами создания Книги памяти - членами городского общества «Жители блокадного Ленинграда» и его районных отделений. Эти группы проводили опросы горожан по месту проживания, организовывали встречи и беседы с жителями блокадного Ленинграда, с фронтовиками с целью сбора недостающих сведений или уточнения имеющихся данных. Повсеместно тщательно изучались сохранившиеся домовые регистрационные книги. Большой вклад в подготовку материалов Книги памяти «Ленинград. Множество писем и заявлений со сведениями об умерших в блокадном Ленинграде поступило и продолжает поступать в редакционную коллегию из всех республик, краев, областей Российской Федерации, из стран ближнего и дальнего зарубежья через Международную ассоциацию блокадников города-героя Ленинграда. Территориальные границы Книги памяти «Ленинград. В Книгу памяти включены сведения об умерших в годы блокады мирных жителях этих территорий.
В их числе наряду с коренным населением названных мест и многочисленные беженцы из Карелии, Прибалтики и отдаленных районов Ленинградской области, оккупированных врагом. Хронологические рамки Книги памяти: 8 сентября 1941 года - 27 января 1944 года. Первая дата - трагический день начала блокады. В этот день вражеские войска перерезали сухопутные коммуникации города со страной. Вторая дата - день полного освобождения от блокады. Сведения о мирных жителях, чья жизнь оборвалась в период, обозначенный этими датами, - и занесены в Книгу памяти. Мемориальные записи об умерших располагаются в алфавитном порядке их фамилий. Эти записи, одинаковые по форме, содержат следующие сведения: фамилию, имя, отчество умершего, год его рождения, место проживания на момент смерти , дату смерти и место захоронения. Не все записи имеют полный состав этих данных.
Имеются и такие, где об умерших сохранились лишь отдельные, иногда разрозненные и обрывочные сведения. В условиях города-фронта в месяцы массовой гибели жителей не было возможности организовать регистрацию всех умерших в установленном порядке, с фиксацией данных о них в надлежащей полноте. В наиболее тяжелые месяцы блокады, зимой 1941-1942 года, почти не происходили индивидуальные захоронения. В этот период производились братские захоронения на кладбищах, траншейные захоронения вблизи медицинских учреждений , больниц, предприятий, на пустырях. По этим причинам около половины мемориальных записей содержат указание о том, что место захоронения неизвестно. По прошествии более полувека после окончания войны восстановить эти данные оказалось невозможным. Вариантные сведения об умершем приводятся в косых скобках. Сведения, достоверность которых сомнительна, обозначены вопросительным знаком в круглых скобках. Разрозненные и обрывочные сведения о месте проживания заключены в угловые скобки.
Названия населенных пунктов , расположенных за чертой города, их административная принадлежность, названия улиц в них, а также названия улиц Ленинграда указаны по состоянию на 1941-1944 годы. Всех, кому доведется обращаться к Книге памяти «Ленинград. В нерусских именованиях возможны ошибки. Погрешности такого рода отмечены либо вопросительным знаком в круглых скобках, либо указанием правильных форм в косых скобках. Исправлены лишь явные буквенные ошибки. В Книге памяти встречаются записи, которые можно отнести к одному и тому же лицу. Различаются эти записи чаще всего лишь сведениями о месте проживания умершего. Это имеет свое объяснение: по одному адресу человек был прописан и жил постоянно, по другому оказался в силу трагических обстоятельств блокадного времени. Ни одну из таких парных записей нельзя исключить по причине недостаточности документального обоснования.
В Книге памяти применяются общепринятые и общепонятные сокращения. Всех, кто располагает какими-либо сведениями об умерших в блокадном кольце, просим обращаться в редакционную коллегию по адресу: 195273, Санкт-Петербург, пр. Непокоренных, д. Книга памяти «Ленинград. Поздравляем всех ленинградцев, участников тех событий, их родственников и потомков с этой знаменательной датой! За период блокады потери гражданского населения составили 630 367 человек , имена 311 603-х на сегодняшний день известны. История человечества не знала таких огромных масштабов истребления гражданского населения.
