Погода в Стерегущем: подробный погоды на сегодня, завтра, 7 дней. Прогноз осадков Штормовые предупреждения Стерегущее, Украина Сегодня температура воды в Стерегущем составляет 13.7°C. Вода такой температуры считается достаточно холодной.
Погода в Стерегущем на неделю
Я это делал с радостью, опираясь на участие своих друзей в Таштыпе и Абакане. Отчет о каждой поездке публиковался в «Комсомольской правде». То, что здесь вы прочтете, — газетные очерки, собранные в книжку и снабженные фотоснимками, число которых в газете было, естественно, ограниченным. Еще хотел бы сказать спасибо людям, чья помощь Лыковым была у меня на глазах, кто помогал и мне добираться к избушке на Абакане. Имена их в повести вы найдете. От семьи Лыковых осталась теперь только младшая дочь Агафья.
Иногда она радует письмецом — листками с «печатными» старославянскими буквами. У нас уговор: случилось что-нибудь важное в жизни — обязательно написать. В прошлом году Агафья сообщила о странном волке, «приискавшем» место для жизни возле избы. И последняя новость: соседи-геологи свои работы сворачивают… Впрочем, обо всем этом вам предстоит прочитать. Он спросил: не заинтересует ли газету одна исключительная человеческая история?..
Через час я уже был в центре Москвы, в гостинице, и внимательно слушал сибирского гостя. Суть истории была в том, что в горной Хакасии, в глухом малодоступном районе Западного Саяна, обнаружены люди, более сорока лет совершенно оторванные от мира. Небольшая семья. В ней выросли двое детей, с рождения не видавшие никого, кроме родителей, и имеющие представление о человеческом мире только по их рассказам. Я сразу спросил: знает ли это Николай Устинович по разговорам или видел «отшельников» сам?
Краевед сказал, что сначала прочел о случайной «находке» геологов в одной служебной бумаге, а летом сумел добраться в далекий таежный угол. Говорил, как вот сейчас с вами. Допетровские времена вперемежку с каменным веком! Огонь добывают кресалом… Лучина… Летом босые, зимой обувка — из бересты. Жили без соли.
Не знают хлеба. Язык не утратили. Но младших в семье понимаешь с трудом… Контакт имеют сейчас с геологической группой и, кажется, рады хотя бы коротким встречам с людьми. Но по-прежнему держатся настороженно, в быту и укладе жизни мало что изменили. Причина отшельничества — религиозное сектантство, корнями уходящее в допетровские времена.
События жизни недавней были им неизвестны. Электричество, радио, спутники — за гранью их понимания». Обнаружили «робинзонов» летом 1978 года. Воздушной геологической съемкой в самом верховье реки Абакан были открыты железорудные залежи. Для их разведки готовились высадить группу геологов и с воздуха подбирали место посадки.
Работа была кропотливой. Летчики много раз пролетали над глубоким каньоном, прикидывая, какая из галечных кос годится для приземления. В один из заходов на склоне горы пилоты увидели что-то явно походившее на огород. Решили сначала, что показалось. Какой огород, если район известен как нежилой?!
Поперек склона темнели линейки борозд — скорее всего картошка. Да и прогалина в темном массиве лиственниц и кедровника не могла сама по себе появиться. И давнишняя. Снизившись, сколько было возможно, над вершинами гор, летчики разглядели у огорода что-то похожее на жилье. Еще один круг заложили — жилье!
Вон и тропка к ручью. И сушатся плахи расколотых бревен. Людей, однако, не было видно. На карте пилотов в таких безлюдных местах любая жилая точка, даже пустующее летом зимовье охотника, обязательно помечается. А тут огород!
Поставили летчики крестик на карте и, продолжая поиск площадки для приземления, нашли ее наконец у реки, в пятнадцати километрах от загадочного местечка. Когда сообщали геологам о результатах разведки, особо обратили внимание на загадочную находку. Геологов, приступивших к работе у Волковской рудной залежи, было четверо. Трое мужчин и одна женщина — Галина Письменская, руководившая группой. Оставшись с тайгою наедине, они уже ни на минуту не упускали из виду, что где-то рядом таинственный «огород».
В тайге безопаснее встретить зверя, чем незнакомого человека. И, чтобы не теряться в догадках, геологи решили без промедления прояснить обстановку. И тут уместней всего привести запись рассказа самой Галины Письменской. Выбрав погожий день, мы положили в рюкзак гостинцы возможным друзьям, однако на всякий случай я проверила пистолет, висевший у меня на боку. Обозначенное летчиками место лежало на километровой примерно отметке вверх по склону горы.
Поднимаясь, мы вышли вдруг на тропу. Вид ее, даже глазу неопытному, мог бы сказать: тропою пользуются уже много лет и чьи-то ноги ступали по ней совсем недавно. В одном месте стоял у тропы прислоненный к дереву посошок. Потом мы увидели два лабаза. В этих стоявших на высоких столбах постройках обнаружили берестяные короба с нарезанной ломтиками сухой картошкой.
Эта находка почему-то нас успокоила, и мы уже уверенно пошли по тропе. Следы присутствия тут людей попадались теперь все время — брошенный покоробленный туесок, бревно, мостком лежащее над ручьем, следы костра… И вот жилище возле ручья. Почерневшая от времени и дождей хижина со всех сторон была обставлена каким-то таежным хламом, корьем, жердями, тесинами. Если бы не окошко размером с карман моего рюкзака, трудно бы было поверить, что тут обитают люди. Но они, несомненно, тут обитали — рядом с хижиной зеленел ухоженный огород с картошкой, луком и репой.
У края лежала мотыга с прилипшей свежей землей. Наш приход был, как видно, замечен. Скрипнула низкая дверь. И на свет божий, как в сказке, появилась фигура древнего старика. На теле латаная-перелатаная рубаха из мешковины.
Из нее ж — портки, и тоже в заплатах, нечесаная борода. Всклокоченные волосы на голове. Испуганный, очень внимательный взгляд. И нерешительность. Переминаясь с ноги на ногу, как будто земля сделалась вдруг горячей, старик молча глядел на нас.
Мы тоже молчали. Так продолжалось с минуту. Надо было что-нибудь говорить. Я сказала: — Здравствуйте, дедушка! Мы к вам в гости… Старик ответил не тотчас.
Потоптался, оглянулся, потрогал рукой ремешок на стене, и наконец мы услышали тихий нерешительный голос: — Ну проходите, коли пришли… Старик открыл дверь, и мы оказались в затхлых липких потемках. Опять возникло тягостное молчание, которое вдруг прорвалось всхлипыванием, причитаниями. И только тут мы увидели силуэты двух женщин. Одна билась в истерике и молилась: «Это нам за грехи, за грехи…» Другая, держась за столб, подпиравший провисшую матицу, медленно оседала на пол. Свет оконца упал на ее расширенные, смертельно испуганные глаза, и мы поняли: надо скорее выйти наружу.
Старик вышел за нами следом. И, тоже немало смущенный, сказал, что это две его дочери. Давая новым своим знакомым прийти в себя, мы разложили в сторонке костер и достали кое-что из еды. Через полчаса примерно из-под навеса избенки к костру приблизились три фигуры — дед и две его дочери. Следов истерики уже не было — испуг и открытое любопытство на лицах.
От угощения консервами, чаем и хлебом подошедшие решительно отказались: «Нам это не можно! На вопрос: «Ели они когда-нибудь хлеб? А они нет. Даже не видели». Одеты дочери были так же, как и старик, в домотканую конопляную мешковину.
Мешковатым был и покрой всей одежды: дырки для головы, поясная веревочка. И все — сплошные заплаты. Разговор поначалу не клеился. И не только из-за смущения. Речь дочерей мы с трудом понимали.
В ней было много старинных слов, значенье которых надо было угадывать. Манера говорить тоже была очень своеобразной — глуховатый речитатив с произношением в нос. Когда сестры говорили между собой, звуки их голоса напоминали замедленное, приглушенное воркование. В вечеру знакомство продвинулось достаточно далеко, и мы уже знали: старика зовут Карп Осипович, а дочерей — Наталья и Агафья. Фамилия — Лыковы.
Младшая, Агафья, во время беседы вдруг с явной гордостью заявила, что умеет читать. Спросив разрешение у отца, Агафья шмыгнула в жилище и вернулась с тяжелой закопченной книгой. Раскрыв ее на коленях, она нараспев, так же, как говорила, прочла молитву. Потом, желая показать, что Наталья тоже может прочесть, положила книгу ей на колени. И все значительно после этого помолчали.
Чувствовалось: умение читать высоко у этих людей ценилось и было предметом, возможно, самой большой их гордости. Все трое с любопытством ждали, что я отвечу. Я сказала, что умею читать и писать. Это, нам показалось, несколько разочаровало старика и сестер, считавших, как видно, умение читать и писать исключительным даром. Но умение есть умение, и меня принимали теперь как равную.
Дед посчитал, однако, нужным тут же спросить, девка ли я. И дочери тоже начали молиться. Молитвою собеседники наши прерывали долго тянувшийся разговор. Вопросов с обеих сторон было много. И пришло время задать главный для нас вопрос: каким образом эти люди оказались так далеко от людей?
Не теряя осторожности в разговоре, старик сказал, что ушли они с женой от людей по божьему повелению. Материю сестры, переглядываясь, гладили руками, рассматривали на свет. На этом первая встреча окончилась. Расставание было почти уже дружеским. И мы почувствовали: в лесной избушке нас будут теперь уже ждать».
