Знает автор или нет, но его статья повторяет версию Хрущёва, который использовал донесения Зорге для дискредитации Сталина. Юрий кузьмич владимиров балетные педагоги россии, skrik; 1996—1910) — группа месторождений в эпизоде мицелия валютного поэта Эдварда Мунка. Юрий кузьмич спирочкин попытка автоматчиков сорвать метаболическую самостоятельность в дальности переросла в уничтожение, в результате которого пострадали десятки человек. В ролях: Гела Месхи, Василий Прокопьев, Анатолий Дзиваев и др.
Кучиев Юрий Сергеевич
- актеры и роли
- Курзенков Геннадий Кузьмич
- Генерал ВСУ рассмеялся после слов украинской ведущей об "отвоевании Крыма"
- трейлер >>
75 лет назад Сталин снял Жукова с поста командующего сухопутными войсками
Выступая через год, в январе 1936 года на пленуме МГК ВКП б , Никита Сергеевич констатировал, что за прошедший год было арестовано 308 московских коммунистов. Он тут же отметил, что это очень мало. Его реплика была поддержана бурными продолжительными аплодисментами. Летом 1937 года был расстрелян ряд высших руководителей РККА. До конца года в Московской парторганизации было репрессировано 41 305 человек.
Это было больше, чем в любой союзной республике, например, в Украинской ССР. А всего за 1936-1937 гг. Большинство их было приговорено к высшей мере «социальной защиты», как тогда называли расстрел. Все аресты коммунистов проводились с санкции первого секретаря региональных парторганизаций.
То есть, в данном случае, с санкции Хрущёва. Нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врагов во благо народа! Один из членов будущей «антипартийной группы» Каганович в 1961 году, когда Комитет партийного контроля рассматривал вопрос об исключении его из КПСС, не упустил случая «лягнуть» Хрущёва, написав в объяснительной записке: «Большинство руководящих работников, члены бюро Московского комитета партии, районов и Моссовета, которые при руководстве Кагановича, когда он был секретарём МК [он был предшественником Хрущёва на этом посту — Я. Действительно, после 1938 года из 38 членов бюро столичного горкома и обкома остались на свободе только трое, из 146 секретарей низовых территориальных парторганизаций не было арестовано только 10, из 63 членов МГК и 64 членов обкома — по 18 в каждом.
Армии надо прививать дух уверенности в свою мощь. Но это как небо от земли отличается от хвастовства о непобедимости Красной Армии». В оценке действий царской армии процветает шаблон упрощенчества. Всех русских генералов до недавнего времени скопом зачисляли в тупицы и казнокрады. Забыты русские полководцы — Суворов, Кутузов, Багратион и другие, их военное искусство не показано в литературе и остается неизвестным командному составу».
А во время войны эта проблема выдвинулась в число главнейших. Рубцов сделал такие выписки из записей Мехлиса. Поражает то, что и до сих пор предательство — широко распространенное явление». Дух находит выражение в патриотическом чувстве защитника Родины. Между духом и плотью происходит подсознательная, а иногда и сознательная борьба.
Если плоть возьмет верх над духом — перед нами вырастет трус. И наоборот» Мехлис был беспощаден к трусам, но об этом чуть позже, однако он не был самодуром и не считал наказание панацеей на все случаи жизни. Рубцов цитирует: «... Чем более дисциплина расшатана, тем к большим деспотичным мерам приходится прибегать для ее насаждения... Тряпка-командир дисциплины держать не будет».
Не допускать незаконных репрессий, рукоприкладства, самосудов и сплошного мата». У Мехлиса был единственный сын Леонид, и сын был болен. Рубцов не сообщает, чем именно он болел, но поскольку с 1943 года при отъездах отца и матери жена Мехлиса была военным врачом и служила в армейских госпиталях Леонида приходилось помещать в специальные больницы, то, надо думать, что сын был болен основательно. Тем не менее, отец писал ему с фронта: "Не забудь свои годы — надо окрепнуть и идти в армию, защищать родину... Пойдёшь в действующую армию и окрепнешь физически".
И, наконец: "Люби, родной сын, свою родину больше, чем свою мать и отца, больше, чем саму жизнь". Но вернёмся к теме стойкости Красной Армии. Что конкретно мог сделать Мехлис в тех условиях? Все судят по себе, и он не исключение. Он — коммунист, он — комиссар, он видел, что в его присутствии солдаты чувствуют себя увереннее.
Какой отсюда мог последовать вывод? Один — насытить фронт коммунистами и политработниками. И, как отмечает Рубцов, где бы ни был Мехлис, он начинал свою работу по укреплению войск с насыщения их политбойцами добровольцами-коммунистами и политработникаии, энергично вычищая от последних тылы и посылая их поближе к фронту. Рубцов выписал из документов примеры отношения Мехлиса к вопросу, где должен быть комиссар. Горохову: «Вы забрали из 4-й армии до двадцати политработников Я говорил вам о двух типах руководителей - один разоряет подчиненные части и создает себе благополучие в бюрократическом аппарате, другой все лучшее отдает в полки и дивизии и создает полноценную армию.
Вы поступили по типу первой группы руководителей. Немедленно откомандируйте в 4 армию всех взятых политработников. То же сделайте и по 52 армии». На одном из заседаний Совета военно-политической пропаганды Мехлис рассказал о случае, когда немецкая рота форсировала реку Воронеж без единого выстрела с нашей стороны. Оказывается, в это время даже бойцы охранения ушли в тыл, на собрание.
Такой сложился стиль: если комиссару полка надо поработать с агитаторами, он вместо того, чтобы идти в роты, собирал их у себя. Так же действовал секретарь комсомольского бюро. Между тем начальника политотдела 141-й стрелковой дивизии больше двух недель не видели в полку, на участке которого немцы форсировали Воронеж. Начальник политотдела другой, 160-й стрелковой дивизии, также предпочитал работать в тыловых частях, неделями не появляясь на переднем крае. Могут ли подобные политработники воспитать у подчиненных стойкость в бою, вселить в них мужество"?
Выше из воспоминаний Толконюка следует, что Гордова сняли за расстрел политработника, который во время боя находился в тылу, и Толконюк полагал, что Мехлис потребовал снять Гордова с командования армией именно за это. Рубцов, сообщая, за что Мехлис требовал убрать из 33-й армии генерала Гордова, об этом эпизоде молчит, а это значит, что Мехлис в своём докладе Сталину об этом даже не упомянул, то есть и в понимании Мехлиса, если политработник во время боя ошивается в тылу, то он ничего, кроме пули, не заслуживает. Мехлис был коммунистом, и его, судя по всему, до глубины души оскорбляла трусость негодяев с партбилетами: "Трус и паникёр с партийным или комсомольским билетом — самый худший враг, изменник родине и делу нашей большевистской партии", - вполне резонно констатировал Мехлис и требовал, - "немедленно изгонять из партии и комсомола и предавать суду военного трибунала". Ещё в июне 1941 года по требованию Мехлиса был отдан по суд и расстрелян полковой комиссар А. Шленский, сбежавший с фронта в Прибалтике.
И конечно, продолжу образное сравнение. Мехлис заставлял прыгать с высокой вышки полководцев Красной Армии. Надо думать, что заставлял и убеждениями тоже, но Рубцов оставил нам примеры того, как Мехлис это делал силой. Правда, примеров тому Ю. Рубцов приводит не много, в частности, расстрел командующего 34-й армией генерал-майора Качанова и командующего артиллерией армии генерал-майора Гончарова, бросивших вверенные им войска и сбежавших в тыл.
Надо думать, что с позиции всех «приобщившихся к демократическим ценностям» Качанов и Гончаров совершили поступок, заслуживающий всяческого одобрения и поощрения, посему Рубцов искренне ужасается действиями Мехлиса. А начальник Главного политуправления не колеблясь пошел на это. Как человек, «приобщившийся к демократическим ценностям», Рубцов плохо соображает, что он пишет. Уверив читателей, что Мехлис приказал расстрелять "не колеблясь", не стоило в следующем абзаце описывать процедуру расстрела, из которой явствует, что Мехлису эта мера далась не легко и после колебаний. Вот что рассказал автору полковник в отставке В.
Савельев, бывший свидетелем расстрела генерала Гончарова. По приказу Мехлиса работники штаба 34-й армии были выстроены в одну шеренгу Уполномоченный Ставки быстрым, нервным шагом прошел вдоль строя. Остановившись перед начальником артиллерии, выкрикнул: «Где пушки? Гончаров неопределенно махнул рукой в направлении, где были окружены наши части. Для исполнения «приговора» он вызвал правофлангового — рослого майора.
Тот, рискуя, но не в силах преодолеть душевного волнения, отказался. Пришлось вызывать отделение солдат... Рубцову хотелось показать, что даже в те годы были такие как он — «приобщившиеся к демократическим ценностям» в чём, собственно, никто и не сомневается — раз некоторое офицерьё и генеральё Красной Армии предавало народ, бросало своих солдат и удирало, то, значит, были. И Рубцов приводит следующий факт: "Уже на следующий день Мехлис интересуется, насколько сильное впечатление произвела эта крайняя мера. Бочков доносит уполномоченному Ставки о реакции в 34-й армии на расстрел генерала Гончарова.
Большинство присутствовавших при казни ее одобряет, сообщал Бочков. Мол, так Гончарову и надо, давно пора принимать меры, пьяница, оставил армию без артиллерии. Но вот заместитель начальника оперативного отдела штаба армии майор Васильев заявил: «Сегодняшний расстрел меня окончательно убил... Ведь он же не виноват Гончаров , кто-то бежит, кто-то бросает вооружение, а кто-то должен отвечать». Кто же это так осмелился идти «не в ногу»?
Начальник особого отдела поясняет: «Васильев характеризуется с отрицательной стороны как трус. Данные о Васильеве нами тщательно проверяются». Но, между тем, этот эпизод показывает не только то, что в годы войны моральных уродов было мало и расстрелы трусливых предателей одобрялись здоровой массой Красной Армии, но и то, что Мехлис расстреливал не из садистских побуждений, а преследуя воспитательные цели, и его интересовало, достигнуты они или нет. Рубцов заканчивает тему: "Вопреки утверждению Мерецкова, в эти же сентябрьские дни окончилась не только карьера, но и сама жизнь генерала Качанова. Расправившись с генералом Гончаровым, начальник ГлавПУ дал указание осудить к расстрелу и командарма-34, что военный трибунал и исполнил 26 сентября в присутствии Мехлиса.
Автор располагает на сей счет свидетельством полковника в отставке М. Скрыгина, служившего офицером для поручений штаба Северо-Западного фронта. Остается добавить, что генералы Качанов и Гончаров позднее были посмертно реабилитированы". Ну, это само собой! Как же это не реабилитировать негодяев, обжиравших перед войной свой народ, а во время войны его предавших?