Моя бабушка, когда еще была жива — Ольга Константиновна, — рассказывала, как мама маленькая, не могла еще толком выговаривать, и она кричала не «тревога! А маленькая мама на всю жизнь запомнила, как она укусила своего братика за палец. Вроде бы ничего такого нет в этой истории, но она передает весь ужас и все то настоящее страшное, что было в те дни. А еще мама запомнила, как умирала бабушка, моя прабабка, и запомнила, как в последний раз пришел с работы дедушка — мой прадед. Бабушка умирала уже в поезде, когда везли в Бийск, а дедушка умер на работе. Он был очень интересным человеком — ведущим конструктором Охтинского химкомбината, одним из тех, кто создавал этот комбинат, еще до революции получил звание почетного потомственного гражданина за создание пороховых смесей. Прадед был уже совсем стареньким, мать запомнила, как однажды он пришел, принес кулечек какой-то еды, а потом вернулся на завод и не смог уже уйти домой, просто умер на рабочем месте от голода. Ему было семьдесят два года. И бабушка всегда говорил моей маме — ты должна помнить, чья ты внучка. У меня близких родственников блокаду прошли, а в основном не прошли — восемнадцать человек. А из восьми моих прадедушек и прабабушек в блокаду умерло шесть. А двое не умерли в блокаду только потому, что одна прабабушка умерла от тифа еще в Гражданскую… а прадед, который остался жив, он вообще был не в Питере. В основном умирали на работе, двоюродный брат моего отца умер не на рабочем месте, потому что ему было семь лет, он от голода умер… Наверное, больше рассказывать тут нечего. Я могу, конечно, перечислять всех своих замечательных родственников, но это может почти каждый ленинградец… Помню как мать с трогательным умилением восприняла новость о том, что поставили, наконец, памятник детям войны. Потому что это особая история. Они, конечно, на фронте не уничтожали немцев, но пережить то, что им выпало пережить… Тот журналист из спокойной европейской страны, который мне в командировке сказал такие слова… он, наверное, читал что-нибудь о блокаде, но понимать — он не понимает. А у нас в семье понимают, поэтому у нас обязательно девятого мая все — и я, и брат, и наши дети… мы ходим девятого мая на Пискаревку на один из рвов сорок второго года — мы разные их выбираем, потому что мы не знаем, где именно похоронены наши, знаем, что многие — на Пискаревке и в сорок втором году… И мы бросаем сломанные гвоздики, выливаем немножко водки из фляжки, кладем хлеб, потому что мы их помним и мы ими гордимся. Это очень светлая и важная гордость, потому что все равно семья уцелела — не под корень вырубило — прошла это страшное испытание, прошла достойно, значит, потомки тех, кто выжил и тех, кто погиб, обязаны эту память хранить. Это не пафосные слова, повторю, любой, у кого в семье это было, он это разделит… Я беседовал с губернатором нашего города — Георгием Сергеевичем Полтавченко — об этой книге. Он попросил найти какие-то правильные слова, потому что его мама тоже была блокадницей, и он тоже ею очень гордится. Я не знаю, будет ли эта книга иметь коммерческий успех, но думаю, что она издается не поэтому. Есть вещи, в которых совсем не важна коммерция. И если мы хотим оставаться людьми, и если мы хотим оставаться людьми одухотворенными, если мы хотим, чтобы нас уважали, соответственно мы должны уважать и себя, и своих предков, и память о таких невероятных событиях мировой истории — единичных, таких было очень мало, таких, как питерская блокада. Воспоминания блокадников могут быть в разной степени интересными, в них может не быть приключений, без которых мало что интересует в текстах современную молодежь. Но они очень важны для того, чтобы мы оставались людьми. Эти горькие страницы обязательно нужно читать. Лекарство, оно необязательно должно нравиться. Лекарство может быть горьким, некомфортным, неприятным, но лекарства существуют для того, чтобы