Можно понять любопытство четырех молодых людей, нежданно-негаданно повстречавших осколок почти «ископаемой» жизни. В каждый погожий свободный день они спешили к таежному тайнику. В четвертый или пятый приход геологи не застали в избушке хозяина. Сестры на их расспросы отвечали уклончиво: «Скоро придет». Старик пришел, но не один.
Он появился на тропке в сопровождении двух мужчин. В руках посошки. Одежда все та же — латаная мешковина. Немолодые уже, хотя о возрасте трудно было судить. Смотрели оба с любопытством и настороженно.
Несомненно, от старика они уже знали о визитах людей к тайнику. Они были уже подготовлены к встрече. И все же один не сдержался при виде той, что больше всего возбуждала у них любопытство. Шедший первым обернулся к другому с возгласом: «Дмитрий, девка! Девка стоит!
И представил как своих сыновей. А это — Дмитрий, родился тут… При этом представлении братья стояли, потупившись, опираясь на посошки. Оказалось, жили они в семье по какой-то причине отдельно. В шести километрах, вблизи реки, стояла их хижина с огородом и погребом. Это был мужской «филиал» поселения.
Обе таежные хижины соединяла тропа, по которой туда и сюда ходили почти ежедневно. Стали ходить по тропе и геологи. Галина Письменская: «Дружелюбие было искренним, обоюдным. И все же мы не питали надежды, что «отшельники» согласятся посетить наш базовый лагерь, расположенный в пятнадцати километрах вниз по реке. Уж больно часто мы слышали фразу: «Нам это не можно».
И каково же было удивление наше, когда у палаток появился однажды целый отряд. Во главе сам старик, и за ним «детвора» — Дмитрий, Наталья, Агафья, Савин. Старик в высокой шапке из камуса кабарги, сыновья — в клобуках, сшитых из мешковины. Одеты все пятеро в мешковину. За плечами на лямках — мешки с картошкой и кедровыми орехами, принесенными нам в гостинцы… Разговор был общим и оживленным.
А ели опять врозь — «нам вашу еду не можно! Сели поодаль под кедром, развязали мешки, жуют картофельный «хлеб», по виду более черный, чем земля у Абакана, запивают водою из туесков. Потом погрызли орехов — и за молитву. В отведенной для них палатке гости долго пробовали, мяли ладонями раскладушки. Дмитрий, не раздеваясь, лег на постель.
Савин не решился. Сел рядом с кроватью и так, сидя, спал. Я позже узнала: он и в хижине приспособился сидя спать — «едак богу угодней». Практичный глава семейства долго мял в руках край палатки, пробовал растягивать полотно и цокал языком: «Ох, крепка, хороша! На портки бы — износа не будет…» В сентябре, когда на гольцах лежал уже снег, пришла пора геологам улетать.
Сходили они к таежным избушкам проститься. Вертолет, улетая, сделал два круга над горой с «огородом». У вороха выкопанной картошки, подняв голову кверху, стояли пятеро босоногих людей. Они не махали руками, не шевелились. Только кто-то один из пяти упал на колени — молился.
В «миру» рассказ геологов о находке в тайге, понятное дело, вызвал множество толков, пересудов, предположений. Что за люди? Старожилы реки Абакан уверенно говорили: это кержаки-староверы, такое бывало и раньше. Но появился слух, что в тайгу в 20-х годах удалился поручик-белогвардеец, убивший будто бы старшего брата и скрывшийся вместе с его женой. Говорили и о 30-х годах: «Было тут всякое…» Николай Устинович Журавлев, отчасти по службе, отчасти по краеведческой страсти ко всему необычному, решил добраться в таежный угол.
И это ему удалось. С проводником-охотником и сержантом милиции из райцентра Таштый он добрался к таежному «огороду» и застал там картину, уже описанную. Пятеро людей по-прежнему жили в двух хижинах, убежденные, что так и следует жить «истинным христианам». Пришедших встретили настороженно. Все же удалось выяснить: это семья староверов, в тайгу семья удалилась в 30-х годах.
Житье и быт убоги до крайности. Молитвы, чтение богослужебных книг и подлинная борьба за существование в условиях почти первобытных. Вопросов пришедшим не задавали. Рассказ о нынешней жизни и о важнейших событиях в ней «слушали, как марсиане». Николай Устинович был у Лыковых менее суток.
Узнал: геологи, теперь уже из расширенной партии, бывают «на огороде» сравнительно часто, одни из понятного любопытства, другие — помочь «старикам» строить новую избу, копать картошку. Лыковы тоже изредка ходят в поселок. Идут, как и прежде, босые, но в одежде появилось кое-что из дареного. Деду пришлась по душе войлочная шляпа с небольшими полями, дочери носят темного цвета платки. Не вполне ясен был путь семьи Лыковых в крайнюю точку удаления от людей.
Интересно было на примере конкретных жизней увидеть следы раскола, о котором так много было в свое время написано. Но более важным для меня, чем вопросы религии, был вопрос: а как жили? Как могли люди выжить не в тропиках возле бананов, а в сибирской тайге со снегами по пояс и с морозом за тридцать? Еда, одежда, бытовой инвентарь, огонь, свет в жилище, поддержание огорода, борьба с болезнями, счет времени — как все это осуществлялось и добывалось, каких усилий и умения требовало? Не тянуло ли к людям?
И каким представляется окружающий мир младшим Лыковым, для которых родильным домом была тайга? В каких отношениях они были с отцом и матерью, между собой? Что знали они о тайге и ee обитателях. Как представляют себе «мирскую» жизнь, они ведь знали: где-то есть эта жизнь. Они могли знать о ней хотя бы по пролетающим самолетам.
Немаловажная вещь: существуют вопросы пола, инстинкт продолжения жизни. Как мать с отцом, знавшие, что такое любовь, могли лишить детей своих этой радости, дарованной жизнью всему сущему в ней? Наконец, встреча с людьми. Для младших в семье она, несомненно, была потрясением. Что принесла она Лыковым — радость или, может быть, сожаление, что тайна их жизни открыта?
Было много других волнующе непонятных черт затерянной жизни. Сидя в московской гостинице, мыс Николаем Устиновичем выписали на листок целый столбец вопросов. И решили: как только наступит лето и затерянный край станет доступным для экспедиции, мы посетим Лыковых. Тот край Сейчас, когда я сижу над бумагами в подмосковном жилье с электричеством, телефоном, с телевизором, на экране которого плавают в невесомости и, улыбаясь, посылают на Землю приветы четверо мужчин и одна женщина, все, что я видел в июле, представляется нереальным. Так вспоминаешь обычно явственный длинный сон.
Но все это было! Вот четыре блокнота с дождевыми потеками, кедровой хвоей и размятыми меж страниц комарами. Вот карта с маршрутом. Вот, наконец, разрезанная, разложенная по конвертам пленка с ее цветной, недоступной для памяти убедительностью, воскрешающая все подробности путешествия. Этот край, именуемый Красноярским, имеет много природных зон.
На юге, где в Енисей вливается Абакан, не хуже, чем в астраханских степях, вызревают арбузы, дыни, томаты. На севере, где Енисей превращается уже в море, олени добывают под снегом скудную пищу и люди живут исключительно тем, что может дать разведение оленей. Тысячи километров с юга на север — степь, лесостепь, широченный пояс тайги, лесотундра, полярная зона. Мы много пишем об освоении этого края. И он освоен уже изрядно.
Но мудрено ли, что есть тут еще и «медвежьи углы», «белые пятна», места неизбежные и нехоженые! Место нашего интереса лежит на юге Сибири — в Хакасии, где горный Алтай встречает хребты Саяна. Отыщите начальный хвостик реки Абакан, поставьте на правом его берегу отметку на память — это и есть место, куда мы стремились и откуда с трудом потом выбирались. В свои молодые годы Земле угодно было так смешать, перепутать тут горные кряжи, что место сделалось исключительно недоступным. Едва приметный, скрытый тайгою след пригоден для сообщения людей сильных, выносливых и то с некоторым риском».
Из отчета геологической экспедиции. В Сибири реки всегда служили самым надежным путем для людей. Но Абакан, рождаемый в этих краях, так норовист и так опасен, что лишь два-три сорвиголовы — старожилы-охотники на лодках, длинных, как щуки, подымаются вверх по реке близко к истоку. И река совершенно безлюдна. Первый из населенных пунктов — село-городок Абаза — лежит от поставленной нами точки в двухстах пятидесяти километрах.
Забегу вперед, расскажу. Возвращаясь с таежного «огорода», мы попали в полосу непогоды и надолго засели в поселке геологов в ожидании вертолета. Все, чем можно было заняться в дождь при безделье, было испытано. Четыре раза парились в бане, несколько раз ходили в тайгу к бурильным станам, собирали чернику, снимали бурундуков, ловили хариусов, стреляли из пистолета в консервную банку, рассказали все байки. И когда стало уже невмочь, заикнулись о лодке, на приколе стоявшей в заводи Абакана.
Вам-то что, а меня к прокурору потянут». Мы с Николаем Устиновичем смущенно ретировались. Но на десятый, кажется, очень дождливый день слово «лодка» потихонечку всплыло. Но я поплыву вместе с вами». И мы поплыли.