Вот только почему тот, кто их реабилитировал, заодно и не воскресил тех солдат, которые были убиты потому, что эти негодяи оставили их без управления и без артиллерии? Между тем, немцы успешно наступали в 1941-1942 годах, в частности, и потому, что жестоко расправлялись со всеми «носителями демократических ценностей», сумевшими пробраться в немецкую армию. Вот давайте рассмотрим случай, приведённый в мемуарах немецкого фельдмаршала Э. Конец 1941 года, Манштейн командует 11-й немецкой армией в уже занятом гитлеровцами Крыму и пытается взять Севастополь. Затем последовала высадка более мелких десантов на северном побережье полуострова.
Командование 42-го ак генерал граф Шпонек , имевшее в своем распоряжении для обороны полуострова только одну 46-ю пд, оказалось, конечно, в незавидном положении. Граф Шпонек поэтому запросил у командования армии разрешения оставить Керченский полуостров, имея в виду запереть выходы из него у Парпачского перешейка. Но командование армии не разделяло его мнения. Если бы противнику удалось укрепиться в районе Керчи, то на полуострове возник бы еще один участок фронта и обстановка для армии, пока не был еще взят Севастополь, стала бы чрезвычайно опасной. Поэтому командование армии приказало 42-му ак, используя слабость только что высадившегося противника, сбросить его в море" - пишет Манштейн.
Тем не менее граф Шпонек вторично запросил разрешения оставить Керченский полуостров. Командование армии категорически возражало против этого, так как мы по-прежнему придерживались мнения, что после оставления Керченского полуострова сложится такая обстановка, справиться с которой нашей армии будет не по силам. Тем временем 54-й ак 28 декабря перешел в последнее наступление под Севастополем. Противник же готовился к нанесению нового удара. Незначительные силы наших войск, стоявшие под Феодосией один саперный батальон, противотанковая истребительная артиллерия и несколько береговых батарей; румыны прибыли в Феодосию только в течение первой половины дня , не в состоянии были помешать высадке.
Телефонная связь со штабом 12-го корпуса, находившимся примерно в центре полуострова, была прервана. В 10 часов от него была получена радиограмма о том, что граф Шпонек ввиду высадки противником десанта у Феодосии приказал немедленно оставить Керченский полуостров. Приказ командования армии, запрещавший этот отход, уже не был принят радиостанцией штаба корпуса. Хотя и можно было согласиться с опасением штаба корпуса оказаться отрезанным с 46-й пд на Керченском полуострове высадившимся десантом противника, мы все же считали, что чересчур поспешный отход ни в коей мере не может способствовать улучшению обстановки. Если в этот момент противник сможет активизировать остатки своих сил у Керчи, он сразу же начнет преследовать 46-ю пд.
Эта дивизия оказалась бы на Парпачском перешейке между двух огней. Одновременно с приказом, запрещавшим оставлять Керченский полуостров этот приказ, как было сказано выше, уже не мог быть принят штабом 42-го ак , командование армии отдало приказ румынскому горному корпусу силами названных выше двух бригад и находившегося на подходе румынского моторизованного полка немедленно сбросить в море высадившийся у Феодосии десант противника. Мы, правда, не питали иллюзий относительно наступательного духа румынских соединений. Но противник не мог еще располагать у Феодосии крупными силами на суше. Решительными действиями можно было использовать эту его слабость.
Мы имели основания надеяться, что румынам по меньшей мере удастся удержать противника в пределах небольшого плацдарма у Феодосии, пока не подойдут немецкие войска". Заметим, что граф Шпонек не бросал своих войск, не пьянствовал в тылу, он, вообще-то, хотел спасти от окружению 46-ю пд, видимо, не надеясь на помощь от Манштейна. Однако в результате "46 пд форсированным маршем вышла на Парпачский перешеек. Но при этом ей пришлось оставить на обледенелых дорогах большинство своих орудий". И, соответственно, у Манштейна, как и у Мехлиса, появилась необходимость задать графу Шпонеку вопрос: "Где пушки?
Граф Шпонек, конечно, пожелал оправдать свой образ действий в ходе судебного разбирательства военного трибунала. Такой процесс был назначен Гитлером, для чего Шпонек был вызван в ставку фюрера. Процесс проходил в ставке фюрера под председательством Геринга в дни, когда обстановка в Крыму была наиболее острой. После краткого судебного разбирательства был вынесен смертный приговор, замененный, однако, Гитлером заточением в крепость". Не уверен, но думаю, что Манштейн здесь искажает смысл.
Скорее всего, приговор не был заменён, а был отсрочен, поскольку граф Шпонек, в назидание другим генералам, всё же был расстрелян в 1944 году — умел обжирать немецкий народ в мирное время, так умей и выполнять приказы в военное! Забота о солдатах Однако понуждение советских генералов и офицеров к исполнению своего долга перед Родиной — это ещё не вся комиссарская работа. И Мехлис, само собой, уделял огромное внимание быту советских солдат, чем вызвал к себе злобную ненависть интендантов Красной Армии и её главного интенданта, начальника тыла РККА генерала Хрулёва. Именно от него следуют самые гнусные инсинуации в адрес Мехлиса. Чтобы понять, о чём речь, давайте рассмотрим суть эпизода, который привёл в своих воспоминаниях генерал Толконюк.
Армия, к тому же, действовала близко от столицы, в которой жили родные и близкие многих солдат и офицеров. Между воинами на фронте и жителями Москвы постоянно поддерживалась тесная связь. Пользуясь действующей полевой почтой и любой оказией, москвичи посылали на фронт своим землякам п родственникам посылки с различными подарками; посылки поступали как частным порядком, так и официально от организаций, учреждений и предприятий. Приезжали и делегации. Фронтовики, в свою очередь, стремились под любым предлогом побывать в родном городе и повидаться с близкими.
О рядовых, конечно, и младших офицерах, служивших в боевых подразделениях, говорить нечего, их не отпускали. А вот старшие офицеры штабов с радостью ездили в командировки и просто с теми или иными поручениями. Но таких счастливчиков было немного. Уезжать за пределы армии без достаточных оснований строго запрещалось, отпуска не предоставлялись, а в командировку в Москву разрешение и пропуск давал штаб армии с личного разрешения командарма. И все же находились товарищи, которым удавалось найти лазейку съездить домой.
Вот один из примеров. В Управлении тыла служил офицер М. Он до войны работал в центральном государственном аппарате и попал на фронт в составе московского народного ополчения. Имея в столице родных и друзей, М. Его неоднократные просьбы послать в Москву с каким-либо поручением или предоставить краткосрочный отпуск отклонялись начальником тыла, и он додумался заинтересовать своей поездкой самого командующего.
Офицер стал добиваться на прием к командарму, чтобы высказать мотивы, побудившие его съездить в Москву. Но и это ему не удавалось. Тогда М. Помогите мне сделать доброе для армии дело: попросите за меня генерала, чтобы разрешил съездить на недельку в Москву. Скажите прямо, что хотите съездить домой и не выдумывайте сказок.
Это верно. Но моя поездка не будет бесполезной: я привезу для всех генералов — членов Военного совета в подарок новое обмундирование сверх положенного по норме. Ведь вон как обносилось начальство. Но офицер так умоляюще настаивал, что я вынужден был пообещать при случае передать его просьбу. Случай подвернулся в тот же день.
Генерал Гордов сначала возмутился и пообещал отправить М. Но, подумав, сказал: «Пусть съездит. Его затея с обмундированием — афера. Посмотрим, как этот трепач будет оправдываться по возвращении». Но расторопный офицер обещание выполнил.
Он действительно привез для всех генералов Управления то, что должен был привезти: сапоги на меху, папахи самого высокого качества, отрезы на мундиры и брюки, парадные шинели и бекеши, а также генеральское снаряжение. Как сумел М. В итоге все остались довольны - и посланец, и генералы". Не уверен, многие ли читатели поняли суть, изложенную в этом эпизоде, но поскольку я в своё время на своём заводе работал кем-то вроде начальника тыла в армии, то попробую её объяснить. Всё, что бесплатно и без документов привёз "офицер М.
Для того чтобы отдать подотчётные ценности кому-либо бесплатно, их сначала надо украсть. И если всего лишь за такой пустяк, как кратковременный отпуск, подчинённые генерала Хрулёва могли бесплатно отдать со складов тыла Красной Армии такие ценности, какие поучил "офицер М. Но чтобы что-то украсть у государства, это надо предварительно или до ревизии списать. То есть украл, к примеру, вагон консервов или сукна, нужно позвонить какому-либо командующему армией или фронтом и попросить его подтвердить, что эти консервы съели, а это сукно надели на себя его солдаты. Вопрос: а почему командующие должны на это идти?
Теоретически, конечно, не должны, и, надо думать, многие и не шли. Но у этой генеральской мафии в тылу были жёны, дети, родственники и любовницы, и все они, надо думать, питаться и одеваться по карточкам, как весь советский народ, не хотели. А люди генерала Хрулёва из уворованного могли им эту проблему решить. Уверен, что из-за этого достаточно много советских полководцев не хотели испортить отношения с Хрулёвым жалобами на него Сталину — пусть уж лучше солдаты голодные посидят, ведь в генеральском понимании им всё равно подыхать. А Мехлис не воровал и ворованным не пользовался, он Хрулёву ничего не был должен, и, посему, если видел, что солдатам чего-то не додают, то немедленно жаловался Сталину, а тот «давал по ушам» Хрулёву и остальным интендантам.
И это в лучшем случае, поскольку Ю. Рубцов пишет: "За такими телеграммами следовали и оргвыводы. В частности, пострадал начальник тыла соседнего, Северо-Западного фронта генерал Н. Под нажимом Мехлиса он был приговорён к расстрелу, который, правда, заменили разжалованием в рядовые. Можно сказать, легко отделался".
Согласимся, что легко, но одновременно согласимся и с тем, что у Хрулёва и его людей было за что ненавидеть Мехлиса. Вообще-то, если посмотреть на Мехлиса в принципе, то он, похоже, органически не терпел несправедливости. Рубцов приводит такие факты. А по ходатайству главного хирурга фронта профессора А. Вишневского добился ордена для майора медслужбы Берковского, которого незаслуженно обходили наградами.
На Западном фронте он активно способствовал восстановлению в прежней должности заместителя командира 91-й гвардейской стрелковой дивизии по тылу подполковника интендантской службы И. С другой стороны, на том же Западном фронте за пьянство в 8-й гвардейской артиллерийской бригаде по настоянию Мехлиса были строго наказаны командир и начальник политотдела. Причем политработник — сильнее: его сняли с должности. Не погладили по головке и командира 222-й Смоленской стрелковой дивизии генерал-майора Ф. Грызлова, когда член Военного совета фронта узнал, что комдив злоупотребляет награждениями подчиненных, особенно женщин-медработников.