люди оставались здоровыми. В физическом, и самое главное, в нравственном смысле. Поэтому я очень горд, что у меня была возможность сказать такие, может быть, немножко корявые, но самые искренние слова. Когда началась война, мне было 4 года. Жили мы с мамой и бабушкой на улице Рузовская, дом 33, кв. Мама работала на заводе — делала снаряды, а папа был на войне. Я какое-то время ходила в садик на углу Серпуховской улицы. Меня хотели эвакуировать, но я заболела коклюшем и осталась на все время блокады в Ленинграде. Когда из садика меня отправили на лето на станцию Бернгардовка — мама привезла мне туда лепешек из одуванчиков, и я чуть не умерла, еле спасли, как сказали потом маме. Помню, как мы с мамой на санках ездили за водой и брали ее из Обводного канала. В наш дом на улице Рузовской попала бомба, и нас выселили в подвал-бомбоубежище, где мы с бабушкой лежали, так как у нас от голода отказали ноги. Из подвала на улице Рузовской нас переселили на улицу Бронницкая, дом 10, кв. Помню, когда я гуляла на улице, как везде народ кричал и радовался, говорили, что выступал Калинин и что сняли блокаду Ленинграда. Это было 27 января 1944 года. На радостях моя бабушка испекла круглый хлебец из картофельных очисток. К сожалению, я не уточняла, где она взяла очистки, но до сих пор помню. Помню, как мама с бабушкой везли меня на санках и уронили и не заметили. Я до сих пор вспоминаю с ужасом, как я лежала на снегу, не могла ни кричать, ни двигаться, но, слава Богу, они заметили, что уронили меня, и вернулись. Помню даже место и улицу, где это было. Видела, как горели дома, как на саночках везли умерших. До войны мы жили хорошо, так как мама работала, а папа мой — морской офицер, и у нас было все необходимое для жизни, а после войны остался только кованый, обитый железом бабушкин сундук, но хорошо хоть сами остались живы, хотя у всех была дистрофия. Моя мама награждена медалью «За оборону Ленинграда», папа умер в 1946 году после всех ранений и болезней. Аксенова Тамара Романовна Ни одной жалобы, недовольства, малодушия — только надежда Война началась внезапно, на второй день после выпускного вечера. Все сразу изменилось, стало тревожным, людей интересовали только фронтовые сводки. Началась мобилизация. Правительство предоставляло возможность эвакуироваться, но этим воспользовались не все: люди надеялись, что враг не дойдет до города. В июле — августе ленинградцев стали направлять на оборонительные работы. От нашего дома поехали я и еще две женщины. Мы рыли противотанковые рвы. Жили в огромном бараке, где нам отвели на троих небольшой квадрат земли. Немцы обстреливали с самолетов и наш барак, и нас во время работы. Фронт приближался, вскоре наши войска подошли к нам. Нам приказано было возвращаться домой. Мы шли пешком к первой станции по дороге через лес. По одной стороне идем мы — цепочкой по десять человек с интервалами, по другой навстречу идут солдаты — прямо в бой. Обувь пришлось снять, так как ноги распухли, шли в чулках. Иногда звучала команда отдыхать, и мы просто падали в мокрую от ночной росы траву. Но земля снова начинала качаться от разрывов снарядов, нас поднимали, и мы шли дальше. Первую станцию на пути уже взяли немцы, пришлось идти к следующей. Наконец, дошли до станции Рауту, где нас спешно погрузили в вагоны. Люди в вагонах стояли вплотную друг к другу. Женщины теряли сознание, но упасть не могли. Так и стояли, бледные, с закрытыми глазами, зажатые телами других людей. И вот Ленинград. Хмурый, совсем военный. Но трамваи еще ходили, и мы доехали на свою Выборгскую сторону. Начались занятия. Блокада, бомбежки, обстрелы. Хлеба все меньше. Перебралась от мачехи отец был на фронте к тете, которая жила в центре, у Главпочтамта. Муж и старший сын моей тети умерли от голода. Младший сын умер в госпитале. Когда в марте 1942 года наш факультет эвакуировался в Саратов — я осталась с тетей в