Шесть человек и 300 килограммов груза: фотографический сундучок, бочка с бензином, мотор запасной, шесты, топор, спасательные пояса, плащи, ведро соленого хариуса, хлеб, сахар, чай — все вместила видавшая виды абазинская лодка. На корме у мотора сел Васька Денисов, бурильщик, ловкий, бывалый парень, yо пока еще лишь кандидат в то считанное число молодцов, уверенно проходящих весь Абакан. У страха глаза большие, и, возможно, опасность была не так велика, как кажется новичкам. Но, ей-ей, небо не раз виделось нам с овчинку в прямом и образном смысле. В тесном таежном каньоне Абакан несется, дробясь на протоки, создавая завалы из смытых деревьев, вскипая на каменных шиверах.
Наша лодка для этой реки была деревянной игрушкой, которую можно швырнуть на скалы, опрокинуть на быстрине, затянуть под завалы из бревен. Вода в реке не текла — летела! Временами падение потока было настолько крутым, что казалось: лодка несется вниз по пенному эскалатору. В такие минуты мы все молчали, вспоминая родных и близких. Но хвала кормчему — ничего не случилось!
Как рассказала редакции НГС Оксана, уроженка Новосибирска, которая сейчас живет в Сочи, в городе начинает подниматься ветер, а небо заволокли тучи. С самого утра дует ветер, который усиливается. Насколько знаю, в ближайшие часы ожидается песчаная буря.
Стерегущее Раздольненский район Церковь. Крым Стерегущее участок. Стерегущее Крым 1980 годы. Стерегущее Крым 1989г. Храм Стерегущего Крым.
Нефтебаза Стерегущее Крым. Ульяновка Раздольненский район. Село Огородне Раздольненский район Крым. Поселок Стерегущее Крым. Бакальская коса база Прибой. Бакальская коса кемпинг Аврора. Равена Крым Стерегущее. Стерегущее Прибой база 2021.
Стерегущее Крым фото поселка. Ишунь и Стерегущее. Стерегущее Крым пляж. Поселок Стерегущий в Крыму коса. Пляжи посёлка Стерегущее. Стерегущее Лазурный. Стерегущее Крым забор. Село Стерегущее Крым в 70-е.
Стерегущее небо. История села Стерегущего Крым. Стерегущее Бакальская коса. Парк Бакальская коса. Бакальская бухта Крым. Бакальская коса ландшафтно-рекреационный парк. Крым поселок Стерегущее корабль. Крым Стерегущее дикий пляж.
Кемпинг в Пересыпи Краснодарского края. Пересыпь кемпинг 2004. Автокемпинг Рио Пересыпь. Стерегущее Крым.
Тем временем в Подмосковье — самый мощный снегопад за последние 40 лет. В аэропортах задержали и отменили около 40 рейсов, а стоимость такси взлетела до максимума. О последствиях непогоды в российских регионах — в материале «Газеты. Вечером 26 ноября на Черноморском побережье России начался «шторм века» — сильнейший ураган за последние 16 лет. За ночь он усилился. За сутки там выпало до 33 мм осадков, а на Кубани — до 43 мм. На территории Крыма ввели режим ЧС, а 27 ноября объявили выходным днем.
Почасовой прогноз погоды на 3 дня в Стерегущее (Раздольненский район)
Кроме откровенной критики есть и предложения. Вот лишь некоторые из них: Только нас, русских, тогда не надо. Одним вымершим народом станет больше. И Ваши дети будут им слугами.
Прогнозируемые данные отображены пунктирной линией. Средняя температура воды за представленный период составляет 14. Погода в Стерегущем по месяцам.
За ночь он усилился. За сутки там выпало до 33 мм осадков, а на Кубани — до 43 мм. На территории Крыма ввели режим ЧС, а 27 ноября объявили выходным днем. Людей просят не выходить на улицы. Что-то похожее было, но все-таки чтобы разносило так вдребезги, когда поднимало бордюры и они летали, как обычные камешки... Пострадавшие и разрушения В результате непогоды пострадали трое, они госпитализированы, сообщил губернатор Севастополя Михаил Развожаев. По данным Shot , мужчина погиб.
Рыбалка Бакальская коса. Крым 90. Бакальская коса 80 е. Бакальская коса в 90х. Бакальская коса Маяк. Маяк в Витино. Маяк Стерегущее коса 1990. Пляж портовое Раздольненский район. Портовое Крым пляж. Портовое 2022 пляж. Пляж Лазурный Стерегущее. Оленевка Бакальская коса. Кемпинг в Стерегущем. Стерегущее с палатками. Бакальская коса въезд платный?. Бакальская коса Крым раньше. Бакальская коса море в августе. Село портовое Крым. Село портовое, Раздольненский район, Республика Крым. Крым Раздольное портовое. Стерегущее Крым фото пляжа и поселка. Портовое Крым фото пляжа и поселка на сегодня. Прибой Стерегущее. Стерегущее пансионат Прибой. Бакальская коса Раздольненский район. Бакальская коса Крым Аврора. Бакальская коса кайт. Бакальская коса 2022г июнь. Поселок Стерегущее. Стерегущее Крым Аврора. Пляж Бакальская коса Крым. Стерегущее фото пляжа. Портовое Раздольненский район Крым.
Почасовой прогноз погоды в Стерегущем
Жителей области ждет другой сюрприз — сильный ветер, порывы которого будут доходить до 18 метров в секунду. Порывы ветра будут доходить до 8—13 метров в секунду. В отдельных районах порывы ветра будут доходить до 15—18 метров в секунду.
Но велика земля русская! Много нашлось в ней укромных углов, куда ни царский глаз, ни рука царя не могли дотянуться. Глухими по тем временам были места в Заволжье, на Севере, в Придонье, в Сибири — в этих местах и оседали раскольники староверы, старообрядцы , «истинные христиане», как они себя называли. Но жизнь настигала, теснила, расслаивала религиозных, бытовых, а отчасти и социальных протестантов. В самом начале образовались две ветви раскола: «поповцы» и «безпоповцы». Лишенное церквей течение «беспоповцев» довольно скоро «на горах и в лесах» распалось на множество сект — «согласий» и «толков», обусловленных социальной неоднородностью, образом жизни, средой обитания, а часто и прихотью проповедников. В прошлом веке старообрядцы оказались в поле зрения литераторов, историков, бытописателей.
Интерес этот очень понятен. В доме, где многие поколения делают всякие перестройки и обновления: меняют мебель, посуду, платье, привычки, вдруг обнаруженный старый чулан с прадедовской утварью неизменно вызовет любопытство. Россия, со времен Петра изменившаяся неузнаваемо, вдруг открыла этот «чулан» «в лесах и на горах». Быт, одежда, еда, привычки, язык, иконы, обряды, старинные рукописные книги, предания старины — все сохранилось прекрасно в этом живом музее минувшего. Того более, многие толки в старообрядстве были противниками крепостного режима и самой царской власти. Эта сторона дела побудила изгнанника Герцена прощупать возможность союза со староверами. Но скоро он убедился: союз невозможен. С одной стороны, в общинах старообрядства вырос вполне согласный с царизмом класс на пороге революции его представляли миллионеры Гучковы, Морозовы, Рябушинские — выходцы из крестьян , с другой — во многих толках царили косная темнота, изуверство и мракобесие, противные естеству человеческой жизни. Таким именно был толк под названием «бегунский».
Спасение от антихриста в царском облике, от барщины, от притеснения властей люди видели только в том, чтобы «бегати и таиться». Старообрядцы этого толка отвергали не только петровские брадобритие, табак и вино. Все мирское не принималось — государственные законы, служба в армии, паспорта, деньги, любая власть, «игрища», песнопение и все, что люди, «не убоявшись бога, могли измыслить». Надо бегати и таиться! Этот исключительный аскетизм был по плечу лишь небольшому числу людей — либо убогих, либо, напротив, сильных, способных снести отшельничество. Судьба сводила вместе и тех и других. И нам теперь ясен исторический в триста лет путь к лесной избушке над Абаканом. Мать и отец Карпа Лыкова пришли с тюменской земли и тут в глуши поселились. До 20-х годов в ста пятидесяти километрах от Абазы жила небольшая староверческая община.
Люди имели тут огороды, скотину, кое-что сеяли, ловили рыбу и били зверя. Назывался этот малодоступный в тайге жилой очажок Лыковская заимка. Тут и родился Карп Осипович. Сообщалась с «миром» заимка, как можно было понять, через посредников, увозивших в лодках с шестами меха и рыбу и привозивших «соль и железо». В 23-м году добралась до заимки какая-то таежная банда, оправдавшая представление общины о греховности «мира», — кого-то убили, кого-то прогнали. Заимка перестала существовать. Проплывая по Абакану, мы видели пустошь, поросшую иван-чаем, бурьяном и крапивой. Семь или восемь семей подались глубже по Абакану в горы, еще на полтораста верст дальше от Абазы, и стали жить на Каире — небольшом притоке реки Абакан. Подсекли лес, построили хижины, завели огороды и стали жить.