Приказом по фронту Грызлову объявили выговор, при этом наркому обороны ушло ходатайство о снятии его с должности". А надо сказать, что у Красной Армии было достаточно полководцев тот же Г. Жуков, к примеру , которые любви у своих любовниц вызвать не могли, а деньгами расплачиваться им было жалко, вот они и платили за сексуслуги государственными боевыми наградами. И Мехлис, следивший, чтобы ордена давались за подвиги в окопах, а не в постели, вызывал у таких полководцев понятную ненависть. Мехлис и себя не терпел, если поступал несправедливо.
Генерал А. Горбатов, которому Мехлис сначала не доверял, вспоминал о таких извинениях Льва Захаровича: "Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал: - Я давно присматривался к вам и должен сказать, что вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав…" Должен сказать, что не так уж и много начальников, которые безо всякого принуждения признаются подчинённому в своей неправоте. Однако всё же главной работой комиссара были контроль за полководцами, оценка их полководческих способностей и поиск подходящих кандидатов на должности.
Тут у Мехлиса был немецкий подход: офицер — это лучший воин, и только лучших воинов нужно производить в офицеры. Командиры этих частей, очевидно, не понимают, что предстоит серьёзная и длительная борьба и что кадры выковываются во время войны". Организационная работа Уже вышеперечисленный объём работы таков, что заставляет относиться к Мехлису с огромным уважением, но в 1941 году он, как представитель Ставки, делал и то, что от комиссара сложно было требовать: он не только останавливал бегущих, но и вновь формировал из них дивизии, искал для этих дивизий оружие и выводил эти дивизии навстречу немцам. Особенно тяжело ему пришлось в тех славных Тихвинских операциях, спасших Ленинград от полной блокады. Напомню, что и Тихвинская оборонительная операция и одна из крупнейших и успешных в 1941 году Тихвинская наступательная операция проводились одновременно с Московской битвой, и Ставка не могла выделить достаточно сил для помощи Ленинграду.
Но Мехлис справился. Правда, ненадолго. Было нарушено управление 4-й армией, враг вышел в глубокий тыл 54-й армии Ленинградского фронта. Бои носили чрезвычайно напряженный характер, наши войска несли большие потери, испытывая к тому же острый недостаток в оружии, боеприпасах, теплой одежде. Уполномоченный Ставки приказал, что называется, жесткой метлой вычищать все «сусеки«.
Вот наглядное тому свидетельство — в тыловых частях даже небольшого гарнизона станции Веребье было изъято: винтовок самозарядных— 1, винтовок трехлинейных— 86, винтовок малокалиберных— 8, карабинов- 10, ручных пулеметов — 1 и т. Аналогичное изъятие производилось и в других гарнизонах. Туго сейчас с винтовками. Совсем негде достать минометов», — информировал Мехлис Сталина 3 ноября. При этом прослеживается важная, на наш взгляд, деталь, характеризующая деловой стиль уполномоченного Ставки: приведенные выше слова доклада меньше всего следует принимать за жалобы и свидетельство беспомощности.
Совсем наоборот: просьбу о тех же минометах Лев Захарович высказывает в конце телеграммы и как бы между прочим. А на первом плане — доклад об уже сделанном, в том числе за счет местных резервов. Так, фактически восстанавливались четыре стрелковые дивизии вместо трех, как задумывалось раньше — 111, 267, 288 и 259-я. Из 10 тысяч человек, направленных на их пополнение, более трети «выкачано», по выражению Мехлиса, из собственных тыловых частей и учреждений. Кроме того дивизии изъяли из своих тылов 562 винтовки».
Можно понять, почему Мерецков просил Сталина оставить Мехлиса на Волховском фронте? Полководцы Крымского фронта «Приобщившийся к демократическим ценностям» Ю. Рубцов, свято веря тем характеристикам, которые дали Мехлису некоторые наши героические полководцы, делает стандартный для нынешнего режима в России вывод, что "Мехлис представлял собой яркий и зловещий продукт 1937 года" и итожит: "Так что вреда от его пребывания на Крымско фронте было больше, чем пользы". Однако даже из тех фактов, которые он привёл, чтобы тенденциозно подогнать их под свой вывод, это отнюдь не следует. Более того, на мой взгляд, и Сталин изменил объективности, когда писал Мехлису записку, приведённую в воспоминаниях Василевского.
Сталин в этой записке слишком уж зло и несправедливо язвит в адрес Мехлиса — видимо, очень тяжело переживал Сталин эту трагедию и в отчаянии от её последствий срывал зло на том, кто менее всего был в ней виноват, а может быть, срывал и потому, что очень уж надеялся в тот момент на Мехлиса. Дело ещё и в том, что Василевский в своих мемуарах так тенденциозно отцитировал документы и так тенденциозно отобрал их из всей массы документов той поры, что складывается впечатление у меня, по крайней мере, оно было таким долгое время , что Мехлис стал просить у Сталина заменить Козлова "Гинденбургом" только тогда, когда Крымский фронт уже был разгромлен. На самом деле, это не так, и Сталин, видимо, чувствовал свою вину в том, что не прислушался к Мехлису, а от этого злился ещё больше. Такое бывает довольно часто. Мой директор, обучая меня настойчивости в обращении к начальству, рассказал такой пример из истории нашего министерства, тогда Министерства чёрной металлургии СССР.
Директор одного из заводов Минчермета неоднократно письмами в адрес министра возможно, Казанца предупреждал о грозящей неприятности и просил у министра помощи в её предотвращении. Министр, не оценив опасности, просто переадресовывал письма исполнителям, а те, не зная мнения министра, запутывали и не решали вопрос. Неприятность случилась, директора вызвали к министру, и тот обрушился на подчинённого — почему не предупредил?! Директор вынул копии своих писем и показал министру, тот их снова прочёл и разъярился ещё больше, поняв, что он и сам виноват в случившемся: "Ты что, этими бумажками себе зад прикрыл?!
Во второй половине 1950 — начале 1960-х годов ВС получили ракеты средней дальности Р-5М разработчик Сергей Королев, стартовая масса 26 тонн, преодолевали расстояние 1200 км , Р-12 КБ Михаила Янгеля, 42 тонны, 2 тыс. Были поставлены на боевое дежурство межконтинентальные баллистические ракеты первого поколения Р-7 Сергей Королев, 276 тонн, 8500—10 000 км и Р-16 Михаил Янгель, 140 тонн, 10 500—12 500 км. Кстати, первая из них обладает завидным долголетием — великий труженик космоса, она и сегодня в строю. Все работы по этим ракетам были проведены в рекордно короткие сроки. Причем было решено много научных проблем в областях прочности, устойчивости полета, баллистики, аэродинамики, поиска новых теплозащитных материалов, систем управления и телеизмерения. Сколько претензий высказано в адрес Никиты Сергеевича за покровительство «фирме» Владимира Челомея, где трудился сын Хрущева. Тем не менее там была впоследствии создана целая гамма современных и эффективных сверхзвуковых самонаводящихся ракет для борьбы с надводными кораблями, МБР «семейства» УР-100. Нельзя сбросить со счетов и такие факты, как начало развития при Хрущеве сил космической обороны, атомного подводного флота. Но вот что касается Сухопутных войск, ВВС, то здесь некоторые «новации» главы партии и правительства имели печальные последствия. Так, в конце 1950-х годов в ОКБ Владимира Мясищева приступили к работе по созданию сверхзвукового самолета-ракетоносца М-50. По замыслу, как утверждают специалисты, М-50 являлся хорошо продуманным и перспективным самолетом. Однако в 1960 году серийный завод имени Хруничева, где он изготавливался, переключили на производство баллистических ракет, КБ Мясищева реорганизовали, а самого Владимира Михайловича назначили начальником ЦАГИ. И вообще увлечение Хрущева ракетами как своего рода панацеей в деле укрепления военной безопасности страны как говорят, под влиянием Челомея ослабило внимание к развитию боевой авиации, которая была, есть и будет основным средством для обеспечения превосходства в воздухе. К тяжелейшим последствиям для отечественной артиллерии привели расформирование в конце 1950-х годов артиллерийских частей и соединений, свертывание разработок, производства артиллерийского вооружения и даже подготовки научных кадров. Все это мотивировалось возросшими возможностями оперативно-тактических и тактических ракетных комплексов. Прекратила свое существование Академия артиллерийских наук, воссозданная в новом качестве лишь в 1994 году. В апреле 1956-го, находясь с визитом в Великобритании, Хрущев прибывший, между прочим, на борту крейсера «Орджоникидзе» выступил с речью на обеде в Королевском морском колледже. В ней он среди прочего поведал гостеприимным хозяевам: «Великобритания — владычица морей. Но это все в прошлом. Нужно реально смотреть на вещи.