Ленинграде. Поступила работать в почтовое отделение на Васильевском острове. Страшная выдалась зима. В комнате к тому времени дом тети разбомбили немцы, и мы жили в комнате эвакуированных нет ни одного стекла, окна забиты фанерой. В подвале дома капает вода, за водой стоит очередь. Люди делятся фронтовыми новостями. Поразительно: ни одной жалобы, недовольства, малодушия — только надежда. Вера и надежда на то, что прорвут блокаду, что дождемся, что доживем. Чувства стали тупыми. Я иду через мост, впереди медленно, шатаясь идет высокий мужчина. Шаг, другой — и он падает. Я тупо прохожу мимо него, мертвого, — мне все равно. Я вхожу в свой подъезд, но подняться по лестнице не могу. Тогда беру двумя руками одну ногу и ставлю на ступеньку, а затем — вторую ногу на следующую ступеньку… Тетя открывает дверь и тихо спрашивает: «Дошла? А потом весна. Из подтаявших сугробов торчат ноги мертвецов, город замерз в нечистотах. Мы выходили на очистительные работы. Лом трудно поднимать, трудно скалывать лед. Но мы чистили дворы и улицы, и весной город засиял чистотой. Можно есть листья деревьев. Мы проворачиваем их через мясорубку и лепим лепешки. У нас пухнут животы. Пришло время, когда я почувствовала, что сил уже больше нет. Ну день, ну два… и я лягу, как ложились все блокадники перед смертью. Меня вывезли через Ладожское озеро. Я попала в Уфу к своей эвакуированной из Москвы тете. Она откормила меня. Я осталась жива… После эвакуации вместе с тетей я приехала в Москву, а в 1945 году — в Севастополь. В 1946 году вышла замуж. Алаева Лидия Павловна По ошибке причислили к мертвым Лейтенант запаса. Защитник Ленинграда. Ударник восстановления Севастополя, исследователь его истории. Когда началась война, Лидия Павловна была студенткой. С первых же дней она участвовала в строительстве оборонительных сооружений. Голодала, как все. Когда силы кончились, то она оказалась в тяжелом состоянии, слегла. По ошибке ее причислили к мертвым и вместе с трупами отправили на платформе к дальней окраине Ленинграда — месту массовых захоронений. Только случайность спасла ее за несколько минут до захоронения. Она застонала, ее услышали, вытащили из кучи трупов и отправили в госпиталь. А дальше — опять на защиту родного Ленинграда. Алиева Валентина Васильевна Люди шли по улице, падали и умирали Когда началась война, мне было 12 лет, я все хорошо помню. Во-первых, конечно, начался голод, особенно зимой. Зимой давали по 125 грамм хлеба в день и ничего больше. Шли непрерывные бомбежки — все ночи напролет, днем немножко меньше, а ночью — непрерывно. Одни самолеты прилетали, сбрасывали бомбы, затем прилетали другие и снова бомбили. Мы не успевали даже спускаться в бомбоубежище. Только спустимся — дают отбой, поднимаемся в квартиру — новая тревога. Ночью даже не могли спать. Потом привыкли и перестали спускаться в бомбоубежище. Обстреливали и из дальнобойных орудий, так как немцы были прямо на окраине Ленинграда. Не было электричества, не было тепла, не было воды, за ней ходили на Неву. Было очень страшно. Люди умирали ежедневно, особенно зимой. Погибали от обстрелов, бомбежек, от голода… трупы лежали на улицах, и некому было их убрать. Люди шли по улице, падали и умирали. Не дай Бог никому такое пережить. Я хочу, чтобы молодежь знала нашу историю и делала все, чтобы такое не повторилось. Александрова Маргарита Борисовна Помню постоянный голод и бомбежки Родилась в 1935 году. В блокаду я ходила в детский сад на Каменном острове. Там же работала моя мама. Помню, как в сад поступил умирающий от голода младенец. Чтобы его спасти, мы заворачивали в марлю кусочек хлеба, получалась соска, и так кормили его. Выкормили, ребенок выжил. Помню постоянный голод и бомбежки. Однажды один из ребят рассказал другу свою заветную мечту — это бочка с супом. Мама услышала и отвела его на кухню, попросив повариху придумать что-нибудь. Повариха разрыдалась и