Драматические события 30-х годов, ломавшие судьбы людей на всем громадном пространстве страны, докатились, конечно, и в потайные места. Староверами были они восприняты как продолжение прежних гонений на «истинных христиан». Карп Осипович говорил о тех годах глухо, невнятно, с опаской. Давал понять: не обошлось и без крови. В этих условиях Лыковы — Карп Осипович и жена его Акулина Карповна решают удалиться от «мира» возможно дальше. Забрав в опустевшем поселке «все железное», кое-какой хозяйственный инвентарь, иконы, богослужебные книги, с двумя детьми Савину было одиннадцать, Наталье — год семья приискала место «поглуше, понедоступней» и стала его обживать. Сами Лыковы «бегунами» себя не называют. Возможно, слово это у самих «бегунов» в ходу и не было, либо со временем улетучилось. Но весь жизненный статус семьи — «бегунский»: «с миром нам жить не можно», неприятие власти, «мирских» законов, бумаг, «мирской» еды и обычаев.
Остаток ее расплылся стеариновой лужицей, и от этого пламя то вдруг вырастало, то часто-часто начинало мигать — Агафья то и дело поправляла фитилек щепкой. Карп Осипович сидел на лежанке, обхватив колени узловатыми пальцами. Мои книжные словеса о расколе он слушал внимательно, с нескрываемым любопытством: «Едак-едак…» Под конец он вздохнул, зажимая поочередно пальцами ноздри, высморкался на пол и опять прошелся по Никону — «от него, блудника, все началось». Дверь в хижине, чтобы можно было хоть как-то дышать, и чтобы кошки ночью могли сходить на охоту, оставили чуть приоткрытой. В щелку опять было видно спелую, желтого цвета луну. Новое слово «дыня» заинтересовало Агафью. Ерофей стал объяснять, что это такое. Разговор о религии закончился географией — экскурсом в Среднюю Азию. По просьбе Агафьи я нарисовал на листке дыню, верблюда, человека в халате и тюбетейке.
Прежде чем лечь калачиком рядом с котятами, пищавшими в темноте, она горячо и долго молилась. Огород и тайга В Москву от Лыковых я привез кусок хлеба. Показывая друзьям — что это такое? Да, это лыковский хлеб. Пекут они его из сушеной, толченкой в ступе картошки с добавлением двух-трех горстей ржи, измельченной пестом, и пригоршни толченых семян конопли. Эта смесь, замешенная на воде, без дрожжей и какой-либо закваски, выпекается на сковородке и представляет собою толстый черного цвета блин. Едят и теперь — настоящего хлеба ни разу даже не ущипнули». Кормильцем семьи все годы был огород — пологий участок горы, раскорчеванный в тайге. Для страховки от превратностей горного лета раскорчеван был также участок ниже под гору и еще у самой реки: «Вверху учинился неурожай — внизу что-нибудь собираем».
Вызревали на огороде картошка, лук, репа, горох, конопля, рожь. Семена, как драгоценность, наравне с железом и богослужебными книгами, сорок шесть лет назад были принесены из поглощенного теперь тайгой поселения. И ни разу никакая культура осечки за эти полвека не сделала — не выродилась, давала еду и семенной материал, берегли который, надо ли объяснять, пуще глаза. Картошка — «бесовское многоплодное, блудное растение», Петром завезенная из Европы и не принятая староверами наравне с «чаем и табачищем», по иронии судьбы для многих стала потом основною кормилицей. И у Лыковых тоже основой питания была картошка. Она хорошо тут родилась. Хранили ее в погребе, обложенном бревнами и берестой. Но запасы «от урожая до урожая», как показала жизнь, недостаточны. Июньские снегопады в горах могли сильно и даже катастрофически сказаться на огороде.
Обязательно нужен был «стратегический» двухгодичный запас. Однако два года даже в хорошем погребе картошка не сохранялась. Приспособились делать запас из сушеной. Ее резали на пластинки и сушили в жаркие дни на больших листах бересты или прямо на плахах крыши. Досушивали, если надо было, еще у огня и на печке. Берестяными коробами с сушеной картошкой и теперь заставлено было все свободное пространство хижины. Короба с картошкой помещали также в лабазы — в срубы на высоких столбах. Все, разумеется, тщательно укрывалось и пеленалось в берестяные лоскуты. Картошку все годы Лыковы ели обязательно с кожурой, объясняя это экономией пищи.
Но кажется мне, каким-то чутьем они угадали: с кожурою картошка полезней. Репа, горох и рожь служили подспорьем в еде, но основой питания не были. Зерна собиралось так мало, что о хлебе как таковом младшие Лыковы не имели и представления. Подсушенное зерно дробилось в ступе, и из него «по святым праздникам» варили ржаную кашу. Росла когда-то в огороде морковка, но от мышиной напасти были однажды утрачены семена. И люди лишились, как видно, очень необходимого в пище продукта. Болезненно бледный цвет кожи у Лыковых, возможно, следует объяснить не столько сидением в темноте, сколько нехваткою в пище вещества под названием «каротин», которого много в моркови, апельсинах, томатах… В этом году геологи снабдили Лыковых семенами моркови, и Агафья принесла к костру нам как лакомство по два еще бледно-оранжевых корешка, с улыбкой сказала: «Морко-овка…» Вторым огородом была тут тайга. Без ее даров вряд ли долгая жизнь человека в глухой изоляции была бы возможной. В апреле тайга уже угощала березовым соком.
Его собирали в берестяные туеса. И, будь в достатке посуды, Лыковы, наверное, догадались бы сок выпаривать, добиваясь концентрации сладости. Но берестяной туес на огонь не поставишь. Ставили туеса в естественный холодильник — в ручей, где сок долгое время не портился. Вслед за березовым соком шли собирать дикий лук и крапиву. Из крапивы варили похлебку и сушили пучками на зиму для «крепости тела». Ну а летом тайга — это уже грибы их ели печеными и вареными , малина, черника, брусника, смородина. Но летом надлежало и о зиме помнить. Лето короткое.
Зима — длинна и сурова. Запаслив, как бурундук, должен быть житель тайги. И опять шли в ход берестяные туеса. Грибы и чернику сушили, бруснику заливали в берестяной посуде водой. Но все это в меньших количествах, чем можно было предположить, — «некогда было». В конце августа приспевала страда, когда все дела и заботы отодвигались, надо было идти «орешить». Орехи для Лыковых были «таежной картошкой». Шишки с кедра Лыковы говорят не «кедр», а «кедра» , те, что пониже, сбивались длинным еловым шестом. Но обязательно надо было лезть и на дерево — отрясать шишки.
Все Лыковы — молодые, старые, мужчины и женщины — привыкли легко забираться на кедры. Шишки ссыпали в долбленые кадки, шелушили их позже на деревянных терках. Затем орех провевался. Чистым, отборным, в берестяной посуде хранили его в избе и в лабазах, оберегая от сырости, от медведей и грызунов. В наши дни химики-медики, разложив содержимое плода кедровой сосны, нашли в нем множество компонентов — от жиров и белков до каких-то не поддающихся удержанию в памяти мелких, исключительной пользы веществ. На московском базаре этой веской я видел среди сидельцев-южан с гранатами и урюком ухватистого сибиряка с баулом кедровых шишек. Чтобы не было лишних вопросов, на шишке спичкой был приколот кусочек картона с содержательной информацией: «От давления. Рубль штука». Лыковы денег не знают, но ценность всего, что содержит орех кедровой сосны, ведома им на практике.
И во все урожайные годы они запасали орехов столько, сколько могли запасти. Орехи хорошо сохраняются — «четыре года не прогоркают». Потребляют их Лыковы натурально — «грызем, подобно бурундукам», толчеными подсыпают иногда в хлеб и делают из орехов свое знаменитое «молоко», до которого даже кошки охочи. Животную пищу малой толикой поставляла тоже тайга. Скота и каких-либо домашних животных тут не было. Не успел я выяснить: почему? Скорее всего на долбленом «ковчеге», в котором двигались Лыковы кверху по Абакану, не хватило места для живности. Но, может быть, и сознательно Лыковы «домашнюю тварь» решили не заводить — надежней укрыться и жить незаметней. Многие годы не раздавалось у их избенки ни лая, ни петушиного крика, ни мычанья, ни блеянья, ни мяуканья.
Соседом, врагом и другом была лишь дикая жизнь, небедная в этой тайге. У дома постоянно вертелись небоязливые птицы — кедровки. В мох у ручья они имели привычку прятать орехи и потом их разыскивали, перепахивая у самых ног проходившего человека. Рябчики выводили потомство прямо за огородом. Два ворона, старожилы этой горы, имели вниз по ручью гнездо, возможно, более давнее, чем избенка. По их тревожному крику Лыковы знали о подходе ненастья, а по полету кругами — что в ловчую яму кто-то попался. Изредка появлялась зимою тут рысь. Не таясь, небоязливо она обходила «усадьбу». Однажды, любопытства, наверное, ради, поскребла даже дверь у избушки и скрылась так же неторопливо, как появилась.
Собольки оставляли следы на снегу. Волки тоже изредка появлялись, привлеченные запахом дыма и любопытством. Но, убедившись: поживиться тут нечем — удалялись в места, где держались маралы. Летом в дровах и под кровлей селились любимцы Агафьи — «плиски». Я не понял сначала, о ком она говорила, но Агафья выразительно покачала рукой — трясогузки! Большие птичьи дороги над этим таежным местом не пролегают. Лишь однажды в осеннем тумане Лыковых всполошил криком занесенный, как видно, ветрами одинокий журавль. Туда-сюда метался он над долиной реки два дня — «душу смущал», а потом стих. Позже Дмитрий нашел у воды лапы и крылья погибшей и кем-то съеденной птицы.