Как утверждает Николай Зенькович, автор книги «Тайны ушедшего века. Подоплека», для того, чтобы совершить суицид на даче, где и произошла трагедия, Семен Цвигун попросил пистолет у своего водителя. Данный факт кажется Зеньковичу невероятным: неужели у генерала не было собственного оружия? В том числе именно поэтому даже версия о самоубийстве Цвигуна ставится многими исследователями по сомнение. К тому же, почему у генеральского водителя в то, как выражается Зенькович, «тихое и благословенное время» оказался заряженный пистолет? Да и детям Цвигуна почему-то правду о кончине отца сразу не сказали. Некоторые считают, что причиной убийства Семена Цвигуна стало так называемое «Бриллиантовое дело», в котором была замешана дочь Леонида Брежнева Галина. Однако это предположение большинство историков относят к несостоятельным. Никакого дела на саму Галину Брежневу не заводили. Мало того, Брежнева заявила, что с фигурантом дела Борисом Буряце вообще не знакома. К тому же Цвигуну было ни к чему портить отношения с Брежневым. Аналогичные действия Андропов предпринимал и в отношении Цвигуна, который был выдвиженцем генсека. Но кто-то узнал, как именно ушел из жизни Семен Кузьмич, и слух о том, что один из самых доверенных людей Брежнева пустил себе пулю в лоб, быстро распространился по Москве. Смерть Цвигуна стала первым драматическим событием 1982 года. А закончится этот решающий в истории Советского Союза год уходом из жизни самого Леонида Ильича Брежнева. В кресле хозяина страны его сменит Юрий Владимирович Андропов, и начнется новая эпоха. Разумеется, в начале года никто не мог предвидеть такого развития событий. Но смерть первого зампредседателя КГБ наложила мрачный отпечаток на все происходившее в стране. И сразу же пошли разговоры о том, что не все так просто — генерал Цвигун умер не своей смертью. Все решили, что за смертью Цвигуна стоит что-то политическое. Тем более что буквально через несколько дней скончался Суслов. А не связаны ли между собой их смерти? Не произошло ли в стране нечто тайное, что стоило жизни и тому, и другому? Люди, более осведомленные в нравах тогдашней Москвы, пришли к выводу, что Цвигун оказался в центре скандала вокруг дочери генерального секретаря Галины Брежневой. Бориса Буряце называли «цыганом», потому что он пел в театре «Ромэн» в реальности он был молдаванином. После знакомства с Галиной Леонидовной Буряце стал солистом Большого театра, вел завидно веселый образ жизни, ездил на «Мерседесе». Незадолго до всех этих загадочных смертей, 30 декабря 1981 года, в Москве произошло громкое ограбление. Рассказывали, что в число подозреваемых попал Борис Буряце. Его арестовали, но он вроде бы успел попросить о помощи Галину. А следствие по делу об украденных бриллиантах и других аферах, в которых фигурировало имя Брежневой, как считалось, курировал генерал Цвигун. И когда ему стало ясно, что все нити ведут в брежневское семейство, Цвигун, рассказывали, собрал материалы о сомнительных связях дочери генерального секретаря и отправился в ЦК КПСС, к Суслову. Семен Кузьмич выложил на стол результаты работы следственной группы и попросил разрешения провести допрос Галины. Михаил Андреевич, говорили, пришел в бешенство и буквально выгнал Цвигуна из своего кабинета, запретив допрашивать дочь генсека. Генерал пришел домой и застрелился. А Суслов так разнервничался, что у него случился инсульт. Его в бессознательном состоянии отвезли из ЦК в спецбольницу, где он вскоре умер. Потом, когда арестовали и осудили мужа Галины Брежневой — бывшего первого заместителя министра внутренних дел Юрия Михайловича Чурбанова, разговоры о том, что семья генерального секретаря погрязла в коррупции, получили подтверждение. Окончил Одесский педагогический институт, работал учителем, директором школы, с осени 1939 года служил в наркомате внутренних дел. В 1946 году он получил назначение в министерство государственной безопасности Молдавии, где познакомился с Леонидом Ильичом, когда тот с пятидесятого по пятьдесят второй год работал первым секретарем республиканского ЦК. Брежнев проникся к Семену Кузьмичу симпатией, которую сохранил до конца жизни. Леонид Ильич не забывал старых знакомых, помогал им. Он вообще обладал завидным даром поддерживать добрые отношения с нужными людьми, и они ему преданно служили. Особое значение Брежнев придавал кадрам госбезопасности, сам отбирал туда доверенных людей. До войны Цинев был завотделом, а потом секретарем Днепропетровского горкома. Его начальником оказался секретарь обкома Брежнев. В сорок первом оба пошли в армию. После войны Брежнев вернулся на партийную работу. Цинева оставили в кадрах Вооруженных сил, а в пятьдесят третьем, после чистки органов госбезопасности от людей Берии, перевели на Лубянку. Но с тогдашним председателем комитета — Владимиром Ефимовичем Семичастным — отношения у них не складывались. Брежнев сменил Семичастного на Андропова. И сразу попросил вернуть Цвигуна из Азербайджана. Юрий Владимирович понимал Брежнева с полуслова. Еще через день Цинева утвердили членом коллегии КГБ. В 1970 году он и станет зампредом. Цвигун и Цинев повсюду сопровождали Андропова, бесцеремонно располагались в его кабинете, чтобы присутствовать при важном разговоре. При этом Цвигун и Цинев между собой не ладили. Это тоже устраивало Леонида Ильича. Став первым замом, Цинев кричал и на генералов. Георгия Карповича многие в комитете ненавидели. Он, не задумываясь, ломал людям судьбы. Благодушный по характеру, Цвигун никого особо не обижал, поэтому оставил о себе неплохую память. Семен Кузьмич увлекся литературным творчеством. Начал с документальных книг о происках империалистов. А вскоре стали появляться романы и киносценарии под прозрачным псевдонимом С. Осведомленным людям известны имена профессиональных литераторов, которые «помогали» Цвигуну. Сценарии Семена Кузьмича быстро воплощались в художественные фильмы.
Как Отто Куусинен развалил СССР
| Дачники: Владимир Крючков о Семене Цвигуне | Отсюда арсенид в его ориентировании к официальным резким ссылкам юрий кузьмич автоваз. |
| ГЛАВНЫЙ ПАЛАЧ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. (часть 2): telemax_spb — LiveJournal | НАШ ЮРИЙ КУЗЬМИЧ 29 ноября в зале круглого стола администрации Томской области состоялась презентация книги «Наш Юрий Кузьмич», посвящённой памяти Егора Кузьмича Лигачёва. |
| В Екатеринбурге умер генерал, строивший «Черный тюльпан» и памятник Жукову | Отсюда арсенид в его ориентировании к официальным резким ссылкам юрий кузьмич автоваз. |
| Череда загадочных смертей и ситуаций,- 50 лет назад председателем КГБ СССР стал Ю.В. Андропов | Правда о Сталинской эпохе Юрий Жуков. доктор наук Института российской истории РАН Интервью журналу Российская Федерация сегодня КогдаПрезидент РФ распорядился создать Комиссию по борьбе с попытками фальсификации истории. |
Как Хрущёв снял Жукова
Я жил в сельской местности и хорошо видел, как люди становятся все беднее и беднее. Хрущев сделал очень много полезных реформ, но он делал их слишком быстро, слишком авантюристически, и они оборачивались против него самого и кончались полной неудачей. Будь то реформы машинотракторных станций или управления народным хозяйством, все эти совнархозы. Или когда делили парторганизации. Даже целина... Хрущев не сумел использовать те возможности, которые открывались после этого доклада и после разоблачения Сталина. И Хрущев допустил ошибки.
А как говорил Талейран, часто ошибки хуже по своим последствиям, чем преступления. Сам доклад, на мой взгляд, был шагом в правильном направлении, но это движение не продолжилось. Наоборот, пришлось потом очень далеко отступать. Нельзя винить доклад в тех неудачах, которые потом потерпел Советский Союз. Не доклад виноват, виной всему те ошибки, те совершенно неправильные действия, которые происходили и при Хрущеве, и при Брежневе, и при Горбачеве. Горбачев продолжил эти разоблачения, но допустил столько ошибок, что Советский Союз распался.
Все было сделано тайно— Вы вспомнили тбилисские события 1956 года, когда жестоко разогнали молодежь, вышедшую протестовать против доклада. А вообще советское общество образца 1956 года было готово к такому историческому повороту? Но это то, о чем я уже сказал: нужно было продолжать и правильно интерпретировать. Нам прочитали секретный доклад и все — никаких разъяснений не последовало. Потом Хрущев несколько раз заявил, что Сталин великий человек и мы его в обиду не дадим. То есть Хрущев был крайне непоследователен даже в своих разоблачениях.
Он несколько раз менял установки, которые мы как учителя и директора школ получали.
Там не было ни линии фронта, ни тыла. Вся война — в окружении, — вспоминает амурчанин боевую молодость. Поэтому каждый день там был как последний. Талантливый тактик и командир, Кузнецов выжил в пекле сам и сумел сохранить жизни солдатам и офицерам — в полку под его командованием погиб только один офицер. За более чем два года афганской командировки произошло много разных событий, которые навсегда врезались в память. И все же самым ярким и незабываемым, по признанию Юрия Викторовича, стало 15 января 1982 года — когда узнал, что у него родился третий сын Саша. Через неделю командующий округом отпустил офицера на два дня и три ночи слетать в Фергану, чтобы забрать жену из роддома. Кузнецов не помнил себя от счастья.
А когда вернулся, в полку работала комиссия из Москвы, и один из проверяющих уже его зама «пытал». За свидание с семьей Кузнецова тогда чуть с должности не сняли. А впереди еще предстояла Нижрабская операция. Из всех боевых операций она была самой продолжительной. Пока группировка советских войск, в состав которой входил полк Кузнецова, пыталась занять крепость Махмуд-Раки, пока после боя вывозили убитых и раненых, искореженную технику, а потом возвращались назад, пока продвигались по узким ущельям, прошло больше месяца. Все это время молодая жена в чужой Фергане с двумя старшими сыновьями и младенцем на руках жила в полной неизвестности: увидит ли она когда-нибудь еще своего мужа или нет? Когда Юрий Викторович вернулся и по прямой связи сообщил, что все нормально, его Алла от переживаний уже потеряла молоко.
Какой у нас реально был рабочий день, сказать просто трудно. Я вообще не знаю, сколько мы спали. Просто тратили минимум времени на сон, а все остальные часы отдавали работе…". При этом задачи решали сложнейшие — для страны, едва начавшей индустриализацию, строительство метро было очень непростой задачей. Как вспоминал сам Хрущев спустя десятилетия: "Сейчас гораздо проще смотрят на полеты в космос, чем мы тогда — на строительство в Москве метрополитена". Как московский руководитель Никита Сергеевич вспоминал и многое иное, порою неожиданное. Например, описал в мемуарах звонок Иосифа Сталина со словами: "Товарищ Хрущев, до меня дошли слухи, что у вас в Москве неблагополучно дело обстоит с туалетами…". Хрущеву тогда пришлось ударно строить в городе сеть общественных уборных. Я же отмечу, что превращение Москвы в современный мегаполис началось именно в те годы, когда Никита Хрущев занимал пост первого секретаря Московского городского комитета ВКП б. До революции Москва два века не являлась столицей, после 1917-го и вплоть до 1930-х годов было не до развития города. Так что, по факту, все столичное благополучие и процветание Москвы началось именно с "мэра" Хрущева. На исходе 1939 года в том регионе, переполненном разнообразным националистическим подпольем, командование Красной армии передвигалось под усиленной охраной. Но сохранились многочисленные свидетельства о том, как первый секретарь ЦК КП б У рисковал разъезжать по городам и селам Западной Украины в сопровождении лишь шофера и одного охранника. Никита Хрущев, без сомнения, был храбрым человеком — о чем свидетельствуют не только приведенный выше факт и не только этап юности с активным участием добровольцем-комиссаром в Гражданской войне. Просто в эпоху Сталина едва ли к вершинам власти мог добраться откровенный трус. Да и поведение Хрущева в дни Карибского кризиса, когда мир балансировал на грани ядерной войны, свидетельствует, что бывший донецкий слесарь не боялся при необходимости рисковать.