сказала маме: «Не води сюда больше никого… еды совсем не осталось. В кастрюле одна вода». От голода умерли многие дети в нашем саду — из 35 нас осталось только 11. Алексеева А. Меня и моего брата эвакуировали вместе со школой на Урал. Но привезли нас в город Боровичи, совсем недалеко от Ленинграда. В Ленинграде осталась мама с шестимесячным братом и папа, который был закреплен за заводом им. Он недоумевал, почему мы вместо Урала находились в Боровичах. Через несколько дней, после того как нас эвакуировали, мама поехала на Урал, поскольку с маленьким ребенком ей было практически невозможно оставаться в Ленинграде. На Урал отвезли двоих старших детей, их адресов мама не знала, поэтому она сошла во Владимире, где жила ее старшая сестра. Так в Ленинграде остался один папа. Вскоре по радио объявили, чтобы родители забрали детей, которых эвакуировали в Боровичи, иначе они попадут к немцам. Папа нас забрал. Началась блокада. Братишка из капризного своенравного мальчика превратился в тихого и печального ребенка. Он сидел дома, и мне было очень жалко его. Я чувствовала, что ничем не могу ему помочь. Выехать уже было невозможно, а главное, не с кем. Куда я только не ходила: и в поликлинику, и в больницу, — но мне везде отказывали. В начале зимы начался страшный голод. На моих глазах днем от голода умер братик, а той же ночью папа. У меня к тому моменту были отморожены руки и ноги. Мамы с нами не было, и позаботиться о нас было некому, еды не было совсем. Утром пришла соседка тетя Настя и сказала, что одна я не выживу, и что меня лучше отвести в ближайшую больницу, а она возьмет три мои карточки на хлеб. Я согласилась. Благодаря ей я осталась жива. У нее тоже был сын лет шести. Тетя Настя одела меня с большим трудом, поскольку практически ничего мне на ноги не налезало, и привела меня в больницу. Там ей сказали, что мест нет, но, после того как я попыталась встать и тут же упала, меня поместили в палату, куда предварительно поставили раскладушку. Наверное, я была первым блокадным ребенком, который попал в эту больницу. Там лежали больные дети еще с мирного времени, у них были проблемы с сердцем, почками. Когда нянечка начала меня раздевать и сняла мою шапку, она ужаснулась — вшей у меня было больше, чем волос. Был не только голод, но и холод, поэтому шапку я не снимала где-то полгода. В те времена вода была в виде льда, поэтому помыть голову я не могла. Меня побрили наголо. У меня была страшная дистрофия, и врач прописал мне 3 грамма сливочного масла в день и питание как у остальных детей. Но из-за голода мой организм уже ничего не усваивал, и бедным нянечкам приходилось постоянно менять за мной белье. У меня до сих пор очень трепетное отношение к врачам, я считаю эту профессию наиболее нужной и важной в жизни. Еще помню, как скрывала свою бессонницу, которая продолжалась целый месяц. Слава Богу, что сейчас я сплю хорошо, а тогда думала, что это навсегда. Я очень полюбила больницу и врачей на Песочной набережной и горько плакала, когда узнала, что меня переводят в другую. У меня были сильно отморожены ноги, а там, как утверждали врачи, лучше знали, как лечить обморожения. В ту больницу меня, как грудного ребенка, перевозили в конвертике из одеяла. Как только я попала в новую палату, то сразу поняла, что там лежат дети блокады. Палата была примерно человек на 100. Кровати были железные и сдвинуты по две. Дети лежали поперек, чтобы больше уместилось. Возраст был от 6 до 8 лет, и у всех один диагноз — цинга. На детей было невозможно смотреть, стоило им открыть рот, как сразу лилась кровь, выпадали зубы. Все эти дети были такими же дистрофиками, как и я. У них были пролежни, кости кровоточили. Это было ужасно. В этой палате я пробыла не более трех дней. После чего меня перевели в палату, где лежали дети с обморожением рук и ног. Палата была не такая темная, как предыдущая, но кровати были также