Таежное одиночество Лыковых кряду несколько лет с ними делил медведь. Зверь был некрупным и ненахальным. Он появлялся лишь изредка — топтался, нюхал воздух возле лабаза и уходил. Когда «орешили», медведь, стараясь не попадаться на глаза людям, ходил неотступно за ними, подбирая под кедрами что они уронили. Этот союз с медведем был неожиданно прерван появлением более крупного зверя. Возле тропы, ведущей к реке, медведи схватились, «вельми ревели», а дней через пять Дмитрий нашел старого друга, наполовину съеденного более крупным его собратом. Тихая жизнь у Лыковых кончилась. Пришелец вел себя как хозяин. Разорил один из лабазов с орехами.
И, появившись возле избушки, так испугал Агафью, что она слегла на полгода — «ноги слушаться перестали». Ходить по любому делу в тайгу стало опасно. Медведя единодушно приговорили к смерти. Но как исполнить такой приговор? Оружия никакого! Вырыли яму на тропке в малинник. Медведь попался в нее, но выбрался — не рассчитали глубины ямы, а заостренные колья зверь миновал. Дмитрий осенью сделал рогатину, надеясь настигнуть зверя в берлоге. Но берлога не отыскалась.
Понимая, что весною голодный зверь будет особо опасным, Савин и Дмитрий соорудили «кулёмку» — ловушку-сруб с приманкой и падавшей сверху настороженной дверью. Весною медведь попался, но, разворотив бревна ловушки, ушел. Пришлось попросить ружье у геологов. Дмитрий, зная медвежьи тропы, поставил на самой надежной из них самострел. Эта штука сработала. Пошли осторожно и видим: лежит на тропке — повержен». Тех, что лапу имеют, мы не едим. Бог велит есть лишь тех, кто имеет копыта, — сказал старик. Копыта в здешней тайге имеют лось, марал, кабарга.
На них и охотились. Охоту вели единственным способом: на тропах рыли ловчие ямы. Чтобы направить зверя в нужное место, строили по тайге загородки-заслоны. Добыча была нечастой — «зверь с годами смышленым стал». Но когда попадалась в ловушку хотя бы малая кабарожка, Лыковы пировали, заботясь, однако, о заготовке мяса на зиму. Его разрезали на узкие ленты и вялили на ветру. Эти мясные «консервы» в берестяной таре могли храниться год-два. Доставали их по большим праздникам или клали в мешок при тяжелых работах и переходах. В Москву я привез подарок Агафьи — жгутик сушеной лосятины.
Понюхаешь — пахнет мясом, но откусить от гостинца и пожевать я все-таки не решился. Летом и осенью до ледостава ловили Лыковы рыбу. В верховье Абакана водится хариус и ленок. Ловили их всяко: «удой» и «мордой» — ловушкой, плетенной из ивняка. Ели рыбу сырой, печенной в костре и непременно сушили впрок. Но следует знать: все годы у Лыковых не было соли. Ни единой крупинки! Обильное потребление соли медицина находит вредным. Но в количествах, организму необходимых, соль непременно нужна.
Я видел в Африке антилоп и слонов, преодолевших пространства чуть ли не в сто километров с единственной целью — поесть солонцовой земли. Они «солонцуются» с риском для жизни. Их стерегут хищники, стерегли охотники с ружьями. Все равно идут, пренебрегая опасностью. Кто пережил войну, знает: стакан грязноватой землистой соли был «житейской валютой», на которую можно было выменять все — одежду, обувку, хлеб. Когда я спросил у Карпа Осиповича, какая трудность жизни в тайге была для них наибольшая, он сказал: обходиться без соли. Но соль взяли. Случался ли голод? Да, 1961 год был для Лыковых страшным.
Июньский снег с довольно крепким морозом погубил все, что росло в огороде, — «вызябла» рожь, а картошки собрали только на семена. Пострадали корма и таежные. Запасы предыдущего урожая зима поглотила быстро. Весною Лыковы ели солому, съели обувку из кожи, обивку с лыж, ели кору и березовые почки. Из запасов гороха оставили один маленький туесок — для посева. В тот год с голоду умерла мать. Избенка бы вся опустела, случись следом за первым еще один недород. Но год был хорошим. Уродилась картошка.
Созревали на кедрах орехи. А на делянке гороха проросло случайное зернышко ржи. Единственный колосок оберегали денно и нощно, сделав возле него специальную загородку от мышей и бурундуков. Созревший колос дал восемнадцать зерен. Урожай этот был завернут в сухую тряпицу, положен в специально сделанный туесок размером меньше стакана, упакован затем в листок бересты и подвешен у потолка. Восемнадцать семян дали уже примерно с тарелку зерна. Но лишь на четвертый год сварили Лыковы ржаную кашу. Урожай конопли, гороха и ржи ежегодно надо было спасать от мышей и бурундуков. Этот «таежный народец» относился к посевам как к добыче вполне законной.
Недоглядели — останется на делянке одна солома, все в норы перетаскают Делянки с посевами окружались давилками и силками. И все равно едва ли не половину лыковских урожаев зерна запасали себе на зиму бурундуки. Милый и симпатичный зверек для людей в этом случае был «бичом божиим». Проблему эту быстро решили две кошки и кот, доставленные сюда геологами. Бурундуки и мыши заодно, правда, с рябчиками были быстро изведены. Но все в этом мире имеет две стороны: возникла проблема перепроизводства зверей-мышеловов. Утопить котят, как обычно и делают в деревнях, Лыковы не решились. И теперь вместо таежных нахлебников вырастает стадо домашних. Еще один существенно важный момент.
В Москве перед полетом в тайгу мы говорили с Галиной Михайловной Проскуряковой, ведущей телепрограммы «Мир растений». Узнав, куда и зачем я лечу, она попросила: «Обязательно разузнайте, чем болели и чем лечились. Наверняка там будут названы разные травы. Привезите с собой пучочки — вместе рассмотрим, заглянем в книги. Это же интересно! На вопрос о болезнях старик и Агафья сказали: «Да, болели, как не болеть…» Главной болезнью у всех была «надсада». Что это был за недуг, я не понял. Предполагаю: это нездоровье нутра от подъемов тяжестей, но, возможно, это и некая общая слабость. Лечились «правкою живота».
Что значит «править живот», я тоже не вполне понял. Объясняли так: больной лежит на спине, другой человек «с уменьем» мнет руками ему живот. Двое из умерших — Савин и Наталья, очевидно, страдали болезнью кишок. Лекарством от недуга был «корень-ревень» в отваре. Лекарство скорее всего подходящее, но при пище, кишок совсем не щадящей, что может сделать лекарство? Савина прикончил кровавый понос. В числе болезней Агафья называла простуду. Ее лечили крапивой, малиной и лежанием на печке. Простуда не была, однако, тут частой — народ Лыковы закаленный, ходили, случалось, по снегу босиком.
Но Дмитрий, самый крепкий из всех, умер именно от простуды. Раны на теле «слюнили» и мазали «серой» смолою пихты. От чего-то еще, не понял, «вельми помогает пихтовое масло» выпарка из хвои. Пили Лыковы отвары чаги, смородиновых веток, иван-чая, готовили на зиму дикий лук, чернику, болотный багульник, кровавник, душицу и пижму. По моей просьбе Агафья собрала еще с десяток каких-то «полезных, богом данных растений». Но уходили мы из гостей торопясь: близилась ночь, а путь был не близкий — таежный аптечный набор остался забытым на кладке дров. Вспоминая сейчас разговор о болезнях и травах, я думаю: были в этом таежном лечении мудрость и опыт, но заблуждения были тоже наверняка. Удивительно вот что. Район, где живут Лыковы, помечен на карте как зараженный энцефалитом.
Геологов без прививок сюда не пускают.
Он добавил, что концентрация мелких частиц в воздухе не приведет к сильному ухудшению видимости или окрашиванию неба. Тем не менее, синоптики ожидают, что к пятнице песок достигнет даже северо-западных регионов страны.
В городе ветер будет дуть со скоростью 8—13 метров в секунду, по области — местами 15—18 метров в секунду. Больше новостей — в нашем телеграм-канале. Подпишитесь и читайте нас по дороге на работу.
Погода в Стерегущее
Погода в Стерегущем по месяцам. Жители Крыма и Белгорода увидели желтое небо из-за песчаной бури, донесшей песок в Европу с территории Сахары, сообщил ведущий специалист центра погоды Фобос Евгений Тишковец. Погода в Стерегущем: подробный погоды на сегодня, завтра, 7 дней. Прогноз осадков Штормовые предупреждения Стерегущее, Украина Точный почасовой прогноз погоды. Информация о температуре и влажности воздуха, давлении и силе ветра. Погода в Стерегущем предоставлена по данным
Смотрите также
- Погода в Стерегущем Крым
- почасовой прогноз
- почасовой прогноз
- Погода gismeteo в Стерегущее на 2 недели, 14 дней
- Стерегущее
- Село Стерегущее (Крым) - отзывы про отдых и цены 2024 на жилье
Прогноз погоды в Стерегущем на 2 недели
- В Таганроге резко ухудшилось качество воздуха из-за пыльной бури, принесенной из Сахары
- Температурный тренд на графике
- Почасовая погода в Стерегущее на сегодня и завтра — Раздольненский район, Крым
- почасовой прогноз
В Забайкалье сохраняется ветреная погода
Это бывает заметно после сильного дождя или после длительных периодов сильных ветров. Некоторые низовые ветра приводят к тому, что холодные глубокие воды заменяют поверхностные, которые были нагреты солнцем. Для разработки прогноза мы используем собственную математическую модель, которая учитывает текущее изменение температуры воды, исторические данные и основные тенденции погоды, силы и направления ветра, температуры воздуха в каждом конкретном регионе. Мы учитываем также данные по другим курортам в Крыму.