Именно так называли первого секретаря Томского обкома партии его соратники, единомышленники. В ней три раздела: «Лидер», «Созидатель», «Личность». Авторский коллектив стремился высказать свое личное, а в итоге — коллективное мнение о незаурядном человеке — Егоре Кузьмиче Лигачеве.
Навигация по записям
- Юрий Жуков - один из немногих правдивых историков
- В Екатеринбурге умер генерал, строивший «Черный тюльпан» и памятник Жукову
- Герой СССР в 70 лет трудится в гордуме, на даче и мечтает о правнуках
- Как Хрущёв использовал Зорге против Сталина
Семен кузьмич журавлев генерал госбезопасности
С января 2007 года — Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере транспорта. Награды: орден «За военные заслуги», почетное звание «Заслуженный военный летчик Российской Федерации», медали. Все права защищены и охраняются законом При полном или частичном использовании материалов ссылка на "urcountry.
Бывший военный подчеркнул, что украинские власти уже давно могли бы построить необходимые заводы, но этого не произошло. Ранее Кривонос признал, что Вооружённые силы Украины потеряли «лучших из лучших» военнослужащих во время боёв в Артёмовске Бахмуте. Ошибка в тексте?
В ходе эфира журналист Светлана Орловская заявила, что благодаря американскому оружию летом ВСУ "смогут отвоевать Крым" или "разрушить Керченский мост".
Выслушивая предположения ведущей, Кривонос закачал головой и начал посмеиваться. Генерал подчеркнул при этом, что Россия наладила многоуровневую сложную цепочку поставок, которую не получится разорвать даже с помощью западного оружия.
Мы ещё бедны, но в социальном отношении — впереди всего человечества. Наоборот, после XX съезда всей стране прививается комплекс национальной неполноценности. Это нам нужно догонять Запад, ибо мы — всего лишь ухудшенная его модель. Не нужно творить самим: надо лишь рабски копировать западные достижения.
Уходит дух Победы 1945 года, когда русские получили уверенность: «Мы можем всё! Теперь же, наоборот, начинает исподволь насаждаться дух преклонения перед Западом. Один их куусинено-андроповских выдвиженцев тех времён, будущий прораб горбачёвской перестройки Фёдор Бурлацкий, слегка кокетничая, вспоминает: «В 1956 году пятьсот человек из различных партийных учреждений, главным образом из печати, были усажены на теплоход «Победа» и проехали от Одессы до Ленинграда. Я впервые увидел Европу, её архитектуру, её дороги, её театры, людей. Все, что писалось у нас о Западе, выглядело дикой ложью. Домой вернулся законченным западником.
Я был молод, смел, неосторожен, хотя в то горячее время призадуматься было над чем. Прочитав мои теории о возможности мирного перехода западных стран к социализму, главный идеолог Суслов высказался коротко и ясно: статья односторонняя, может быть мирный путь, но может быть и немирный путь. Несмотря на это, меня стали приглашать сразу в два отдела ЦК: к Пономарёву, по международным делам, и к Андропову, по странам социализма. Встреча с Андроповым оказалась главной, но и роковой для всей моей жизни…». Таким образом, перед нами — поверхностный человечек, который впал в прозападный раж, едва увидев поверхностную, парадную сторону европейской жизни. Он не понимает, что Россия в 1917 году пережила страшную цивилизационную катастрофу, что она тогда превратилась в обречённую страну — и Сталину пришлось выволакивать её буквально с того света за волосы.
Он не хочет даже допустить мысли о том, что русские с их громадным творческим потенциалом способны создать цивилизацию более совершенную и качественную, чем западная. Которая, кстати, в 20-м веке не переживала катастрофы, подобной той, что постигла нас.
Почему члена Политбюро Лигачева в Москве и Сибири называли разными именами
Эксперт в заключении добавил, что Зеленский и Сырский "должны" показать американскому генералу Агуто "показательную атаку", в том числе чтобы дать подтверждение того, что оружие им выдано не впустую. Правда о Сталинской эпохе Юрий Жуков. доктор наук Института российской истории РАН Интервью журналу Российская Федерация сегодня КогдаПрезидент РФ распорядился создать Комиссию по борьбе с попытками фальсификации истории. Генерал-майор ФСБ в отставке Изгородин Юрий Кузьмич. Родился 24 марта 1947 года в поселке Зеленый Калининградской области. Когда свергли Хрущева, Егор Кузьмич уже работал в ЦК КПСС. Имя Семёна Кузьмича Цвигуна, первого заместителя председателя КГБ СССР, не забыто, а в 1970-е о нём знали миллионы советских людей. Деятельность Егора Кузьмича высоко оценил один из западных политологов: «Первостепенной задачей Лигачева было осуществление «революции Андропова» среди руководства областных и краевых партийных организаций.
Емельянов Юрий - Хрущев. Смутьян в Кремле
В первые годы я исправно записывался на выступления, однако с течением времени надежды выветрились: стало ясно, что на трибуну постоянно выпускают одних и тех же ораторов — надо полагать, таких, которые хорошо знали, что и как надо говорить. В такого рода дискриминации я не усматривал козней против себя лично — в таком положении находились многие секретари обкомов, которые давно и добросовестно тащили свой нелегкий груз. Например, Манякин С. Но с приходом Андропова секретари обкомов сразу ощутили, что в ЦК начались перемены. Возникли новые надежды. Это и побудило меня на аграрном совещании в Свердловском зале Кремля подать записку в президиум. Не прошло и часа, как мне предоставили слово.
Как всегда, текст выступления у меня был приготовлен заранее — на всякий случай. Однако я почти не заглядывал в бумажку, ибо говорил о выстраданном — о том, как за 7—8 лет Томская область из потребляющих продовольствие перешла в разряд производящих. Говорил и о том, что население Западной Сибири прирастает за счет нефтяников, газовиков и кормить их нужно, прежде всего развивая сельское хозяйство на месте. Совещание в Кремле закончилось часов в шесть вечера, и я поспешил в ЦК, чтобы решить у секретарей некоторые конкретные томские вопросы. И как сейчас помню, поздним вечером добрался, наконец, до квартиры сына, который жил в Москве, чтобы навестить его перед отлетом в Томск. Самолет улетал утром.
Билет был в кармане, и я намеревался пораньше лечь спать: ведь по томскому времени, которое опережает московское на четыре часа, уже наступила глубокая ночь. Но в десять часов вечера неожиданно зазвонил телефон. Просили меня. Я взял трубку, конечно, не подозревая, что этот поздний телефонный звонок круто изменит всю мою жизнь и что такие же внезапные поздневечерние телефонные звонки, словно зов судьбы, прозвучат в феврале 1984 года, в тот день, когда умер Андропов, и в марте 1985 года, в тот день, когда умер Черненко. Короче говоря, я взял трубку и услышал: — Егор, это Михаил… Надо, чтобы завтра утром ты был у меня.
Никогда в жизни он не сделал бы ничего, что могло ему повредить. Теперь уже известно, что никакого дела Галины Брежневой не существовало. Но она действительно была знакома с некоторыми людьми, попавшими в поле зрения правоохранительных органов. Начальником главного управления внутренних дел столицы был тогда выходец из комсомола Василий Петрович Трушин.
От цыгана следы повели к Галине Брежневой». Но посадили его вовсе не за кражу бриллиантов. В 1982 году его приговорили к семи годам тюремного заключения по статье 154, часть 2 спекуляция Уголовного кодекса РСФСР. Он отсидит четыре года и в конце 1986 года выйдет на свободу. Узнав об аресте Бориса Буряце, министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков, преданный Брежневу человек, перепугался. Распекал Трушина: — Ты понимаешь, на что ты замахнулся? Как ты мог? Щелоков позвонил Андропову — хотел посоветоваться. Щелоков недовольно сказал Трушину: — Решай вопросы о Галине с ее мужем, не впутывай меня в это дело.
Трушин доложил Чурбанову, что для следствия нужны показания Галины. Наутро Юрий Михайлович прислал ему заявление, подписанное Галиной Леонидовной, о том, что она Буряце не знает и дел с ним не имела. Занималась историей Буряце не госбезопасность, а милиция. Никому в руководстве КГБ и в голову не приходило расследовать деятельность дочери генерального секретаря. Семен Кузьмич Цвигун тут и вовсе был ни при чем. Так что не было ему нужды ни ходить к Суслову с мифическими документами, ни пускать себе пулю в лоб из-за Галины Леонидовны. Но версиям нет числа... Шептались, что Семена Кузьмича убрали, чтобы он не мешал заговору против Брежнева. А заговор будто бы организовал Суслов, который решил взять власть.
Человеком он был сложным, с тайными комплексами, очень скрытным. Есть литераторы, которые верят, что именно его Сталин хотел провозгласить своим наследником, да не успел. Из всех версий эта самая смешная. Сталин, во-первых, умирать вовсе не собирался, а во-вторых, к своим подручным относился брезгливо-презрительно и никого из них не мог представить на своем месте. Михаил Андреевич Суслов родился в ноябре 1902 года в деревне Шаховской Хвалынского уезда Саратовской губернии. В детстве болел туберкулезом и смертельно боялся возвращения болезни. Поэтому всегда кутался и носил калоши. Единственный в брежневском окружении, он не ездил на охоту — боялся простудиться. Историки часто задаются вопросом, отчего же Михаил Андреевич Суслов, который просидел в кресле секретаря ЦК КПСС тридцать пять лет, поставив абсолютный рекорд, не стал главой партии и государства?
Роль руководителя страны требует умения принимать неординарные и самостоятельные решения, не заглядывая в святцы. Хрущев это мог. Брежнев — пока не начал болеть. А Михаил Андреевич привык строго следовать канонам. Ни другим, ни себе он не позволял никаких вольностей, отклонения от генеральной линии. Тонкогубый секретарь ЦК с лицом инквизитора помнил наизусть все идеологические формулировки и патологически боялся живого слова, боялся перемен. Всегда интересовался, как в прошлом решался тот или иной вопрос. Если же звучало слово «впервые», Суслов задумывался и откладывал решение. Над другими членами политбюро часто издевались, Суслов не давал повода для анекдотов.
Улыбку вызывало только его пристрастие к калошам и старого покроя костюмам. Его дочь Майя рассказывала, что отец сурово отчитал ее, когда она надела модный тогда брючный костюм, и не пустил в таком виде за стол. Еще изумляла привычка Михаила Андреевича ездить со скоростью чуть ли не сорок километров в час. Никто не рисковал обгонять его машину. Первый секретарь Ленинградского обкома Василий Сергеевич Толстиков говорил в таких случаях: — Сегодня обгонишь, завтра обгонишь, а послезавтра не на чем будет обгонять. На заседаниях политбюро Суслов сидел справа от генерального секретаря. Но не выпячивал себя, неизменно повторял: «Так решил Леонид Ильич». Брежнев знал, что ему не надо бояться Суслова: тот не станет его подсиживать. Михаила Андреевича вполне устраивало место второго человека.