сдвинуты, и были узкие проходы, чтобы мы могли сползти на горшок. Мы не могли даже сидеть, когда нам приносили еду. На моем жизненном пути в дни блокады встретился только один плохой человек — это была медсестра из палаты для обмороженных. Когда она приносила хлеб, намазанный маслом, она ставила поднос на окно, прикрывалась дверью и начинала ножом смазывать себе масло, а то и вовсе отрезала весь верх куска. Но самое главное, что она вообще не давала нам воды. Напротив меня лежал мальчик, его звали Эдик. Он так хотел пить, что умолял поменяться с ним на еду. Помню, за стакан чая он отдавал мне лапшу. Я, чтобы растянуть удовольствие, складывала ее в чемоданчик и скрытно ела. Вскоре Эдик умер от истощения. Врач, узнав, что медсестра не дает нам воды, сказал, чтобы сегодня же была отварная вода, иначе ее уволят. Все, кто мог, в моей палате каждое утро приползали к окну и наблюдали, как приезжают грузовые машины, и в них загружают детские трупы. Прямо из нашего окна был виден морг. Потом меня перевели в другую палату, поскольку нога сильно кровоточила. В новой палате мне подвязали ее к потолку, так я пролежала несколько месяцев. Еще один пример, насколько совестливо к нам относились врачи. Мне лечили отмороженную ногу синей лампой. Когда рана затянулась, она перестала кровоточить, но почему-то на пальце появился нарост. Меня решили показать профессору. Сейчас мне трудно такое даже представить — вокруг массовый голод, идет война, а меня, какую-то девчонку, ведут показывать профессору. Женщина-профессор сказала, что меня неправильно лечат синим светом, прописала мазь и велела делать раз в неделю перевязку, предупредив, что это будет очень больно. Во время перевязки больно было не только мне, но и медсестре, поскольку вместе с бинтом ей приходилось отдирать наросшее мясо. Так врачи сохранили мне ноги. Несколько дней потом я ходила на костылях. Когда я смогла передвигаться без костылей, из больницы меня отправили в детский дом, потому что из родных у меня никого не осталось. Хочу отметить, что до сих пор в Детской городской больнице им. Раухфуса дела поставлены очень хорошо. Мне нужно было получить блокадное удостоверение. Спустя 50 лет я пришла к главврачу, мне нашли мою медкарту, где значилось, что я страдала дистрофией и обморожением ног и пролежала около 8 месяцев. При эвакуации нас погрузили в открытые машины и повезли к Ладоге. Нас подвезли к воде, а дальше уже переносили на руках прямиком в катера. Когда мы проснулись, то были приятно удивлены — на улице стояли деревянные столы, а на них глубокие тарелки с горячим супом, и рядом лежал хлеб. Мы не ели горячий суп года полтора, для нас это было экзотикой. Потом кто-то сказал, что на поле убрана не вся капуста. Мы, человек 200, разбежались по полю, нас еле оттащили, мы отбивались, как могли. Потом подошел наш поезд, и мы поехали как можно дальше от блокады. Спасибо тем ответственным людям, которые решили эвакуировать детей. Нас везли в Алтайский край. Ехали туда мы около месяца, а может, и больше. Поезд был хороший, у каждого была своя полка. Когда мы прибыли на Урал, в Свердловск, местные женщины организовали нам встречу. Я ее не забуду до конца своих дней. Как только поезд подошел к платформе, женщины с ведрами, в которых был суп, тарелками и ложками стали заходить в вагоны, разливать нам суп и раздавать хлеб. Они плакали, смотря на нас. Потом они раздали каждому по банке сгущенки и сделали в них дырочку, чтобы мы сразу могли сосать сгущенное молоко. Для нас это было что-то невероятное! На всем пути из Ленинграда на Алтай никто больше такого приема нам не оказывал. Когда мы приехали в Алтайский край, нам показалось, что мы в сказке. Так для меня закончилась блокада. Я мало написала об ужасах артобстрелов и бомбежек. О том, как днем и ночью мы бегали в бомбоубежище. Но все равно умереть от голода для нас было намного страшнее, чем от бомбежки.