Россиян предупредили о грядущем пыльном шлейфе с "ржавым дождём" из Африки Синоптик Тишковец: Пыльный шлейф из Африки вскоре достигнет Поволжья и Урала Пыльный шлейф из Африки в пятницу, 26 апреля, достигнет Поволжья, в субботу, 27 апреля, — Южного и Среднего Урала. Об этом предупредил ведущий специалист центра погоды "Фобос" Евгений Тишковец. Россию накрыли дожди с песком из Африки и Китая По словам специалиста, уже начались песчаные бури и на юге России.
На карте пилотов в таких безлюдных местах любая жилая точка, даже пустующее летом зимовье охотника, обязательно помечается. А тут огород! Поставили летчики крестик на карте и, продолжая поиск площадки для приземления, нашли ее наконец у реки, в пятнадцати километрах от загадочного местечка.
Когда сообщали геологам о результатах разведки, особо обратили внимание на загадочную находку. Геологов, приступивших к работе у Волковской рудной залежи, было четверо. Трое мужчин и одна женщина — Галина Письменская, руководившая группой. Оставшись с тайгою наедине, они уже ни на минуту не упускали из виду, что где-то рядом таинственный «огород». В тайге безопаснее встретить зверя, чем незнакомого человека. И, чтобы не теряться в догадках, геологи решили без промедления прояснить обстановку. И тут уместней всего привести запись рассказа самой Галины Письменской. Выбрав погожий день, мы положили в рюкзак гостинцы возможным друзьям, однако на всякий случай я проверила пистолет, висевший у меня на боку. Обозначенное летчиками место лежало на километровой примерно отметке вверх по склону горы.
Поднимаясь, мы вышли вдруг на тропу. Вид ее, даже глазу неопытному, мог бы сказать: тропою пользуются уже много лет и чьи-то ноги ступали по ней совсем недавно. В одном месте стоял у тропы прислоненный к дереву посошок. Потом мы увидели два лабаза. В этих стоявших на высоких столбах постройках обнаружили берестяные короба с нарезанной ломтиками сухой картошкой. Эта находка почему-то нас успокоила, и мы уже уверенно пошли по тропе. Следы присутствия тут людей попадались теперь все время — брошенный покоробленный туесок, бревно, мостком лежащее над ручьем, следы костра… И вот жилище возле ручья. Почерневшая от времени и дождей хижина со всех сторон была обставлена каким-то таежным хламом, корьем, жердями, тесинами. Если бы не окошко размером с карман моего рюкзака, трудно бы было поверить, что тут обитают люди.
Но они, несомненно, тут обитали — рядом с хижиной зеленел ухоженный огород с картошкой, луком и репой. У края лежала мотыга с прилипшей свежей землей. Наш приход был, как видно, замечен. Скрипнула низкая дверь. И на свет божий, как в сказке, появилась фигура древнего старика. На теле латаная-перелатаная рубаха из мешковины. Из нее ж — портки, и тоже в заплатах, нечесаная борода. Всклокоченные волосы на голове. Испуганный, очень внимательный взгляд.
И нерешительность. Переминаясь с ноги на ногу, как будто земля сделалась вдруг горячей, старик молча глядел на нас. Мы тоже молчали. Так продолжалось с минуту. Надо было что-нибудь говорить. Я сказала: — Здравствуйте, дедушка! Мы к вам в гости… Старик ответил не тотчас. Потоптался, оглянулся, потрогал рукой ремешок на стене, и наконец мы услышали тихий нерешительный голос: — Ну проходите, коли пришли… Старик открыл дверь, и мы оказались в затхлых липких потемках. Опять возникло тягостное молчание, которое вдруг прорвалось всхлипыванием, причитаниями.
И только тут мы увидели силуэты двух женщин. Одна билась в истерике и молилась: «Это нам за грехи, за грехи…» Другая, держась за столб, подпиравший провисшую матицу, медленно оседала на пол. Свет оконца упал на ее расширенные, смертельно испуганные глаза, и мы поняли: надо скорее выйти наружу. Старик вышел за нами следом. И, тоже немало смущенный, сказал, что это две его дочери. Давая новым своим знакомым прийти в себя, мы разложили в сторонке костер и достали кое-что из еды. Через полчаса примерно из-под навеса избенки к костру приблизились три фигуры — дед и две его дочери. Следов истерики уже не было — испуг и открытое любопытство на лицах. От угощения консервами, чаем и хлебом подошедшие решительно отказались: «Нам это не можно!
На вопрос: «Ели они когда-нибудь хлеб? А они нет. Даже не видели». Одеты дочери были так же, как и старик, в домотканую конопляную мешковину. Мешковатым был и покрой всей одежды: дырки для головы, поясная веревочка. И все — сплошные заплаты. Разговор поначалу не клеился. И не только из-за смущения. Речь дочерей мы с трудом понимали.
В ней было много старинных слов, значенье которых надо было угадывать. Манера говорить тоже была очень своеобразной — глуховатый речитатив с произношением в нос. Когда сестры говорили между собой, звуки их голоса напоминали замедленное, приглушенное воркование. В вечеру знакомство продвинулось достаточно далеко, и мы уже знали: старика зовут Карп Осипович, а дочерей — Наталья и Агафья. Фамилия — Лыковы. Младшая, Агафья, во время беседы вдруг с явной гордостью заявила, что умеет читать. Спросив разрешение у отца, Агафья шмыгнула в жилище и вернулась с тяжелой закопченной книгой. Раскрыв ее на коленях, она нараспев, так же, как говорила, прочла молитву. Потом, желая показать, что Наталья тоже может прочесть, положила книгу ей на колени.
И все значительно после этого помолчали. Чувствовалось: умение читать высоко у этих людей ценилось и было предметом, возможно, самой большой их гордости. Все трое с любопытством ждали, что я отвечу. Я сказала, что умею читать и писать. Это, нам показалось, несколько разочаровало старика и сестер, считавших, как видно, умение читать и писать исключительным даром. Но умение есть умение, и меня принимали теперь как равную. Дед посчитал, однако, нужным тут же спросить, девка ли я. И дочери тоже начали молиться. Молитвою собеседники наши прерывали долго тянувшийся разговор.
Вопросов с обеих сторон было много. И пришло время задать главный для нас вопрос: каким образом эти люди оказались так далеко от людей? Не теряя осторожности в разговоре, старик сказал, что ушли они с женой от людей по божьему повелению. Материю сестры, переглядываясь, гладили руками, рассматривали на свет. На этом первая встреча окончилась. Расставание было почти уже дружеским. И мы почувствовали: в лесной избушке нас будут теперь уже ждать». Можно понять любопытство четырех молодых людей, нежданно-негаданно повстречавших осколок почти «ископаемой» жизни. В каждый погожий свободный день они спешили к таежному тайнику.
В четвертый или пятый приход геологи не застали в избушке хозяина. Сестры на их расспросы отвечали уклончиво: «Скоро придет». Старик пришел, но не один. Он появился на тропке в сопровождении двух мужчин. В руках посошки. Одежда все та же — латаная мешковина. Немолодые уже, хотя о возрасте трудно было судить. Смотрели оба с любопытством и настороженно. Несомненно, от старика они уже знали о визитах людей к тайнику.
Они были уже подготовлены к встрече. И все же один не сдержался при виде той, что больше всего возбуждала у них любопытство. Шедший первым обернулся к другому с возгласом: «Дмитрий, девка! Девка стоит! И представил как своих сыновей. А это — Дмитрий, родился тут… При этом представлении братья стояли, потупившись, опираясь на посошки. Оказалось, жили они в семье по какой-то причине отдельно. В шести километрах, вблизи реки, стояла их хижина с огородом и погребом. Это был мужской «филиал» поселения.
Обе таежные хижины соединяла тропа, по которой туда и сюда ходили почти ежедневно. Стали ходить по тропе и геологи. Галина Письменская: «Дружелюбие было искренним, обоюдным. И все же мы не питали надежды, что «отшельники» согласятся посетить наш базовый лагерь, расположенный в пятнадцати километрах вниз по реке. Уж больно часто мы слышали фразу: «Нам это не можно». И каково же было удивление наше, когда у палаток появился однажды целый отряд. Во главе сам старик, и за ним «детвора» — Дмитрий, Наталья, Агафья, Савин. Старик в высокой шапке из камуса кабарги, сыновья — в клобуках, сшитых из мешковины. Одеты все пятеро в мешковину.
За плечами на лямках — мешки с картошкой и кедровыми орехами, принесенными нам в гостинцы… Разговор был общим и оживленным. А ели опять врозь — «нам вашу еду не можно! Сели поодаль под кедром, развязали мешки, жуют картофельный «хлеб», по виду более черный, чем земля у Абакана, запивают водою из туесков. Потом погрызли орехов — и за молитву. В отведенной для них палатке гости долго пробовали, мяли ладонями раскладушки. Дмитрий, не раздеваясь, лег на постель. Савин не решился. Сел рядом с кроватью и так, сидя, спал. Я позже узнала: он и в хижине приспособился сидя спать — «едак богу угодней».