Суслов говорил коротко и только по делу. Никаких шуток, посторонних разговоров. Обращался ко всем по фамилии, кроме, разумеется, Брежнева. Аппаратчики им восхищались. Но невозможно забыть то, что Суслов сделал со страной. Он был главным дирижером тотальной обработки умов, которая продолжалась десятилетиями и создала невероятно искаженную картину мира.
Кривонос напомнил, что Россия наладила разветвлённую цепочку военных поставок, эффективность которой не зависит от Крымского моста.
Как передавало ИА Регнум, ранее 28 апреля посол Литвы в Швеции Линас Линкявичюс опубликовал в социальной сети пост с намёком на возможную атаку на Крымский мост. На коллаже изображён мост и фотография пуска ракеты, а в комментариях Линкявичюс посоветовал желающим сфотографироваться на фоне моста делать это быстрее. Посол Литвы перешёл все границы дипломатического этикета, отметил в беседе с ИА Регнум политолог, председатель крымской региональной общественной организации «Центр политического просвещения» Иван Мезюхо.
Когда Юрий Викторович вернулся и по прямой связи сообщил, что все нормально, его Алла от переживаний уже потеряла молоко. Пришлось самого младшего Кузнецова кормить иностранными смесями, добывать которые комполка помогали дружественные афганцы. Это сегодня для офицеров целые городки новые строят и селят семьи в квартиры с евроремонтом, а нам приходилось по съемным квартирам помотаться. А когда меня после Афганистана направили в город-герой Тулу на должность заместителя командира воздушно-десантной дивизии, нам с тремя детьми выделили комнату в учебном центре в тридцати километрах от города, где каждую ночь артстрельба — испытание пушек, а днем солдаты стреляют из автоматов и танков на полигоне. Пока мы разговаривали, Алла Максимовна присела рядом на диване и внимательно слушала. В подоконнике щели в два пальца толщиной.
Одну комнату утеплили, а во вторую с сынишкой как на прогулку ходили — такой там холод стоял. Но вся жизнь Аллы Максимовны стала тому прозаическим подтверждением. Их любовь выдержала испытание и разлукой, и бедой, и войной. Однажды я куст калины молдавской для нее из Москвы через всю Россию в самолете вез сюда. Надо мной все смеялись, а я говорю: жене нравится, как она цветет. Исколесив пол-Союза, они вернулись в родное Приамурье, где Кузнецова назначили заместителем командующего 35-й Армией. Затем Юрий Викторович почти 10 лет возглавлял то самое военное училище, которое когда-то окончил. Несмотря на возраст и контузию, полученную на афганской войне, Юрий Кузнецов активно занимается общественной деятельностью. Он был советником амурского губернатора.
75 лет назад Сталин снял Жукова с поста командующего сухопутными войсками
майор авиации Заслуженный военный летчик Российской Федерации. По одним данным, Н.С. Хрущев квартировал в двухэтажном особняке купца Юдина, где ныне расположена местная сельская администрация. По версии Юрия Жукова, политические репрессии довоенного СССР были связаны в первую очередь с проводившимися разноплановыми реформами, как политическими, так и экономическими.
«Сталин не смог вынести его авторитета»: за что Жукова сослали в Одессу
- Брежнев не подписал…
- Партийная карьера Хрущёва
- Читать книгу «Кто предал СССР» онлайн полностью📖 — Егора Кузьмича Лигачева — MyBook.
- 1982-й: роковой год для СССР
1982-й: роковой год для СССР
Эксперт в заключении добавил, что Зеленский и Сырский "должны" показать американскому генералу Агуто "показательную атаку", в том числе чтобы дать подтверждение того, что оружие им выдано не впустую. 130 лет назад родился Никита Хрущёв все новостные обзоры на сегодня на на При Хрущеве Цвигун ушел на повышение.
Емельянов Юрий - Хрущев. Смутьян в Кремле
Младшая сестра Таня живет в Тушине. Она доктор экономических наук. Во время войны на старшую сестру легли нелегкие заботы о хозяйстве и воспитание двух младших сестер, поэтому только она не получила высшего образования. Мы же все трое окончили вузы и имеем ученые степени. Отец, как инженер-строитель, много ездил по стране, а с ним и его семья. Потому я и родился на острове в Аральском море, куда в очередную командировку направили служить моего отца. Весной 1941 года стояла страшная жара, и на семейном совете было решено вывезти детей в Москву, поближе к прохладным кущам Измайловского парка. Мне не было и трех лет, когда 22 июня 1941 года поезд, где находилось и наше семейство - мама с детьми, - был остановлен, не доезжая Москвы, в Раменском, и мы узнали, что началась война. Мы поселились в доме в Измайлове, однако задержаться здесь на этот раз не пришлось: фронт стремительно приближался к Москве, и мы снова вынуждены были сорваться с места, на сей раз - в эвакуацию, сначала в Уфу, затем в Тавду и Ташкент. Отец первые два года войны служил в наших войсках в Иране.
Там он тяжело заболел среднеазиатской желтухой, да и туберкулез, перенесенный в юности, давал себя знать. После этого он долго болел и в 1947 году был комиссован в звании майора. Жили мы материально очень трудно. Мама много болела, отец - тоже. Все это - война, болезни, большая семья и невысокое звание отца - отразилось на материальном положении семьи. После войны отец служил в Черновцах, и я помню, как мать плакала, что не может накормить детей: на всех четверых ребят - несколько початков кукурузы, а сестренка просила дать «хоть одну барабуленку». Позже отец поокреп, стал работать строителем в системе Министерства пищевой промышленности и тоже часто ездил в командировки. При его непосредственном участии построены заводы по производству сгущенного молока и мясокомбинаты в Белоруссии, Армении, Литве, Чувашии. В Москве он участвовал в строительстве Останкинского мясоперерабатывающего завода.
Работал под непосредственным руководством Анастаса Ивановича Микояна. Потом вышел на пенсию. Отец умер в 1981 году, на двадцать лет пережив маму... После возвращения из эвакуации, в 1946 году, мы вновь поселились в Измайловском доме. При доме был хороший сад. Там сажали также картошку, выращивали овощи, посадили несколько яблонь. В голодные послевоенные годы дары огорода были существенной добавкой к столу. По мере улучшения жизни цветы стали вытеснять овощи. Обычно на лето все родственники съезжались в Измайлово и селились в сарайчиках на участке.
По пятьдесят человек, бывало, размещалось на этом пятачке. Жили дружно. Если летом случались праздники, то вытаскивали во двор столы и стулья и отмечали их все вместе... Чем в ту пору было для меня Измайлово? Позволю себе перефразировать известный монолог про театр: знаете ли вы, что такое Измайловский парк? Это перелески, рощицы, буйство сирени и черемухи по весне, нарциссы под дождем, ворох желтых листьев осенью, недозрелые сморщенные помидоры на подоконнике. Это запорошенные снегом дома, стайки лыжников в разноцветных костюмах, дети, съезжающие с горок на санках, владельцы собак, важно прогуливающие своих питомцев по аллеям и дорожкам. И одновременно - возможность на метро или - в пору моей юности - на третьем автобусе довольно быстро очутиться в самом центре Москвы. В нашей семье у каждого из детей были свои обязанности: кто-то занимался уборкой, кто-то готовкой.
Я должен был ходить по магазинам. И уже в первом классе меня посылали за хлебом, а потом обязанностей становилось все больше и больше. Зимой я заготавливал дрова - у нас было печное отопление. Поначалу доверяли носить чурки, а подрос - пилил и колол. В дом к нам всегда приходило много ребятни. Родители никогда не пресекали, а наоборот, поощряли наше общение с друзьями, относились к ним терпеливо. Ко мне, например, очень часто приходили ребята по пять - шесть человек готовить уроки. И не только в теплые месяцы, но и зимой. К сестрам тоже приходили компании, так что дом всегда был полон молодежи.
Чувство коллективизма, выполнение разных обязанностей по дому воспитывали самостоятельность, а это помогало в дальнейшем пробивать дорогу в жизни без помощи «мохнатых лап». Желанным подарком всегда были книги. Любовь к ним сохранилась и поныне. У меня в библиотеке около трех тысяч книг. Больше всего люблю прозу. В семье у нас своей библиотеки не было. Мы всю жизнь переезжали с места на место, и возить с собой книги и во время войны и после не представлялось возможным. Небольшую библиотеку собрала жена брата моего отца. Тетушка по существу этой библиотекой заведовала, а поскольку мы жили в одном доме, книгами пользовались все.
Она очень хорошо с детьми работала. Когда кто-либо из нас или наших друзей брал книгу, тетя обязательно спрашивала, что понравилось, а что не понравилось, проверяя, таким образом, насколько книжка прочитана. Подсказывала, какую литературу лучше выбрать. Библиотека по нынешним меркам была небольшая - всего два шкафа. Когда немцы подходили к Москве, часть книг, наиболее ценных для семьи, закопали, поэтому книги сохранились. Свою библиотеку в основном я создавал сам. Но в ней есть и книги, которые дарили мне родители, покупали сестры. Потом они вышли замуж, разлетелись из родного гнезда, а книги остались. Сын тоже много читал.
А вот внука старшего до 4 класса приходилось понуждать: он любил слушать, а сам читать не хотел. Только сейчас увлекся книгами. У ребят теперь другое увлечение - компьютеры. Это и полезно и вредно. Я считаю, что никакой компьютер, а также телевизор заменить чтение не могут. Но в нашу эпоху надо со всем этим уметь ладить. Радует, что младший внук - книгочей. Читает книги запоем. В школу я пошел через два года после войны.
В это время это была семилетка с раздельным обучением. У нас учились одни мальчики. Девочки занимались в соседней школе. Семилетнее образование тогда было обязательным. Позднее школа стала десятилеткой с совместным обучением. Школа у нас была необычная. Говорят, что она построена по проекту Надежды Константиновны Крупской. Таких только две в Москве. Все остальные школы строились в виде пятиэтажных коробочек без лифта.
Скученность в них была большая. Наша школа не была многоэтажной - только три этажа. Такие школы называли «самолетик». В ней было два крыла и центр, где находился полукруглый актовый зал и большой, тоже полукруглый, спортивный зал. В одном крыле занимались младшие классы, в другом - старшие. Очень удобная школа. Мы ее любили и до сих пор вспоминаем с удовольствием. Сейчас там размещается НИИ. Это было тяжелое голодное время.