блокадная книга памяти ленинграда поиск по фамилии
На интернет-портале "Книга памяти блокадного Ленинграда" — юбилейном проекте о жителях и героях блокадного Ленинграда, приуроченному к 75-летию со Дня полного освобождения города от фашистских захватчиков. На интернет-портале "Книга памяти блокадного Ленинграда" — юбилейном проекте о жителях и героях блокадного Ленинграда, приуроченному к 75-летию со Дня полного освобождения города от фашистских захватчиков. «Книга памяти блокадного Ленинграда» – база данных о жителях и защитниках блокадного Ленинграда в период Великой Отечественной войны – была создана по поручению президента России Владимира Путина в 2020 году.
Книга Памяти «Блокада. 1941 — 1944. Ленинград» // Екатерингофский округ
В «Книгу памяти. Блокада» до сих пор вносят все новые и новые имена. «Книга памяти блокадного Ленинграда» — масштабный проект о жителях и защитниках блокадного Ленинграда в период Великой Отечественной войны, запуск пилотной версии которого приурочен к 75-летию Победы. В целях сохранения памяти и подвиге советского солдата в годы Великой Отечественной войны, противодействию фальсификации истории, а также патриотическому воспитанию подрастающего поколения на интернет-портале «Книга памяти блокадного Ленинграда». В Книге Памяти Ленинграда: пропал без вести в ноябре 1942 года. Книга памяти Вологодской области. Фамилия. Имя. Отчество.
Рассылка новостей
- Форма поиска
- Смотрите также
- Окрестности Петербурга
- Блокада ленинграда поиск по фамилии
- Невский Пятачок
- Описание документа
Сводный указатель жителей Ленинграда, Петрограда, Санкт-Петербурга
| Интернет-портал «Книга памяти блокадного Ленинграда» | Блокада Алфавитный список погибших Блокада Ленинграда 8 сентября 1941 27 января 1944 трагический период истории города на Неве когда только от голода погибло свыше 640 тыс жителей десятки тысяч погибли при артиллерийских обстрелах и бомбардировках умерли в. |
| Книга памяти Вологодской области | В Книге Памяти Ленинграда: пропал без вести в ноябре 1942 года. |
| Базы данных блокадного Ленинграда: makaryshka — LiveJournal | Образец обращения об увековечении памяти погибшего при защите Отечества. |
блокадная книга памяти ленинграда поиск по фамилии
Блокадная книга памяти ленинграда поиск по фамилии Архив блокадников ленинграда официальные списки. В «Книгу памяти. Блокада» до сих пор вносят все новые и новые имена. В Книге Памяти Ленинграда: пропал без вести в ноябре 1942 года. Блокада Алфавитный список погибших Блокада Ленинграда 8 сентября 1941 27 января 1944 трагический период истории города на Неве когда только от голода погибло свыше 640 тыс жителей десятки тысяч погибли при артиллерийских обстрелах и бомбардировках умерли в. Книга Ленинград. Книги о блокадном Ленинграде. В преддверии 80-й годовщины полного снятия блокады портал «Книга Памяти блокадного Ленинграда» подводит итоги 2022 года: пополнив базу данных новой информацией, архивными документами и историями пользователей, сайт содержит более 18.5 млн ссылок и документов о.