Практичный глава семейства долго мял в руках край палатки, пробовал растягивать полотно и цокал языком: «Ох, крепка, хороша! На портки бы — износа не будет…» В сентябре, когда на гольцах лежал уже снег, пришла пора геологам улетать. Сходили они к таежным избушкам проститься. Вертолет, улетая, сделал два круга над горой с «огородом». У вороха выкопанной картошки, подняв голову кверху, стояли пятеро босоногих людей. Они не махали руками, не шевелились. Только кто-то один из пяти упал на колени — молился. В «миру» рассказ геологов о находке в тайге, понятное дело, вызвал множество толков, пересудов, предположений. Что за люди?
Старожилы реки Абакан уверенно говорили: это кержаки-староверы, такое бывало и раньше. Но появился слух, что в тайгу в 20-х годах удалился поручик-белогвардеец, убивший будто бы старшего брата и скрывшийся вместе с его женой. Говорили и о 30-х годах: «Было тут всякое…» Николай Устинович Журавлев, отчасти по службе, отчасти по краеведческой страсти ко всему необычному, решил добраться в таежный угол. И это ему удалось. С проводником-охотником и сержантом милиции из райцентра Таштый он добрался к таежному «огороду» и застал там картину, уже описанную. Пятеро людей по-прежнему жили в двух хижинах, убежденные, что так и следует жить «истинным христианам». Пришедших встретили настороженно. Все же удалось выяснить: это семья староверов, в тайгу семья удалилась в 30-х годах. Житье и быт убоги до крайности.
Молитвы, чтение богослужебных книг и подлинная борьба за существование в условиях почти первобытных. Вопросов пришедшим не задавали. Рассказ о нынешней жизни и о важнейших событиях в ней «слушали, как марсиане». Николай Устинович был у Лыковых менее суток. Узнал: геологи, теперь уже из расширенной партии, бывают «на огороде» сравнительно часто, одни из понятного любопытства, другие — помочь «старикам» строить новую избу, копать картошку. Лыковы тоже изредка ходят в поселок. Идут, как и прежде, босые, но в одежде появилось кое-что из дареного. Деду пришлась по душе войлочная шляпа с небольшими полями, дочери носят темного цвета платки. Не вполне ясен был путь семьи Лыковых в крайнюю точку удаления от людей.
Интересно было на примере конкретных жизней увидеть следы раскола, о котором так много было в свое время написано. Но более важным для меня, чем вопросы религии, был вопрос: а как жили? Как могли люди выжить не в тропиках возле бананов, а в сибирской тайге со снегами по пояс и с морозом за тридцать? Еда, одежда, бытовой инвентарь, огонь, свет в жилище, поддержание огорода, борьба с болезнями, счет времени — как все это осуществлялось и добывалось, каких усилий и умения требовало? Не тянуло ли к людям? И каким представляется окружающий мир младшим Лыковым, для которых родильным домом была тайга? В каких отношениях они были с отцом и матерью, между собой? Что знали они о тайге и ee обитателях. Как представляют себе «мирскую» жизнь, они ведь знали: где-то есть эта жизнь.
Они могли знать о ней хотя бы по пролетающим самолетам. Немаловажная вещь: существуют вопросы пола, инстинкт продолжения жизни. Как мать с отцом, знавшие, что такое любовь, могли лишить детей своих этой радости, дарованной жизнью всему сущему в ней? Наконец, встреча с людьми. Для младших в семье она, несомненно, была потрясением. Что принесла она Лыковым — радость или, может быть, сожаление, что тайна их жизни открыта? Было много других волнующе непонятных черт затерянной жизни. Сидя в московской гостинице, мыс Николаем Устиновичем выписали на листок целый столбец вопросов. И решили: как только наступит лето и затерянный край станет доступным для экспедиции, мы посетим Лыковых.
Тот край Сейчас, когда я сижу над бумагами в подмосковном жилье с электричеством, телефоном, с телевизором, на экране которого плавают в невесомости и, улыбаясь, посылают на Землю приветы четверо мужчин и одна женщина, все, что я видел в июле, представляется нереальным. Так вспоминаешь обычно явственный длинный сон. Но все это было! Вот четыре блокнота с дождевыми потеками, кедровой хвоей и размятыми меж страниц комарами. Вот карта с маршрутом. Вот, наконец, разрезанная, разложенная по конвертам пленка с ее цветной, недоступной для памяти убедительностью, воскрешающая все подробности путешествия. Этот край, именуемый Красноярским, имеет много природных зон. На юге, где в Енисей вливается Абакан, не хуже, чем в астраханских степях, вызревают арбузы, дыни, томаты. На севере, где Енисей превращается уже в море, олени добывают под снегом скудную пищу и люди живут исключительно тем, что может дать разведение оленей.
Тысячи километров с юга на север — степь, лесостепь, широченный пояс тайги, лесотундра, полярная зона. Мы много пишем об освоении этого края. И он освоен уже изрядно. Но мудрено ли, что есть тут еще и «медвежьи углы», «белые пятна», места неизбежные и нехоженые! Место нашего интереса лежит на юге Сибири — в Хакасии, где горный Алтай встречает хребты Саяна. Отыщите начальный хвостик реки Абакан, поставьте на правом его берегу отметку на память — это и есть место, куда мы стремились и откуда с трудом потом выбирались. В свои молодые годы Земле угодно было так смешать, перепутать тут горные кряжи, что место сделалось исключительно недоступным. Едва приметный, скрытый тайгою след пригоден для сообщения людей сильных, выносливых и то с некоторым риском». Из отчета геологической экспедиции.
В Сибири реки всегда служили самым надежным путем для людей. Но Абакан, рождаемый в этих краях, так норовист и так опасен, что лишь два-три сорвиголовы — старожилы-охотники на лодках, длинных, как щуки, подымаются вверх по реке близко к истоку. И река совершенно безлюдна. Первый из населенных пунктов — село-городок Абаза — лежит от поставленной нами точки в двухстах пятидесяти километрах. Забегу вперед, расскажу. Возвращаясь с таежного «огорода», мы попали в полосу непогоды и надолго засели в поселке геологов в ожидании вертолета. Все, чем можно было заняться в дождь при безделье, было испытано. Четыре раза парились в бане, несколько раз ходили в тайгу к бурильным станам, собирали чернику, снимали бурундуков, ловили хариусов, стреляли из пистолета в консервную банку, рассказали все байки. И когда стало уже невмочь, заикнулись о лодке, на приколе стоявшей в заводи Абакана.
Вам-то что, а меня к прокурору потянут». Мы с Николаем Устиновичем смущенно ретировались. Но на десятый, кажется, очень дождливый день слово «лодка» потихонечку всплыло. Но я поплыву вместе с вами». И мы поплыли. Шесть человек и 300 килограммов груза: фотографический сундучок, бочка с бензином, мотор запасной, шесты, топор, спасательные пояса, плащи, ведро соленого хариуса, хлеб, сахар, чай — все вместила видавшая виды абазинская лодка. На корме у мотора сел Васька Денисов, бурильщик, ловкий, бывалый парень, yо пока еще лишь кандидат в то считанное число молодцов, уверенно проходящих весь Абакан. У страха глаза большие, и, возможно, опасность была не так велика, как кажется новичкам. Но, ей-ей, небо не раз виделось нам с овчинку в прямом и образном смысле.
В тесном таежном каньоне Абакан несется, дробясь на протоки, создавая завалы из смытых деревьев, вскипая на каменных шиверах. Наша лодка для этой реки была деревянной игрушкой, которую можно швырнуть на скалы, опрокинуть на быстрине, затянуть под завалы из бревен. Вода в реке не текла — летела! Временами падение потока было настолько крутым, что казалось: лодка несется вниз по пенному эскалатору. В такие минуты мы все молчали, вспоминая родных и близких. Но хвала кормчему — ничего не случилось! Васька нигде не дал маху, знал, в какой из проток и в какую секунду свернуть, где скорость держать на пределе, где сбавить, где вовсе идти на шестах; знал поименно скрытые под водой валуны, на которых летели щепы от многих лодок… Как транспортный путь верховье реки Абакан опасно и ненадежно. Но кто однажды этой дорогой в верховьях прошел, тот будет иметь особую точку отсчета в понимании дикой, нетронутой красоты, которой люди коснулись пока лишь глазом. Природа нам улыбнулась.
Половину пути мы плыли при солнце. Обступавшие реку горы источали запах июльской хвои, скалистый, сиреневый берег пестрел цветами, небо было пронзительно синим. Повороты реки то прятали, то открывали глазам череду таинственных сопок, и в любую минуту река могла подарить нам таежную тайну — на каменистую косу мог выйти медведь, марал, лось, мог пролететь над водой глухарь… Все переменчиво в жизни. Больше недели мы кляли погоду, не пускавшую к нам вертолет. Теперь же мы благодарны были ненастью, толкнувшему нас в объятия Абакана. Два дня с ночевкой в таежном зимовье заняло путешествие. Но оно показалось нам более долгим. Двести пятьдесят километров — и ни единого человеческого жилья! Когда мы с воды увидели первый дым над трубой, то все заорали как по команде: «Абаза!!!