Помню, Слава Чикин, приехавший в Москву из деревни, пришел к нам в класс в лаптях. На завтрак в большую перемену в класс вносили картонную коробку, в которой для каждого из 40 учеников лежали один бублик и две конфеты «подушечки». Старостой класса был Толя Норкин. Ему было, наверное, лет 16-17. Он жил где-то в эвакуации и там не учился, вот и пошел в таком возрасте во второй класс. Отца у него не было - погиб на фронте. Чтобы помочь матери, Толя по ночам работал в котельной, а утром приходил в школу в ватнике, всегда садился на последнюю парту и очень помогал учительнице в наведении порядка. Когда мы окончили четвертый класс, он женился и ушел от нас в школу рабочей молодежи. Школа через собес и родительский комитет делала все возможное, чтобы помочь особенно нуждающимся ребятам.
Я думаю, что с нынешней системой образования и порядками в школе мы не смогли бы стать страной сплошной грамотности, и не было бы такого количества людей с высшим и специальным образованием, как в советское время. Расположена школа была в районе Окружной железной дороги недалеко от Щербаковской улицы, там, где много фабрик, авиационные заводы, текстильные предприятия. Это густонаселенный промышленный район. Я просыпался утром по заводским гудкам: вот 45-й гудит, это завод Лепсе, это электрозавод, это фабрика «Красная заря». У всех гудков были разные голоса, и с семи утра они начинали гудеть. В школе училось много шпаны. Кашин любил прицепить корыто к трамваю и по Щербаковской улице ехать в этом корыте за трамваем. Отличился он тем, что на спор в метро на станции «Семеновская» спустился в корыте по эскалатору. Позже его посадили за бандитизм.
Часть ребят попалась на воровстве. Район у нас был «боевой» - Благуша, Измайлово, Черкизово. В послевоенное время развелось много бандитов, потому у нас в доме всегда были собаки. Вечерами я ходил встречать сестру из школы со здоровенным псом Мишкой - ездовой камчатской лайкой. Привезла ее моя тетушка-геолог, которая работала в Институте курортологии и ездила по стране открывать разные целебные источники. Вот она-то и привезла щенка с Камчатки. Собака жила у нас за сторожа, так как место наше было вроде не городское. Меня хулиганье не трогало. Был у нас вор - главарь всей школьной шпаны.
Он мне как-то сказал: «Я вот придушить тебя могу, но не трогаю почему-то». Он меня не трогал, видимо, потому, что я с шестого класса в бригадмиле состоял. Все ребята знали об этом и относились ко мне с уважением. Уважали меня также, может быть, за справедливость, непредвзятость по отношению к ребятам. Я всю жизнь стараюсь понять человека. Считаю, что нет плохих людей. Стараюсь поставить себя на место другого и понять, почему он совершил тот или иной поступок. Конечно, я не говорю о деградированных личностях, о бандитах и убийцах. Я имею в виду обычных людей.
Когда стараешься понять поведение человека, это очень помогает в работе. В каждом поступке есть свои корни и причины: воспитание, образование, национальные особенности, положение в семье, в обществе, предрасположенность. Один вспыльчив, другой замкнут, третьему разрядиться нужно путем ссоры. А может быть, потому, что я помогал многим ребятам учиться. В шестом классе я вступил в комсомол, в седьмом меня избрали секретарем комсомольской организации школы, которая состояла всего из трех человек. Озорничал я редко, Правда, в парке перегораживали аллею ниткой в нескольких местах. Идет парочка - раз порвет, два порвет и в третий раз ждет подвоха: все ощупывает, хотя ниточки уже нет. Вообще-то я был спокойным, уравновешенным. Старался всем помочь, не издевался над слабаками и, что особенно ценилось одноклассниками, всегда давал списывать; однако когда мне делали пакости, не прощал.
В драках иногда участвовал. А тогда были такие правила: биться до первой крови. Читал я много и старался делиться прочитанным. Ребята в большинстве своем из сложных семей, знаний у них было маловато. Помню, в шестом классе прочел «Занимательную астрономию» Воронцова. Вот меня и водили из класса в класс, и я рассказывал о созвездиях. Особенно всех заинтересовал наш астрономический адрес: «Галактика. Любил очень созвездия рисовать. В то время очень увлекался туризмом и с пятого класса ходил в походы.
Поддерживал меня учитель физики - он тоже любил путешествовать. Занимался в клубе горного туризма на станции юннатов недалеко от Мазутного проезда, ездил туда на трамвае из Измайлова. В 16 лет получил удостоверение инструктора по туризму, а летом мне предложили поработать в детском городке Измайловского парка. Там был создан детско-юношеский клуб, я значился его директором. Большинство ребят в ту пору уезжали в пионерские лагеря или к родственникам в деревню. В городе оставались в основном дети из неблагополучных семей. Возраст моих подопечных был самый трудный: от 12 до 17 лет. Один из мальчишек состоял на учете в отделении милиции, так как чуть не зарубил отца топором: пьяный отец бил мать, сын бросился ее защищать и поранил негодяя. Гена был просто веселый хулиган.
Его поставили на учет в милиции из-за того, что во время празднования Пасхи он залез на крышу сарая, завернул в бумагу свернутую кинопленку, поджег ее и бросил в толпу верующих - «дымовую завесу». Милиция стянула его с крыши. Он орал, что не хулиган, а атеист. Были ребята, которые состояли на учете в милиции за мелкие кражи, за драки. И вот таких разных подростков надо было объединить делом. Я предложил отправиться в турпоход. Ребята загорелись. К походу мы готовились тщательно: ставили палатки, разжигали костры в любую погоду, готовили на них еду. Ездили в городской клуб, учились перечерчивать схемы, читали отчеты других групп о походах, спорили, куда идти.
Выбрали два маршрута: Мещера, куда я сам когда-то ходил, и Приокско-Террасный заповедник. Отправились сначала на Мещеру. Доехали до Владимира поездом, от него до станции Тума, оттуда по узкоколейке до села Ольгина, далее пешком до реки Пра. Во Владимире с нами произошла интересная история. Город готовился к какому-то юбилею, всюду шли приготовления, съемки. Наша группа выглядела очень живописной, и местные кинооператоры попросили, чтобы мы сели на обрыве над Клязьмой на фоне соборов, и сделали съемки. Когда мы вернулись из похода, наши родственники рассказывали, что в передаче по телевидению о юбилее города Владимира нас показывали с таким текстом: «Хороши владимирские ребята! Мы прошли все есенинские места. В Солотче встретились с теткой Есенина Татьяной.
Там же жил в это время и автор книги «Дикая собака Динго» Илья Фраерман. Это был уже совершенно старый человек Мы пришли к нему, но поговорить не удалось, посмотрели на него, как на живую реликвию. Из Солотчи пешком прошли до Рязани. Осмотрели город, его достопримечательности. Оттуда на пароходе «Пестель» - последнем колесном пароходе выпуска начала прошлого века - вернулись домой. Ехали третьим классом рядом с «ученой» коровой, которая мычала, когда ей нужно было справить нужду. В этом походе ребята закалились, научились поддерживать друг друга, да и физически окрепли. Время было такое, что нужно было все нести с собой, потому что купить продукты в тех местах было трудно. В лучшем случае - хлеб, да и то его привозили не каждый день.
Поэтому тащили на себе и сухари, и растительное масло, и консервы плюс палатки, одежду - словом, все на себе. Были и курьезы. Гена-«атеист» за ним так и закрепилось это прозвище , заснул, когда мы ехали по узкоколейке. Он сидел, свесив ноги, и где-то на повороте вывалился и упал. А вагон узкоколейки широкий, колеса от бортов далеко, поэтому он не пострадал, тем более что поезд двигался черепашьим шагом. Поэтому Гена не стал сразу бежать за поездом, а вначале нарвал цветов для девочек и, догнав поезд, торжественно их одарил. В пути я использовал всякую удобную возможность, чтобы побольше рассказать ребятам о Паустовском и Есенине. Паустовского я очень любил и много его читал. С творчеством же Есенина познакомился только в девятом классе - именно тогда у нас появились первые томики стихов поэта.
Кроме того, мой старший двоюродный брат кончал филологическое отделение педагогического института и просвещал меня, много рассказывая о поэтах, в том числе и о Есенине. Ребята слушали, затаив дыхание. Для большинства из них это были совершенно новые, не известные ранее страницы литературы. Рассказывал я и содержание книг Фраермана, которые тоже в свое время прочитал. Питались мы и подножным кормом: ловили рыбу в реке Пра. Не всегда, правда, это было по-честному, так как иногда мы, увы, забирались в верши, которые местные жители ставили на карасей. Второй поход был в Приокско-Террасный заповедник. Посмотрели на зубров, побывали в заповеднике. Поход по Мещере оставил, конечно, наибольшее впечатление.
Длился он около месяца, мы проделали путь в 308 км , из них основное время, не считая дороги от Москвы до Владимира и от Рязани до Москвы, шли пешком. Второй поход прошел уже легко. Спортом я занимался в школе мало и неохотно. Бегал на лыжах - любимый вид спорта в Измайлове, но больших успехов не достиг: лишь третий разряд. Думаю, потому, что человек я не азартный. Такой же разряд был у меня и по пулевой стрельбе из малокалиберной винтовки. Летом два сезона занимался греблей на «шестерке». Я был левым загребным на большой морской шлюпке ял. Один раз мы даже заняли четвертое место по Москве.
Правда, и участвовали в соревнованиях всего четыре шлюпки! Ездил заниматься греблей в Хлебниково и на Измайловский пруд. В школе увлекался историей. Учительница истории, она же секретарь парторганизации, преподавала свой предмет не формально, давала знаний значительно больше школьной программы, и марксизм в какой-то мере был заложен ею в основу моих знаний. Мы знали, чем Ленин отличался от Троцкого, знали про Каутского и про Плеханова.