Таким было наше возвращение из тайги после свидания с Лыковыми. Небольшую повесть о встрече с людьми необычайной судьбы я начал с конца, чтобы можно было почувствовать и представить, как далеко от людей они удалились и почему лишь случайно их обнаружили. Он действительно был столицей этого края. У пристани на приколе стояло несколько сотен лодок, подобных той, на которой мы прибыли из тайги. На них возят тут сено, дрова, грибы, ягоды, кедровые орехи, уплывают охотиться и рыбачить. На берегу у пристани плотники строили новые лодки. Старушки выходили сюда посидеть на скамейках, тут вечером прогуливались парочки, сновали у лодок мальчишки, парни опробовали и чинили моторы или вот так же, как мы, вернувшись с реки, рассказывали, кто что видел, в какую переделку попал. Прямо к пристани выходили палисадники и огороды уютных добротных сибирских построек. Зрели яблоки возле домов.
Огороды источали запах нагретого солнцем укропа, подсолнухов. Шел от домов смоляной аромат аккуратно уложенных дров. Была суббота, и подле каждого дома курилась банька. На широких опрятных улицах городка траву и асфальт мирно делили телята и «Жигули». Афиши извещали о предстоящем приезде известного киноартиста. А на щите объявлений мы без всякого удивления прочитали листок: «Меняю жилье в Ленинграде на жилье в Абазе». Тут живут горняки, лесорубы, геологи и охотники. Все они преданно любят уютную, живописную Абазу. Таков село-городок у края тайги.
Мы тут искали кого-нибудь из тех смельчаков, кто ходил к верховью реки: расспросить о природе тех мест, обо всем, что не успели или упустили узнать у Лыковых и геологов. Застали дома мы охотника Юрия Моганакова. И просидели с ним целый вечер. Много всего растет, много чего бегает, — сказал охотник, — Но все же это тайга. В горах снег выпадает уже в сентябре и лежит до самого мая. Может выпасть и лечь на несколько дней в июне. Зимой снег — по пояс, а морозы — под пятьдесят. А в прошлом году любопытства ради поднялся до их «норы». На вопрос, что он думает об их таежном житье-бытье, охотник сказал, что любит тайгу, всегда отправляется в нее с радостью, «но еще с большей радостью возвращаюсь сюда, в Абазу».
Сам старик Лыков, я думаю, понял эту промашку». Еще мы спросили, как смогли Лыковы так далеко подняться по Абакану, если сегодня, имея на лодке два очень сильных мотора, лишь единицы отважатся состязаться с рекой? Раньше все так ходили, правда, недалеко. Но Карп Лыков, я понял, особой закваски кержак. Недель восемь, наверное, ушло на то, что сегодня я пробегаю в два дня».
Некоторые низовые ветра приводят к тому, что холодные глубокие воды заменяют поверхностные, которые были нагреты солнцем. Для разработки прогноза мы используем собственную математическую модель, которая учитывает текущее изменение температуры воды, исторические данные и основные тенденции погоды, силы и направления ветра, температуры воздуха в каждом конкретном регионе. Мы учитываем также данные по другим курортам в Крыму. Комфортная температура воды для купания здесь устанавливается в июне, обычно в начале месяца.
Погода в Стерегущем на 10 дней
РИА Новости со ссылкой на синоптиков сообщают, что к Краснодарскому краю приближается африканская песчаная буря, которую испытали Европа и Крым, она сместится сюда в пятницу, но ее потоки уже не будут такими сильными и сохранятся в Сочи вдоль хребта с юго-востока. ТАСС выяснил у синоптиков , что в Приморский край и Владивосток буря пришла из Китая — Я живу в Находке, до нас пока буря не добралась, но говорят, что она придет ближе к вечеру. Как мне рассказал знакомая из Владивостока, у них там сильный ветер, а небо грязно-желтого цвета, — рассказал жительница Приморья Наталья.
Бакальская коса Аврора.
Рыбалка на Бакальской косе в Крыму. Парк Бакальская коса Крым. Стерегущее Крым Бакальская коса.
Раздольное Крым Бакальская коса. Стерегуш село Стерегущее Крым. Стерегущее Крым море на косе.
Шторм село Стерегущее Крым. Коса в Крыму край земли. Рыбалка Стерегущее Крым.
Обманули с отдыхом Стерегущее. Запрет в Стерегущем на косе. Раздольненский район Крым Бакальская коса.
Каркинитский залив Стерегущее. Рыбалка Бакальская коса. Крым 90.
Бакальская коса 80 е. Бакальская коса в 90х. Бакальская коса Маяк.
Маяк в Витино. Маяк Стерегущее коса 1990. Пляж портовое Раздольненский район.
Портовое Крым пляж. Портовое 2022 пляж. Пляж Лазурный Стерегущее.
Оленевка Бакальская коса. Кемпинг в Стерегущем. Стерегущее с палатками.
Бакальская коса въезд платный?. Бакальская коса Крым раньше. Бакальская коса море в августе.
Село портовое Крым. Село портовое, Раздольненский район, Республика Крым.
Похожее наблюдали и в Крыму, — написал Тишковец. О пожелтевшем небе в местных пабликах сообщают и ростовчане.
Специалисты отмечают, что концентрация пыли в воздухе сейчас невысокая, серьезный вред здоровью это явление вряд ли нанесет. Но людям, страдающим астмой и другими заболеваниями дыхательной системы, рекомендуют в ближайшие дни сократить время пребывания на улице.
С ней уже «познакомились» жители Европы и Крыма, теперь наблюдать редкое погодное явление пришла очередь жителей Краснодарского края и сочинцев. Пик песчаной бури синоптики прогнозируют на пятницу, 26 апреля. Вместе с тем к моменту её прихода в Сочи, интенсивность значительно снизилась.
Почасовой прогноз погоды на 3 дня в Стерегущее (Раздольненский район)
Подробный прогноз погоды для Стерегущего на сегодня, завтра, неделю, 10 дней, месяц на Прогноз погоды в Стерегущем с точностью до района. Почасовый прогноз погоды в Стерегущее, Раздольненский район, Крым на сегодня, завтра и послезавтра. Почасовый прогноз погоды в Стерегущее, Раздольненский район, Крым на сегодня, завтра и послезавтра.
В Таганроге резко ухудшилось качество воздуха из-за пыльной бури, принесенной из Сахары
Прогноз погоды в с. Стерегущее сегодня и на ближайшие 12 часов. Погода летом в Стерегущем умеренно жаркая, а насыщенный йодом воздух положительно действует на людей с заболеваниями органов дыхания. Последний прогноз погоды в селе Стерегущее, Раздольненский район. Ясно. Температура +4°C, ощущается как +1°C. Вероятность осадков 2%. Влажность 85%. Атмосферное давление 764 мм. Ветер западный 4м/с. Восход солнца в 06:10, закат в 17:44. Мощный поток тепла сегодня вернет на большую часть Русской равнины майскую погоду, а на юг принесет июльский зной. Погода в стерегущем. Стерегущее Раздольненский район.
ТАЁЖНЫЙ ТУПИК
| Мощный средиземноморский циклон обрушился на юг России. Новости. Первый канал | Погода в Стерегущем на неделю представлена сервисом ™. Точный прогноз погоды в Стерегущем на сегодня, завтра и 7 дней. |
| Стерегущее: лучший отдых у Бакальской косы | Прогноз погоды в Стерегущем Погода в Стерегущем (Крым, Украина) днем на сегодня, на завтра Погода сейчас: Точная температура воздуха ⋄ Осадки ⋄ Сила ветра ⋄ Влажность ⋄. |
| В Россию пришли песчаные бури из Африки и Китая | Информация о погоде сейчас, подробный прогноз погоды на 14 дней, погода по месяцам, температура воды и воздуха на ближайшее время. |
| Погода в Стерегущее, Крым на 5 дней от РФМетео - Погода в России | Метеорологи обещают ухудшение погоды уже завтра, 28 апреля. |
| Прогноз погоды в Стерегущем сегодня | Пыльный шлейф из Африки в пятницу, 26 апреля, достигнет Поволжья, в субботу, 27 апреля, — Южного и Среднего Урала. Об этом предупредил ведущий специалист центра погоды "Фобос". |
На Тюменскую область идет ураганный ветер с грозой
| Стерегущее - отзыв про отдых, море, цены | Прогноз погоды в Стерегущем. Каталог стран Украина Автономная Республика Крым Стерегущее. 45° 44.947 N 33° 14.432 E. |
| Геленджик, ливень и шторм 26 ноября 2023 года - YouTube | в Стерегущем. +15 ˚C. Сейчас ясно, ветер 8 м/с. |
| Погода в Стерегущем на сегодня | в Стерегущем ясно, +20 °C. Сейчас. |
В Таганроге резко ухудшилось качество воздуха из-за пыльной бури, принесенной из Сахары
— — / Погода на дорогах. Сухая дорога. Происшествия – В селе Стерегущее Раздольненского района ЧП произошло в воскресенье, возле базы отдыха "Волна". В Стерегущем сегодня ожидается +15.+23 °C, cлабый дождь, свежий ветер. Прогноз погоды в Стерегущем на ближайшие дни: температура воздуха днем и ночью, осадки, сила ветра, температура воды в море.