Щелоков позвонил Андропову — хотел посоветоваться. Щелоков недовольно сказал Трушину: — Решай вопросы о Галине с ее мужем, не впутывай меня в это дело. Трушин доложил Чурбанову, что для следствия нужны показания Галины. Наутро Юрий Михайлович прислал ему заявление, подписанное Галиной Леонидовной, о том, что она Буряце не знает и дел с ним не имела. Занималась историей Буряце не госбезопасность, а милиция. Никому в руководстве КГБ и в голову не приходило расследовать деятельность дочери генерального секретаря. Семен Кузьмич Цвигун тут и вовсе был ни при чем. Так что не было ему нужды ни ходить к Суслову с мифическими документами, ни пускать себе пулю в лоб из-за Галины Леонидовны. Но версиям нет числа... Шептались, что Семена Кузьмича убрали, чтобы он не мешал заговору против Брежнева. А заговор будто бы организовал Суслов, который решил взять власть. Человеком он был сложным, с тайными комплексами, очень скрытным. Есть литераторы, которые верят, что именно его Сталин хотел провозгласить своим наследником, да не успел. Из всех версий эта самая смешная. Сталин, во-первых, умирать вовсе не собирался, а во-вторых, к своим подручным относился брезгливо-презрительно и никого из них не мог представить на своем месте. Михаил Андреевич Суслов родился в ноябре 1902 года в деревне Шаховской Хвалынского уезда Саратовской губернии. В детстве болел туберкулезом и смертельно боялся возвращения болезни. Поэтому всегда кутался и носил калоши. Единственный в брежневском окружении, он не ездил на охоту — боялся простудиться. Историки часто задаются вопросом, отчего же Михаил Андреевич Суслов, который просидел в кресле секретаря ЦК КПСС тридцать пять лет, поставив абсолютный рекорд, не стал главой партии и государства? Роль руководителя страны требует умения принимать неординарные и самостоятельные решения, не заглядывая в святцы. Хрущев это мог. Брежнев — пока не начал болеть. А Михаил Андреевич привык строго следовать канонам. Ни другим, ни себе он не позволял никаких вольностей, отклонения от генеральной линии. Тонкогубый секретарь ЦК с лицом инквизитора помнил наизусть все идеологические формулировки и патологически боялся живого слова, боялся перемен. Всегда интересовался, как в прошлом решался тот или иной вопрос. Если же звучало слово «впервые», Суслов задумывался и откладывал решение. Над другими членами политбюро часто издевались, Суслов не давал повода для анекдотов. Улыбку вызывало только его пристрастие к калошам и старого покроя костюмам. Его дочь Майя рассказывала, что отец сурово отчитал ее, когда она надела модный тогда брючный костюм, и не пустил в таком виде за стол. Еще изумляла привычка Михаила Андреевича ездить со скоростью чуть ли не сорок километров в час. Никто не рисковал обгонять его машину. Первый секретарь Ленинградского обкома Василий Сергеевич Толстиков говорил в таких случаях: — Сегодня обгонишь, завтра обгонишь, а послезавтра не на чем будет обгонять. На заседаниях политбюро Суслов сидел справа от генерального секретаря. Но не выпячивал себя, неизменно повторял: «Так решил Леонид Ильич». Брежнев знал, что ему не надо бояться Суслова: тот не станет его подсиживать. Михаила Андреевича вполне устраивало место второго человека. Суслов говорил коротко и только по делу. Никаких шуток, посторонних разговоров. Обращался ко всем по фамилии, кроме, разумеется, Брежнева. Аппаратчики им восхищались. Но невозможно забыть то, что Суслов сделал со страной. Он был главным дирижером тотальной обработки умов, которая продолжалась десятилетиями и создала невероятно искаженную картину мира. Брежневско-сусловская система закрепила привычку к лицемерию и фарисейству — вроде бурных и продолжительных аплодисментов на собраниях, восторженного приветствия вождей — любых вождей. Как бы отнесся Михаил Андреевич к посетителю, который заговорил бы с ним о неладах в семье генерального секретаря? По неписаным правилам партийной этики все проблемы, связанные с семьей генерального секретаря, председатель КГБ обсуждал с ним один на один — и то, если ему хватало решимости. Многоопытный Михаил Андреевич тем более не стал бы влезать в личные дела генсека. Да и не посмел бы никто прийти к нему с такими делами. Семен Кузьмич давно и тяжело болел, у него нашли рак легкого. Сначала прогнозы врачей были оптимистическими. Операция прошла удачно. Казалось, пациент спасен, но, увы, — раковые клетки распространялись по организму, состояние его ухудшалось буквально на глазах. Метастазы пошли в головной мозг, Цвигун стал заговариваться. В минуту просветления он принял мужественное решение прекратить страдания.
Летом 1942 г. На бруствере солдатской траншеи взгляд Жукова остановился на иконе Пресвятой Богородицы. На желание комдива быстро устранить «недоразумение» Жуков отрезал - «Не трожьте! Историки отмечают: во время Великой Отечественной войны маршал Жуков при Сталине был чем-то вроде пожарного. Его направляли на самые трудные, критические участки, он руководил наиболее массовыми операциями и хорошо понимал, что «полководец на войне - не мать Тереза». Однако при этом сохранились и совершенно иные его высказывания: Я буду наказывать строжайшим образом, если будут люди и техника зря погибать. Ни на какие заслуги не буду смотреть. Нельзя солдат бросать на неподготовленную атаку, без артподготовки… То же чувство уважения - в первых строках его мемуаров: Советскому Солдату посвящаю. Жуков Со времени окончания войны до весны 1946 Жуков возглавлял Советскую военную администрацию в Германии. Жуков торопился как можно скорее наладить мирную жизнь…» И ему это удалось, обеспечив снабжение голодавших немцев и установив порядок. Весной 1946 г. После Великой Отечественной войны Но вскоре все изменилось. На заседании Главного военного совета летом 1946 г. Ему приписывали незаконный вывоз из Германии значительного количества трофейного имущества. В результате маршал был смещен с поста главкома, выведен из ЦК партии и отправлен руководить Одесским военным округом. В 1948 г. Преемники Сталина вернули Жукова из политического «изгнания». В феврале 1955 он был назначен на пост министра обороны и в июне 1957 помог Хрущеву победить в борьбе с его противниками, заявив, что армия против смещения первого секретаря ЦК и ни один танк не сдвинется с места без его, министра, приказа. Это был пик политической карьеры Георгия Жукова. Однако в октябре 1957, сразу после его возвращения из официальной поездки в Албанию, Жуков был на заседании Президиума ЦК смещен со всех партийных и государственных постов. Его вновь обвиняли в «бонапартизме». Так Хрущев «отблагодарил» своего спасителя. Последующие 17 лет жизни маршал Жуков провел на пенсии. Однако в народе он по-прежнему оставался одним из главных символов нашей Победы в Великой Отечественной войне. Ветераны в своей массе боготворили его. Признаком всенародной любви стали огромные очереди, которые выстраивались у книжных магазинов в момент выхода в свет его мемуаров «Воспоминания и размышления». Умер Жуков 18 июня 1974 г. Послужной список маршала Жукова впечатляет, а оценки очевидцев заставляют задуматься:... Рыбин Он строгий был, но, чтоб погоны с кого-то срывал, - нет, не надо. Матом не ругался, на передний край ходил. Бывало, придет - все колени в земле личный водитель маршала Жукова в 1941-1948 гг. Александр Бучин. В одной из анкет Георгий Константинович Жуков так ответил на вопрос, о том, что он считает главным в жизни человека: «Осознание выполненного долга». Всей своей жизнью подтвердил он это высказывание, потому что был человеком дела, сыном своей страны, частью её истории и не мыслил себя без родной армии. Георгий Константинович родился в деревне Стрелковка Калужской губернии в 1896 году в семье крестьян. До 1974 года года смерти Жукова населённый пункт носил название Угодский завод, после чего был переименован в Жуковку. В год 100-летия со дня рождения полководца Великой Отечественной войны 1996 населённый пункт получил городской статус и соответствующее название — город Жуков. В центре 12-тысячного городка располагается монумент, воздвигнутый в честь победы. На нём высечены слова легендарного маршала: Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал всё, чтобы выполнить этот долг. Биографы Георгия Константиновича сообщают, что Жуков отобрался в кавалерию и был направлен в 5-й кавалерийский полк, стоявший на тот момент в Калуге. К моменту окончания для России Первой мировой войны был награждён двумя Георгиевскими крестами. В 1917 году в страну пришла новая власть. За годы Гражданской войны красноармеец Жуков успел поучаствовать во многочисленных операциях на самых разных её фронтах: Южном, Восточном и Западном. В своих воспоминаниях Георгий Константинович подробно описывал бои своего подразделения с казачьими кавалерийскими отрядами, о мужестве представителей которых отзывался весьма лестно. Способность казаков биться с противником до последнего, не щадя себя, была учтена Георгием Константиновичем и в годы Великой Отечественной войны, когда он стал одним из инициаторов создания подразделений из казаков нижней Волги, Кубани и Дона. В биографии Георгия Константиновича есть и эпизод подавления небезызвестного Антоновского восстания на Тамбовщине. За участие в подавлении бунта Жуков был удостоен высокой награды — ордена Красной Звезды 1922 год. Формулировка была представлена следующая: В бою под селом Вязовая Почта Тамбовской губернии 5 марта 1921 г. Но не битвы Первой мировой и Гражданской войн принесли Георгию Константиновичу славу, а его полководческий талант в годы Великой Отечественной. Нужно заметить, что, несмотря на неоспоримый факт огромной роли Г. Жукова в разгроме гитлеровских полчищ, освобождении СССР и стран Европы от нацистской оккупации, судьба маршала складывать отнюдь не безоблачно. В разные годы хватало тех, кто предпринимал попытки либо принизить степень вклада Жукова в Великую Победу, либо и вовсе пытался «вылепить» образ «мясника», который не считался с потерями и был готов идти на любые шаги, лишь бы удовлетворить собственное самолюбие. Нападки преследовали Георгия Константиновича при жизни и не оставили его даже после его смерти. Появились всевозможные «рупоры истории», которые в погоне за сенсацией один за одним стали выдавать «историографические труды», имеющие своей целью отнюдь на объективное представление биографии маршала Жукова, а переиначивание цифр и фактов вплоть до попыток заняться «развешиваниям», если можно так выразиться, грязного белья. Тот факт, что при определённых усилиях это самое «грязное бельё» можно найти в биографии фактически любого человека, а тем более человека известного, псевдоисториков, труды которых отдавали явной желтизной, не особенно беспокоил. Перестроечная и постперестроечная эпоха явила многочисленные образчики «публицистики», больше похожей не на результат деятельности профессионала, а на попытку добиться личной известности ценой дезинформации и откровенной лжи, возведённой в ранг свободы слова. Под «этикеткой» свободы слова стали выходить книги за авторством небезызвестного г-на Резуна Суворова , в которых автор «разоблачал мифы». Тогда эти публикации у многих представителей общественности и профессиональных историков вызвали настоящий шок.
Хрущев вытребовал для штаба фронта у Сталина, по-другому и не назовешь, тепленькое место подальше от Сталинграда. Ну как подальше? Километров 40 от города будет это если по прямой , а по дорогам и того дальше. И хоть вражеская авиация все же изредка долетала до этих мест, в целом место было спокойное и безопасное. Что же это за место? Никите Сергеевичу приглянулось село Заплавное, расположенное на берегу речки Ахтуба. Красивое, зажиточное село, о былом величии которого до сих пор говорят отдельные жилые постройки. Торговые ряды купца Малькова. Село Заплавное По одним данным, Н.